Скрипач не нужен?

На намек шефа среагировали все. Настя, тихой мышкой скользнула в дверь первой. Лидочка попятилась к своему компьютеру, торопливо вызвала на экран какой-то текст и с самым деловым видом на него уставилась. Александра Борисовна просто повернулась и удалилась – величественная, как Эйфелева башня. Нина засунула коробку с подарком будущему жениху в ящик стола и тоже изобразила деловую активность. Удовлетворенный Леонид Анатольевич позволил себе покинуть комнату редакторов.

Как только дверь за ним закрылась, Лидочка встала:

– Какая может быть работа? Так все интересно, правда девочки?

– Что это ты такого особенно интересного обнаружила? – подозрительно спросила Нина. За Лидочкой пристрастия к глупым розыгрышам, вообще-то, не наблюдалось, но мало ли…

– Ну как же! У тебя все так интересно! И вообще, любовь, это так захватывающе! Особенно в самом начале, когда сердце замирает, – Лидочка, прижав руки к груди, закружилась по комнате, – вздохи, взгляды, прикосновения, слезы, по ночам, в подушку… – она резко остановилась и спросила у Нины, – ты по ночам в подушку плачешь?

– Нет, – ответила та, обменявшись со Светланой изумленным взглядом. – А что, это обязательно?

– Не знаю. Нет, наверное, – Лидочка пожала плечами. – Я, по крайней мере, не плакала. Но есть в этом что-то романтическое. Света, ты, как специалист, согласна?

– Нет, – голос Светланы прозвучал резче, чем ей хотелось бы, и она пояснила, – ерунда это все, Лидочка. Выдумки.

– Что выдумки? Страдания от любви?

– Да все, – она развернулась на вращающемся стуле, спиной к компьютеру. – И страдания и вздохи твои со взглядами, и вообще любовь.

– То есть как это? – ошеломленно спросила Нина. Лидочка, судя по всему, потеряла дар речи. – Любовь – это выдумки?!

– Абсолютные, – Светлана поморщилась, вспомнив как стояла сегодня утром у окна, словно бедная родственница, – нету никакой любви.

– Но как же… ты же сама об этом пишешь?

– Потому и говорю, что сама об этом пишу, – вздохнула Светлана. – И уж поверьте мне девочки, то, что я пишу, никакого отношения к реальной жизни не имеет!

Она снова повернулась к экрану и углубилась в работу, довольно успешно сделав вид, что не замечает выражения лиц, потрясенных ее словами подруг.

Через полчасика, исключительно из чувства долга перед своим организмом, Светлана закрыла файл и встала. Если она после своего чисто символического завтрака, пропустит еще и обед, то к вечеру просто ноги протянет. Тем более, что основной наплыв посетителей в ближайшем кафе уже схлынул. Значит, не придется стоять в очереди, потом сидеть за столиком с незнакомыми людьми… Она прихватила сумочку, сообщила Нине с Лидочкой, которые все еще испуганно косились на нее, о своих планах и решительно вышла.

Кроме агентства, в этом здании расположились несколько посреднических контор, риэлтерская фирма, парикмахерская, небольшое ателье по производству самых разных чехлов, мастерская по пошиву и ремонту кожаных изделий и пара крохотных магазинчиков на первом этаже. Там же, на первом этаже, прямо в коридоре стояла большая рамка, на которой были закреплены образцы жалюзи и рядом – письменный стол, за столом сидела девочка Олечка, вчерашняя школьница, готовая немедленно оформить заказ на изготовление, если вдруг появится заинтересованный клиент. Сидела она там, неторопливо разгадывая сканворды, уже восемь месяцев, но ни один клиент так и не появился. Правда, молодой хозяин риэлтерской фирмы, тщательно изучив образцы, пообещал, что как только начнет делать ремонт в тех двух комнатах на пятом этаже, которые его фирма занимает, то непременно обратится к ней и только к ней. Олечке и этого было довольно. Она перезнакомилась со всеми, работавшими в этом здании, кто хоть сколько-нибудь был склонен к общению, добровольно выполняла обязанности справочного стола, исправно снабжая растерянных посетителей информацией, как именно им отыскать нужную комнату, при необходимости рисуя планы со стрелочками, а то и провожая до места.

У сотрудниц агентства, наибольший интерес вызывала парикмахерская – там работали вполне приличные мастера и шапочное знакомство людей, которые регулярно встречаются в коридорах не слишком большого здания, давно переросло в крепкую дружбу. С Олечкой редактора тоже были в хороших отношениях – девушка смотрела на людей близких к литературе с восхищением и гордилась знакомством. А они покровительствовали ей, давали читать новые книжки и никогда не отказывали в помощи, если очередной сканворд оказывался для Олечки слишком сложным.

А вот магазинчики на первом этаже, вызывали, скорее, недоумение. Они принадлежали разным хозяевам и располагались по разные стороны от лестницы. Других различий не было. Одновременно открывшиеся, оба магазинчика торговали бытовой химией, причем совпадал в мельчайших подробностях не только ассортимент, но и цены, кстати сказать, несуразно высокие. Отсутствие покупателей, тоже было для этих торговых предприятий общим фактором. Даже продавщицы там работающие, казались отражением друг друга – высокие худые брюнетки, одинаково жующие резинку, одинаково отвернувшись к окну. Вроде бы, они не менялись, работали уже года по два каждая, но никто с ними так и не познакомился.

Даже не взглянув на стеклянные витрины, заставленные пузырьками и баночками, Светлана обменялась парой слов с Олечкой и вышла на улицу.

До гостеприимно распахнутых стеклянных дверей кафе надо было пройти всего сто метров. Двинувшись вперед довольно бодро, Светлана с каждым шагом замедляла темп, все яснее понимая, что есть совершенно не хочет.

«И нужен мне был этот обед? Вполне могла обойтись чашечкой кофе на рабочем месте… Не догадалась девчонок попросить плюшку какую-нибудь принести…»

С отвращением посмотрев на пельмени и пиццу, выставленные в витрине, как основные блюда, она приняла решение: «Ладно, пусть обед тоже будет символический»! После чего взяла коробочку салата, маленькую бутылку минералки из холодильника и заварное пирожное. Вышла с подносом на улицу, устроилась за свободным столиком.

А хорошо все-таки придумали с этими столиками на свежем воздухе. Сидишь в тенечке, под большим навесом, музыка играет. Кстати, именно в этом кафе довольно приличная – все больше старые итальянские песенки. Челентано, Тото Кутуньо, Рикардо Фольи и прочие. И кресла эти пластиковые, довольно удобные. О, ветерок подул, совсем хорошо. Слегка покачиваясь в такт музыке, прикончила салат, хлебнула холодной минералки, протянула руку за пирожным. Хорошее пирожное, с настоящим масляным кремом и шоколадной помадкой сверху – жаль только, маленькое… Ну вот этого еще не хватало!

Откуда взялся хмырь в черной футболке с большим гадким рисунком – в череп, раскалывая его, ударяет молния – она не заметила. Только что сидела одна, наслаждалась, можно сказать, жизнью и вот, нате вам! Плюхнулся на соседнее кресло, мало того, придвинулся с ним вместе поближе:

– Девушка, а что это вы одна сидите, скучаете? Давайте, я вам компанию составлю, – и главное, еще и лапу свою тянет к пластиковой бутылочке, – я водички хлебну, не возражаете?

Она бросила на него ледяной взгляд, отшлифованный за долгие годы, бьющий наповал. Не столько рассматривала нахала, сколько демонстрировала свое отвращение и презрение к подобным типам. Разумеется, подействовало – парень явно растерялся, хотя бутылочку из руки не выпустил.

– Светка, ты что, – удивленно сказал он. – Не узнаешь меня, что ли?

– А? – теперь растерялась Светлана. Вгляделась в широкоскулое покрытое мелкими веснушками лицо. Коротко стриженые светлые волосы, мерзкая черная футболка обтягивает широкие плечи… Абсолютно незнакомый тип, она просто понятия не имеет, кто он такой! А парень моргнул светлыми ресницами, обиженно уставился на нее голубыми глазами. Эти глаза… она замерла.

– Ну ты что…

– Витька! – взвизгнула она и, едва не опрокинув легкий столик, кинулась ему на шею.

– Ну, так-то лучше, – Витька Акимов, одноклассник, с которым она проучилась вместе все школьные десять лет, и уже десять лет не виделась, удовлетворенно похлопал ее по спине. – А то даже не по себе стало – уставилась на меня, как на врага народа.