Катюша

– Неужели ты веришь, что Советский Союз и Германия заключили настоящий мир? Этому Гитлеру верить нельзя.

– Катька, какой же ты скептик! Есть соглашение, которое ни один политик в здравом уме не нарушит, – Женя успокаивающе смотрел на подругу.

– Вот то-то и оно. В здравом или не в здравом, это еще большой вопрос, – девушка не унималась в своем ворчании.

– Послушай, вот у меня к тебе вопрос так вопрос – что там с Лешкой? Он ведь, кажется, тоже заканчивает летное свое?

– Да, заканчивает, – видно было по вспыхнувшему от смущения лицу Кати, что перемена разговора пришлась ей по душе. – Приезжает на днях, чтобы мы вместе отметили мой и его выпускной. Скажу тебе по секрету, что этим летом мы с ним собираемся расписаться!

Восторженный Катин взгляд говорил о ее счастье красноречивее любых слов, так что она даже не заметила поникшего выражения на Женькином лице. А парень старательно маскировал разочарование улыбкой радости.

– Меня-то пригласите на свадьбу в качестве свидетеля?

– Конечно, да, Женек! Леша будет только «за»! Ты главное – подружку себе присмотри.

«Уже присмотрел, только она не моя», – с тоской подумал парень, а потом принялся весело шутить, как это обычно случалось, когда ему было особенно скверно на душе.

После выпускного в институте, завершения торжественной части, ребята дружной компанией отправились к старосте группы в гости, посидеть в домашней обстановке, потанцевать, пообщаться. Однако Кате с Женей было не до особого веселья. Они ждали вместе одного и того же человека. Катя – с любовью и трепетом, а Женя – с завистью и тревогой. Как бы там ни было, ожидание сделало молодых людей неспокойными, так что, они не способны были в полной мере после сложных экзаменов и волнений насладиться отдыхом и радостью от новых начинаний. Наконец, Кате надоело так бездейственно ждать, и она побежала к Леше домой, не зная, будет ли в этом смысл. Двери открыла его мама, Алевтина Викторовна, которая в отличие от родителей девушки, души не чаяла в избраннице сына. Катя обняла женщину, принеся с собой запахи приближающегося лета, цветов и молодости.

– Проходи, Катенька! Что это ты не веселишься с друзьями? У вас ведь выпускной сегодня?

– Выпускной, да мне не до него, честно говоря! Алеша когда обещал приехать, вы знаете? – Катя с мольбой в голосе смотрела на Алевтину Викторовну, которая уже расставляла на кухонном столе чашки, настаивая ароматный чай с мятой и кипятя воду.

– Не знаю, дорогая моя! Может, сегодня приедет, а может – на днях. Сама уж изволновалась!

– Тогда давайте вместе волноваться? Если вместе, то это уже не так волнительно, правда-правда! – Катя тепло обняла женщину, обе засмеялись. Весь вечер они просидели в небольшой уютной кухоньке, рассуждая обо всем на свете.

Катя, сама не зная как, рассказала о своих мытарствах в самом начале Алешиного отъезда, о том, как родители были против, чтобы дочь встречалась с будущим летчиком. Единственное, о чем сказать язык не повернулся – это аборт. Да и хорошо, что сделать это не получилось, потому как к вечеру вернулся отец семейства, Александр Афанасьевич, а при нем о таких тонкостях говорить было ну уж совсем неудобно. Ночью Катя засыпала с мыслями о любимом, как и все предыдущие ночи.

Утром семейство Дробышевых (и Катя в том числе, которая вот-вот станет частью этой семьи), проснулись от громкого крика зеленого волнистого попугайчика, который жил в квартире. Птичка кричала почти как человек: «Вставать пора, вставать порра!». Хозяин дома принялся ругать питомца за столь раннее пробуждение, громкие крики. Попугай летал по комнатам, словно реактивный самолет, то по-птичьи голосил, то по-человечьи. Наконец причина такого оживленного поведения птицы была обнаружена – в дверь громко стучали. Алевтина Викторовна, на ходу одевая тапочки с халатом, поспешила открыть дверь столь раннему гостю. При этом женщина немного ворчала: «Кого это там принесло в седьмом часу утра?». Она-то грешила на хулиганов, которым делать нечего или на какого-нибудь заплутавшего человека, но когда открыла дверь, возглас радости и удивления сам собой вырвался из груди.

На пороге стоял ее сын Алексей. Он словно стал выше, лицо округлилось, все черты и движения стали по-настоящему мужественными. Парень бросил на пол сумку с вещами и крепко обнял мать, немного даже приподнял, отчего женщина звонко заойкала, засмеялась. Навстречу сыну вышел отец. Теперь он чувствовал мужчину в своей кровиночке, в крепком рукопожатии Алексея жили сила и уверенность, которых раньше не было в мальчике. Катя, которая не совсем еще проснулась, слыша голос любимого, представляла, что это только сон, а потому не вышла его встречать. Когда родные люди наобнимались, насмотрелись друг на друга, Алексей осторожно прошел в свою комнату, где нежилась в постели его Катюшка. Светлые волосы расплескались по подушке, ноги согнуты, а руки сведены вместе, так что казалось, будто спит маленькая девочка, свернувшаяся калачиком, будто защищающаяся от тревог с невзгодами, которые таит в себе пробуждение. Леша присел на край кровати. Прикоснуться к этой хрупкой девушке, которая не испугалась расстояний, приезжала к нему на протяжении всех этих лет, для него сейчас было не только высшей наградой, но и чем-то непостижимым. Он боялся разрушить ее покой, потревожить.

С минуту оставаясь неподвижным, боясь даже дышать, Леша все же решился тихонько погладить любимую по голове. Окуная пальцы в мягкие пряди льняных локонов, парень чувствовал, что отыскал, наконец, свою судьбу, которая теперь единственная для него по жизни. От такой нежности, разливавшейся реками теплоты по всему телу, Катя проснулась окончательно. Как же она удивилась, когда перед собой увидела своего любимого летчика. Ее губы разомкнулись и сложились в улыбку, полную радостного восхищения. Теплые руки, словно две белые птицы, легли осторожно на плечи парня. Несколько секунд они не говорили ни слова, просто смотрели друг в другу в глаза, а потом Катя прошептала:

– Ты ко мне прямо с неба прилетел, мой летчик?

Леша отозвался.

– Прямо к тебе и прямо с неба.

– Навсегда?

– Навсегда.

Точка в этом коротком, но таком значимом для молодых людей диалоге была поставлена долгим горячим поцелуем, в котором слились любящие души. Им казалось, что весь мир для них поет свои песни, для них распускаются цветы, светит солнце. Чтобы насладиться свободой, выбежать навстречу южному ветру, влюбленные, недолго думая, отправились загород, в Подмосковье к озеру. Оно странным образом походило на пейзаж из детства, того самого, в котором было спасение Кати, плотина, детская дружба, а потом и любовь. Место, которое облюбовали Катя с Лешей, утопало в море зелени, где каждый солнечный лучик казался невероятно ярким и теплым. Если какой-то из них попадал на гладь озера, то оно словно взрывалось подобно вулкану сотнями блестящих искр. В такой красоте хотелось находиться часами, но дождаться здесь заката молодым людям не удалось. Внезапно будто гром, десятикратно прибавленный в громкости, сотряс молчаливую природу. Катя вздрогнула. Испуганный взгляд девушки говорил вместо слов, как она напугана, как ей хочется знать, что происходит. Но Леша дать ответа не мог, потому что сам не ожидал ничего подобного. Тогда все стихло также неожиданно, но тревога долго отдавалась эхом в их сердцах и вскоре подтвердилась: когда через месяц, нагостившись у родственников, Катя и Леша вернулись домой, их ждало известие не меньшее по силе, чем странный гром на исходе мая. По всей стране было объявлено военное положение, а 24 июня 1941 года Алеша получил повестку с призывом на фронт. Катя долго плакала, не находила себе места. Ей казалось странным, почему это Леша такой спокойный, уверенный. Как можно быть таким, когда разлука фактически стоит на пороге, разве это верно? Девушка лихорадочно придумывала, что предпринять, чтобы любимого не забрали на фронт. После трех бессонных ночей ей в голову пришла идея – то ли сумасшедшая, то ли гениальная…

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.