Воин ночи

‑ Освободись же, Хейд. Поверь в свои силы.

И Хейд напряг руки, пытаясь освободиться. Он ощутил в себе немыслимую ранее мощь, которая рвалась наружу. Металл поддался ‑ и обручи, охватывавшие его руки, развалились. Хейд приземлился на ноги ‑ но чудо, боль ушла, и не пробуждалась снова! Он обернулся и встал лицом к лицу с колдуном. Под капюшоном таилась только непроглядная тень, но искатель приключений понял ‑ их глаза встретились, как в корчме. И какая‑то насмешка почудилась ему таящейся там, в черной мгле…Колдун же протянул ему меч рукоятью вперед:

‑ Возьми. Он тебе еще пригодится!

Хейд взял свой клинок, на котором еще были следы его собственной крови. В ту же секунду странное чувство заставило его задрожать ‑ словно бы НЕЧТО вошло в его плоть через меч и растеклось по всему телу. Если бы Хейд мог смотреть на себя со стороны, то увидел бы, как словно живая молния прошлась по его телу, вызывая страшные метаморфозы: кожа стала серой, с каким‑то даже зеленым отливом, заострились уши, волосы стали совершенно седыми, напоминая выгоревшую на солнце овечью шерсть… Изменились глаза ‑ было похоже, что в них разом лопнули все сосуды ‑ даже не кровавые прожилки, а кровяные потеки покрыли белок, окружая мрачный взгляд горящих зеленых глаз. Однако вместе с превращением пришло и какое ‑ то таинственное великолепие, некая злая красота, подобная красоте надгробного монумента.

Снова раздался сухой смешок колдуна.

‑ Пойдем, вампир! Тебе нужно кое‑что узнать, прежде чем возвращаться к людям…

…Вот уже много столетий великий оккультист Ангорд, одержавший верх даже над смертью и старостью, не покидал своего убежища, своей цитадели. Он нашел ее лежащей в руинах, и даже его знаний не хватало, чтобы ответить, кто ее построил, а кто ‑ разрушил. Но зато в его силах было превратить ее в неприступную крепость, из которой он внимательно следил за всем, что происходило в мире. И видя ничтожеств, сидящих на тронах и отправляющих на смерть многие тысячи храбрых и благородных людей, Ангорд поражался вырождению потомков свободолюбивых северных племен. И в нем крепла уверенность, что если такие райксы устраивают своих подданных, то уж он‑то и подавно мог бы создать собственную империю, и имел бы на это куда больше прав, чем любой правитель в Закатных Землях.

Однако одного лишь знания законов Природы и умения концентрировать силу мысли было, увы, не достаточно для достижения столь грандиозного замысла. Банально, однако когда речь заходит о людях и государствах, чаще всего острый меч и холодный ум логика оказываются нужнее и полезнее, чем знания или абстрактное мышление философа. Массами движет не воля к изменению мира, свойственная героям той или иной стороны, а страх и корысть, внешне окрашенные в приятные для глаз тона мудрости и истины! И Ангорд оказался достаточно мудр, чтобы понять:у него, пусть он проживет еще хоть тысячу лет, не выйдет стать непосредственным творцом новой империи. И тогда он стал искать того, кто мог бы собрать войско и стать послушным клинком, материальным воплощением его, Ангорда, воли. Такому человеку колдун собирался преподнести великий дар, который в то же время мог казаться и чудовищным проклятьем…

Все это Хейд выслушивал, сидя под кронами деревьев на рухнувшем стволе. Ангорд возвышался над ним подобно древней, заброшенной башне, от которой за мили веет ночными страхами и темными силами. Однако Хейд, сам ставший "нечистым", не особенно боялся. Скорее, ему было несколько не по себе от всего происшедшего и от мысли, что теперь он должен будет исполнять приказы этого древнего тирана. Ангорд тем временем продолжал:

‑ Ни один из этих суеверных ничтожеств, все достоинство которых ‑ умение расставить солдат лучше, чем это получается у противника, не согласился бы на мое предложение. Нет, они предпочли бы сгнить в могилах и быть позабытыми через самое большее ‑ сто лет, но не предать своего ничтожного райкса…Я искал не великого полководца, а великого честолюбца, умеющего, впрочем, и сражаться. Если ты не оскорбился подобной характеристикой, то я искал именно такого, как ты.

Хейд усмехнулся:

‑ Предположим, ты нашел именно такого, как ты хотел. Но что я могу? Или ты думаешь, что я способен в одиночку разбить войско даже самого захудалого райкса?

‑ У тебя будет все…со временем. Однако и те силы, которые я предоставляю в твое распоряжение, не стоит недооценивать. Все эти сказки о том, что вампиры не могут выносить света или должны в определенное время отлеживаться в гробах ‑ бред выживших из ума старух! Конечно, солнечный свет будет вызывать у тебя некоторые неудобства, а жажда крови сопровождается болью, но в остальном…Ты обладаешь силой нескольких мужчин и сильным чувством Духа, которое предупредит тебя об опасности и поведет туда, где враг. Ночью ты сможешь на некоторое время окружать себя туманом или обращать свой дух в волка или летучую мышь, пока твое тело лежит без движения, и в их облике наблюдать и убивать! Ты обладаешь определенной властью над разумом животных и даже людей, но человеком управлять гораздо труднее, однако один взгляд твоих глаз способен поселить страх в сердцах вражеских воинов, за исключением тех, кто осознанно посвятил себя так называемой "Правде". А когда за твоей спиною будет опыт, то тебе не будет равных на земле!

‑ Это все слова. Что же я должен, все‑таки, делать?

‑ Для начала я хотел бы испытать тебя. Видишь ли, для того, чтобы быть выше людей, нужно перестать жить по их дурацким законам. А то, что ты ‑ не человек, еще не говорит о том, что в тебе не осталось ничего человеческого. Я хочу, чтобы ты вернулся в большой мир, повод у тебя есть ‑ отомстить твоим убийцам. Я буду следить за тобой и, при необходимости ‑ помогать. Но если ты в чем‑то окажешься слабее, чем я думаю…Как только ты найдешь и убьешь их, я приду для разговора о нашем деле.

‑ Мне следует двинуться в путь сейчас?

‑ Да. Но в людных местах жди ночи ‑ твой облик мгновенно расскажет им, кто ты такой. К тому же ночью ты сильнее, ты можешь воплощать силы, исходящие от ночного неба в свои дела. И еще:пока еще ты не готов встретиться с настоящим, достойным тебя противником. Опасайся тех, кто посвятил себя несуществующим "светлым богам", ибо они также умеют использовать силу своей воли наряду с мечом. А теперь ‑ прощай…

Порыв ветра дико взвыл в кронах деревьев. На Хейда словно опустилась на миг черная пелена, а когда он снова прозрел ‑ колдуна рядом уже не было. Он вложил меч в ножны и двинулся в путь, повинуясь смутному голосу чувств, указывающему дорогу к ближайшему людскому жилью.

Корчма была пуста. После того, как убитого парня унесли и вытерли кровь, посетители быстро разошлись, и вроде беспорядку было взяться неоткуда, но хозяин все‑таки сам решил напоследок все проверить. Снаружи тем временем разразилась жуткая гроза, завывал ветер и хлестал дождь, а далекие отзвуки грома словно говорили о бессилии Громовержца сдержать вырвавшееся на свободу Зло.

Хозяин уже взялся за здоровенную дубовую доску, которой закладывал дверь изнутри, когда новый удар грома потряс землю, молния осветила небо, и в ее свете на пороге выросла темная фигура.

‑ С чем пожа…? ‑ привычно проговорил хозяин постоялого двора, и ледяной ошейник страха перехватил его горло. Ночной гость был тем самым убитым парнем, но как он изменился! Теперь ему можно было бы дать лет сорок, если не больше. Волосы стали совершенно седыми, а глаза горели зеленым огнем. Живой мертвец сделал шаг вперед, и хозяин, здоровенный мужик, выронил тяжелую доску и мелко задрожал.

Холодные пальцы сошлись на его горле, и вампир без видимого усилия поднял человека в воздух.

‑ Куда ушли твари, которые убили меня?

‑ Э… н‑не знаю…

‑ Говори, ничтожество! ‑ пальцы с железными ногтями впились в шею хозяина.

‑ В Равенлоу… Ривгольд сказал, что они пойдут в Равенлоу…

Секундой позже одним движением руки страшный гость разорвал схваченному горло и впился в чудовищную рану, из которой хлестал поток горячей крови, хранящей таинственную силу, так не хватающую Детям Ночи.