Страница 2 из 38
Ай-яй-яй, какой черный! Как я тебя вымазал!
В нашей стране любят всех ребятишек. Рожайте себе на здоровье, сколько хотите: черненьких, беленьких, красненьких, хоть голубых, хоть розовеньких в полосочку, хоть серых в яблочко.
Весь век мы втроем, все поем, все поем!
Давай я тебя поцелую! – Давай-давай! – От имени дирекции!.. От имени месткома!.. От имени наркомфина!..
Если эта правая, значит эта – левая. А если эта левая, значит эта – правая. Там, где право, там лево. Там, где лево, там право. Немыслимая архитектура!
Импосибл, Райка! Импосибл. – Посибл, посибл.
Ваша папаша?!..
Кончается контракт – начинается антракт.
Мерси, бонжур и ёлки палки!
Мэри верит в чудеса, Мэри едет в небеса. Мэри в небо улетай, до свидания, гуд бай! Я лечу, хеллоу, гуд бай!
«Один человек хотит, что я его любит…» – Что это? – Скамейкину от Мэри. – Кому? – Моему Скамейкину от твоей… Мэри. – «Один человек хотит, что я его любит…» – Очень приятно познакомиться, господин человек!
Петрович, я не писал к Скамейкин, я писал для тебя, для тебя только.
Полкило для артиллерии не играет никакой роль!
Следующий номер программы: советские римские гладиаторы!
Спят медведи и слоны, дяди спят и тети. Все вокруг спать должны, но не на работе.
Тимофей Кузьмич, меня любит иностранка. – С тебя пол-литра.
У меня со львами разговор короткий: букетом по морде – раз!
Что она там поет? – Поет, что на луне хорошо. – Эх, с такой зарплатой везде хорошо.
Широка страна моя родная, много в ней лесов, полей и рек. Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек.
Я жертвую любовью. Для искусства.
Я из пушки в небо уйду, тики-тики-ду, тики-тики-ду…
«Волга-Волга»
М., 1938, восст. 1961. Сц.: Г. Александров, Н. Эрдман, В. Нильсен; текст песен: В. Лебедев-Кумач; пост.: Г. Александров; композ.: И. Дунаевский; в ролях: Письмоносица – Л. Орлова, Бывалов – И. Ильинский, Лоцман – А. Володин, Водовоз – П. Оленев, Алеша – А. Тутышкин, Юный композитор – Т. Шалаев, Секретарь Бывалова – М. Миронова.
Кадр из к/ф «Волга-Волга»
Алло! Гараж? Заложите кобылу!
Америка России подарила пароход…
Была бы песня – автор найдется.
В тот самый момент, когда до Москвы остается каких-нибудь три-четыре тыщи километров…
Владея музыкальной культурой и лично зная Шульберта…
Дня три ходу. Там по болотам, лесом да по хорошей дороге немножко. – Ну, если по хорошей дороге немножко, тогда пошли.
Да ты «кричи теперь» не кричи. – А-а, значит, кричать теперь не нужно. А когда же кричать? – Кричи теперь, только «теперь кричи» не кричи теперь, а кричи теперь: совершенно секретно. – Кричи теперь, не кричи теперь, а чего же кричи теперь, кирпичи теперь. Тьфу! Не понимаю. – Да кричи только: совершенно секретно. – Секретно я кричать отказываюся.
До смешного доходит. Просто хочется рвать и метать!
Дядя Кузя, тетя Паша! Теперь еще Дуня-композитор какая-то! Художественный ансамбль имени «Курам на смех»!
Есть у нас дивный напиток «Кавказ», он, как Терек, играет и пенится.
Как хорошо началось: вызываем в Москву… и как скверно кончилось – самодеятельность.
Какое там может быть несчастье, когда я здесь!
Какой Охапкин? Я дворник здешний!
Может, Бетховен тоже чей-то дядя был.
Музычка-то у нас ворованная!
Не считаете ли вы, что момент моего руководства менее значителен, чем ваш «Музыкальный момент». Шульберта.
Нервная у нас работа на транспорте…
Ну, что ты скажешь о «Смерти Изольды»? – Очень уж долго помирает. – Классически.
Он и так может!.. Он и так может! И так может!.. Не парень – орел!
Он официант, он врать не будет.
Пароход он хороший, только он воды боится.
Партия тубы. Заслушаешься! Раз-два, раз-два, раз-два. Ну, тут пауза 47 тактов, мы их играть не будем.
Кадр из к/ф «Волга-Волга»
Передай своей Дуне, что она дура!
Полундра!.. Спасайся, кто может! – А кто не может?