Страница 12 из 19
Он ударил первым. Не рассчитывая достать Ганца с первого раза – то, что перед ним не новичок, было понятно – скорее, чтобы немного взбодрить. Дать понять, что пора начинать действовать. Ганц легко ушел в сторону и попробовал захват. Слишком осторожно, так что Земскис без проблем вывернулся и бросил его через бедро. К его удивлению, Ганц даже не попытался сопротивляться, чуть ли не с охотой кувыркнулся на маты.
«Он что, решил в поддавки со мной поиграть?» – мелькнула мысль у Земскиса, и он даже открыл было рот, чтобы призвать спарринг-партнера к порядку, но тот, не поднимаясь, крутанулся на месте, длинные ноги мелькнули в воздухе и Земскис, едва не прикусил язык, рухнув рядом. В ту же секунду, колено Ганца уперлось ему в шею, а собственная правая рука, вывернутая под немыслимым углом, оглушила резкой болью. Земскис никогда не был любителем бестолкового героизма, так что без промедления хлопнул левой ладонью по мату, в знак того, что сдается. Ганц тут же скатился с его спины.
– Неплохо, – признал старший преподаватель. Посидел немного, массируя правое плечо, потом, пижонским сальто, вскочил на ноги. – Второй раунд, начали!
Теперь первым атаковал Ганц. Сразу после сигнала, он прыгнул вперед и обрушил целый град ударов. Земскиса взбесило не то, что почти все они достигли свой цели – отбить ему удалось хорошо если один из пяти – а то, что все эти удары были расчетливо демонстрационными, Ганц не бил, а только обозначал точку соприкосновения. Но Земскис был слишком опытным бойцом, чтобы не справиться со злостью. Он сумел уклониться от трех ударов, пропустил при этом, правда, еще два, но после этого поднырнул под работающие руки противника и отработанной подсечкой свалил его. Падая сверху, в последний момент, Земскис понял, что сейчас со всего маху, угодит локтем прямо по неровному розовому шраму и испугался. Впрочем, Ганц успел дернуться и, с ловкостью ящерицы, увернуться, хотя при этом вынужденно подставился под захват. Земскис не преминул воспользоваться его оплошностью и взял «на треугольник». Но этот жилистый тип, хотя и с огромным трудом – было хорошо видно, как побагровело его лицо, и вздулись вены на руках – сумел разомкнуть захват, опрокинуть Земскиса на лопатки и удержать его.
– Неплохо, – снова выдохнул старший преподаватель и взглянул на Ганца с несколько большей симпатией. – А теперь давай без дураков, в полную силу. Согласен?
– А стоит? – усомнился Ганц.
– Если бы я не хотел составить о тебе собственное и полное представление, я бы вовсе сюда не потащился, – усмехнулся Земскис, – бумажек хватило бы. Так что не ленись, парень, поработай в полную силу.
– Хорошо, – кивнул Ганц и глубоко, со свистом вдохнул. – Готов?
– Готов. Начали!
Да-а-а… По первым двум раундам, Земскис представлял возможности противника, но такого скоротечного боя никак не ожидал. Собственно, и боя-то, как такового не было, он и рук поднять не успел, а Ганц уже прыгнул вперед. Удар, бросок, захват… пять секунд и многократный чемпион Университета стучит ладонью по матам.
Земскис был потрясен настолько, что даже не почувствовал ни обиды, ни разочарования, столь естественных в подобной ситуации. Только головой покрутил и, немного отдышавшись, признался:
– Да, впечатляет. А знаете, Ганц, с вашими талантами… я рад, что вы не пошли по преступному пути, а избрали благородную педагогическую стезю.
– А я-то как рад, – Ганц опустился рядом.
– Между прочим, – Земскис усмехнулся, – думаю, не всякий маг сумел бы устоять против вас. Это если бы вы вдруг решили стать наемным убийцей! – Он хлопнул Ганца по плечу и рассмеялся, чтобы новый младший преподаватель не подумал, что это сказано серьезно и не обиделся. Ганц, не совсем искренне, присоединился к смеху.
– И вы, значит, беретесь студентов таким же приемам научить? – отсмеявшись, Земскис решил продолжить беседу.
– Не-а, – Ганц лениво покрутил головой. – Зачем? Это же все борьба… как бы помягче выразиться, для спортзалов. На улице не по смешанным правилам дерутся, а вовсе без правил. Там, если уж махаловка начинается, – он задумался, подбирая подходящее слово, потом усмехнулся, – то это бой контактный, а не тренировочный. Так что я, прежде всего, научу их удирать. Ну и заставлю освоить несколько полезных, в разных неприятных ситуациях, приемов. Чтобы повысить вероятность возможности удрать.
– Немного неожиданный подход, – старший преподаватель, опершись на плечо Ганца, поднялся на ноги и одернул рукава спортивной куртки, – но должен признать, достаточно благоразумный. Не откажете, я надеюсь, показать и старику пару приемов?
– Без проблем, – Ганц ухмыльнулся и посмотрел на него снизу вверх. – Вот, например, как надо действовать из положения «сидя на полу»… готов?
Деннис Рон был аккуратен до педантичности. После завтрака он тщательно вымыл грязную посуду, вытер и, открыв небольшой, покрытый искусной резьбой шкафчик, расставил все по местам. Оттуда же, из шкафчика, достал большую чашку. На три четверти наполнил ее ароматным, только что заваренным чаем и долил до края холодной кипяченой водой. Рядом с чашкой поставил блюдечко с куском сладкого пирога. Сел в мягкое кресло (несколько неожиданный на кухне предмет мебели, но магистру Рону нравилось пить чай с комфортом), откинулся на спину, устроил ноги на удобной маленькой скамеечке и сделал первый глоток.
Он любил посидеть вот так, спокойно, в прибранной кухне, неторопливо прихлебывая теплый чай и размышляя. В такие минуты, магистр Рон чувствовал себя значительной фигурой. Увы, мало кто в Университете разделял это чувство. Нет, нельзя сказать, что к нему относились плохо. И коллеги и студенты, как правило, были достаточно вежливы и любезны. За исключением, разумеется, таких грубиянов, как Сибиус, но ведь в семье не без урода, не так ли? У магистра Рона вполне хватало опыта, знаний и коварства, чтобы поставить на место любого из этих зарвавшихся ничтожеств.
Но хотелось-то большего. Хотелось даже не просто уважения, а восхищения и любви, хотелось видеть восторженные взгляды, устремленные на него, хотелось слышать почтительный шепот за спиной: «это он, Деннис Рон, великий гроссмейстер!», хотелось власти над умами и душами, хотелось… А вместо этого: холодное равнодушие и ничего больше. Чего там, не просто равнодушие – безразличное пренебрежение! И никаких перспектив. Какой гроссмейстер – о выдвижении в Совет Старших Магов мечтать бессмысленно. Что может быть обиднее?
Наверное, именно поэтому он и занялся составлением заклинаний-вирусов. В учебный план эта работа, разумеется, не входит, вирусы для магистра Рона – всего лишь милое домашнее хобби. Требующее, правда, усидчивости, аккуратности и серьезного знания предмета. Зато, каковы результаты! Мелочи, вроде цветущей лужайки на голове нахального Сибиуса даже вспоминать не стоит: пустяк – он и есть пустяк. А вот когда Деннис запустил вирус в заклинание уборки помещений, это была потеха! Зеленые двухголовые дракончики часа два порхали, словно бабочки, по всем коридорам. Дракончики были крохотными, поэтому результаты жизнедеятельности, которыми они щедро и равномерно осыпали все вокруг, не делая различий между живыми тварями и неодушевленными предметами, были практически невесомыми. Но зато, какой был аромат! Старшину уборщиков спасло только то, что он успел спрятаться в одном из технических чуланов. Только через несколько часов, ближе к вечеру, он рискнул высунуть нос. К этому времени дракончики, вместе с запахом, давно испарились, а пострадавшие успели отмыться.
Магистр Рон, единственный в Университете, кто мог объяснить это феноменальное явление, получил огромное удовольствие, лишь немного подпорченное, невозможностью разделить его хоть с кем-нибудь. Да, определенно, шутка была хороша, и Деннис посмеялся тогда от души. Но по большому счету… По большому счету, хотелось чего-то серьезного и внушительного. И сегодня утром ему показалось, что он почти знает, как этого добиться.