Рыцарь или трус

— Да ничего. Я сломал руку, когда полетел со скалы. Чудо, что я больше ничего себе не сломал, но, думаю, приземлился я на голову. Меча при мне нет, но он надежно спрятан, и я знаю где. Как дела в Новом Волде?

— Неплохо, неплохо, — сказал Снолли. — Мы приехали заключить соглашение с ее величеством. Она просила нас подождать до окончания свадьбы, но мы решили, что ждать не станем.

— Как же, пропустить такой пир! — крикнул, перекрывая смех своих соратников, один из Морских Бродяг. — Да еще и в компании самого удачливого парня в мире!

Оберн заметил, что ренделцы отодвигаются подальше от Морских Бродяг, и улыбнулся. В.своих грубых нарядах и кольчугах они очень выделялись из толпы. На изящество среди чересчур щепетильных горожан Морские Бродяги не претендовали, и те уже начали косо поглядывать на дикарей и даже, когда думали, что их никто не видит, подносили к носу надушенные платочки. Как Оберну не хватало отца и друзей! Он ощутил, как с него сползает вся та шелуха, что налипла за время пребывания в Ренделе, — и ничуть об этом не пожалел.

— Видок у вас такой, — сказал он, — будто вы и от двух обедов не откажетесь. Похоже, земледелие показалось вам трудным делом?

Отец посерьезнел. Затем взял Оберна за руку, отвел в сторонку и заставил сесть рядом с собой, в обитое бархатом кресло в оконной нише, где они могли бы поговорить с глазу на глаз.

— Я хотел сказать тебе об этом прежде, чем мы встретимся с царственной вдовой, — сказал Снолли, и Оберн тут же весь превратился в слух. — Не все так славно в Новом Волде. Погода ополчилась против нас. Никогда я не видел такого холодного лета. Посевы местного зерна чахнут, и даже то холодостойкое, что мы привезли с собой, растет с трудом. Посевы поднимаются только под укрытием. И кое-кто из наших людей умер.

— Я кого-нибудь из них знаю?

— Люди называют тебя удачливым, но удача хранит одного тебя. Ниэв умерла. Когда ты видел ее последний раз, она уже болела, а потом мы решили, что ты погиб, и она совсем потеряла волю к жизни. Думаю, она и недели после того не протянула.

Оберн молча обдумывал известие. Горестно сознавать, что Ниэв ушла дорогой, по которой нет возврата, но сквозь горе была готова прорваться радость, потому что не осталось препятствий между ним и Ясенкой! Чтобы скрыть неуместные в данный момент чувства, он спросил:

— А мой сын? Как он?

Снолли озадаченно посмотрел на него.

— Сын. Да, ведь у тебя есть сын. Как его зовут?

— Рохан.

Морские Бродяги не слишком цацкались с детьми, пока те не становились достаточно взрослыми, чтобы принимать участие в сражениях. Оберн в этом отношении был гораздо терпимее прочих.

— О да, помню. С парнишкой все в порядке. Конечно, я отдал его на воспитание. Дагдье. Она вырастила много крепких ребят. И тебя она тоже растила, ведь так?

Обери молча кивнул. Было совершенно понятно, что Снолли сейчас впервые подумал о Рохане за шесть-семь лет, прошедших со дня его появления на свет. Но если бы мальчик умер, Снолли знал бы об этом, потому что тот все же был кровью от крови вождя. Оберн перестал тревожиться за Рохана, понимая, что сын в порядке. Позже он позаботится о нем.

— Спасибо, что сказал мне о Ниэв, отец, — сказал Оберн. — Она хорошо умерла?

— Я не слышал иного.

— Тогда покончим с этим. — Он поднял взгляд. К ним шел один из старших распорядителей. — Похоже, ее величество очень скоро пригласит вас на встречу. Я тебе понадоблюсь?

— Нет. Это просто сухие и утомительные переговоры между нашими народами. Боюсь, нам скоро понадобится помощь, и я надеюсь получить у королевы кое-какие припасы. Ты — просто предлог, чтобы вызвать нас сюда.

— Тогда позволь откланяться. У меня есть еще дела.

— Иди-иди, такой счастливчик, как ты, может делать что хочет, — тепло сказал Снолли. Оба встали. — И переоденься, — со смехом добавил отец. — У тебя дурацкий вид.

Оберн тоже рассмеялся, глянув на белую парчу и бархат, которые ему пришлось надеть ради праздника.

— Дважды повторять не придется, отец! Встретимся позже.

С этими словами он пошел сквозь толпу, взглядом разыскивая Ясенку. Он знал, что девушка любит музыку и танцы, и, хотя сам не был большим мастаком в таких развлечениях, надеялся, что она все же окажет ему честь.

Но Ясенка не пошла в Большой Зал, поскольку толпы не любила, а церемония и без того переполнила чашу ее терпения. Девушка понимала, что если она и не была центром всеобщего внимания, все равно оказалась на виду слишком у многих, чтобы чувствовать себя спокойно. Потому она тихо ушла в крыло, где располагались ее покои, надеясь, что позже попросит Эйфер принести ей какой-нибудь еды.

Но она не успела дойти даже до внешней двери. Пятеро мужчин в ливреях короля Флориана загородили ей дорогу.

— Пропустите, пожалуйста, — попросила она, стараясь говорить как можно повелительнее. — Позвольте пройти.

— У нас приказ, — ответил один из мужчин, судя по поведению, главный. — Король желает вас видеть.

— Зачем? — спросила Ясенка.

— Король сам вам скажет. Следуйте за нами.

— Нет…

Но прежде чем она успела что-либо добавить, на голову ей накинули какую-то ткань, к ее приглушенный крик никто не услышал. Ясенка успела заметить парчу, похожую на скатерть, прежде чем ее окутала темнота. Девушку крепко спеленали по рукам и ногам.

Ясенка испугалась, не зная, чего ожидать. Никто и никогда не позволял себе так с ней обходиться. Возможно, таков приказ… но чей? Флориана? Зачем ему это? Никто не собирался ничего объяснять девушке. Ее просто подняли и понесли. Она не знала, куда ее тащат, но даже сквозь плотную ткань ощущала холод. Потом ее не слишком бережно швырнули в повозку, судя по скрипу колес, и в немилосердной тряске она начала свое путешествие неведомо куда.

«Оберн, — в отчаянии думала Ясенка. — Мой друг… Если бы он только знал, что случилось! Он помог бы мне…»

В палате Совета королева Иса и лорд Ройанс встретились с вождем Морских Бродяг, с которым пришел один из его людей — маленький человечек, который непонятно зачем притащил с собой барабан. Как только королева посмотрела на вождя Снолли, она сразу поняла, почему жалкие попытки ее сынка заключить с ним союз окончились провалом. Это был старый, тертый морской волк. Наверняка он очень веселился, глядя на неуклюжие дипломатические потуги ее сына.

— Будем откровенны друг с другом, — начала вдовствующая королева. Она сидела во главе стола, сложив руки так, чтобы Великие Кольца были видны, а Ройанс расположился в кресле напротив нее. — Мы могли бы счесть вас захватчиками, но мы решили принять вас как ценных союзников.

— Разумное решение, — кивнул Снолли. — Пока мы захватили только пустой замок и немного земли вокруг него.

Исе пришлось признать его правоту. Она также заметила, что вождь обращается к ней без титула, но решила списать это на неотесанность Морского Бродяги.

— Вас ведь называют главным вождем, так? — сказала она. — А меня до сих пор называют «ваше величество», хотя на деле я больше не жена короля, а всего лишь его вдова, так что меня следует называть «ваше высочество».

— Ну, тогда ваше величество, — сказал Снолли и усмехнулся. — А нет ли у вас чего, чтобы горло промочить после дорожной пыли?

Губы Исы дрогнули в невольной улыбке. Она прекрасно видела, как вождь и его свита всего час назад, на свадебном пиру, вволю промочили себе горло, да так, что и недельная дорожная пыль не устояла бы. Тем не менее она подала знак, и паж тут же принес кувшин и кубок.

— Это мне, — сказал Снолли, беря кувшин. — Теперь — ее величеству и ее друзьям.

Тут Иса расхохоталась, и даже Ройанс весело фыркнул.

— Как забавно! Вы напомнили мне о том, насколько неестественна жизнь здесь, в замке Ренделшам, — воскликнула она.

Заговорил Ройанс, хотя его пригласили на встречу лишь в качестве свидетеля.

— Да, согласен. Похоже, мы многому можем научиться друг у друга, ваш народ и наш. — Он кивнул вдовствующей королеве. — Прошу вас, продолжайте и простите меня за вмешательство.