Страница 14 из 73
— Все дело, — произнес лорд-инквизитор Колго, — во власти.
Во время своего монолога он расхаживал, описывая полуокружность вдоль галереи сидений. Сопровождавшие его Сестры Битвы внимательно за ним следили. Терминаторская броня была громоздкой и древней, а использованные при ее создании тайные знания сделали ее достаточно гибкой, чтобы в ней можно было указывать пальцем, бить кулаком по открытой ладони другой руки, ходить и жестикулировать подобно любому другому оратору. Инквизитору это удавалось. Он уже делал это раньше.
— Подумайте над этим, — сказал он, — в этой комнате несколько сотен Астартес. Хотя я по меркам неаугметизированных людей считаюсь неплохим бойцом, у большинства из вас есть все шансы меня одолеть. И я безоружен. Мое оружие осталось на челноке, а у многих из вас при себе болтеры или цепные мечи, которыми вы столь искусно орудуете в сражениях. Я вижу в ваших руках, братья из Сангвинарных Ангелов, силовые глефы, судя по которым, вы относитесь к элите своего Ордена. А вы, библиарий Варника? Силовой коготь на вашем кулаке — явно не просто украшение. Это — орудие убийства. Таким образом, если бы вы захотели меня убить, я бы мало что смог вам противопоставить.
Колго выдержал паузу. Упомянутые им космодесантники, похоже, не ценили такого внимания. Инквизитор развел в стороны руки, словно пытаясь охватить весь зал суда.
— Сколько людей хотело бы меня прикончить? Многие из Вас пережили несколько неприятных моментов, вина за которые лежит на Святых Ордосах. Я представляю Инквизицию, и сокрушить меня — значит восстать против каждого инквизитора, в чью юрисдикцию входят Адептус Астартес. Лично я, суя нос в ваши дела, заработал некоторую репутацию и, вне всякого сомнения, множество кровных врагов. Возможно, один из находящихся здесь, преклонив колени перед портретом примарха, поклялся увидеть, как я умру. Не вы первые.
Колго поднял вверх палец, как будто призывая к молчанию кого–то, кто пытался его перебить.
— И все же, я жив.
Колго осмотрел зал суда. Лицо Магистра Ордена Владимира было непроницаемой маской. Другие Космические десантники выглядели разозленными и недовольными. Они не понимали, что пытается сказать Колго, но чувствовали, что им это не понравится.
— А почему? — спросил Колго, — почему я не мертв? Я рад, что от моего убийства вас удерживает не страх. Космодесантник не знает страха, и в любом случае, исполнение кровавой клятвы перевешивает перспективу скрываться от собственных братьев или даже быть ими казненным. Как я уже говорил, я сам едва ли смог бы устоять против одного из вас. Так почему же я еще жив? Какая странная сила не дает вам поднять руки? Ответ — власть. У меня есть власть, и эту силу невожможно преодолеть, ей невозможно сопротивляться, даже космодесантникам иногда приходится уступать ей дорогу. Спешу заметить, что говорю я это не для того, чтобы побудить вас к действию, а для того, чтобы наглядно продемонстрировать вам, что большая часть принимаемых нами решений являются вопросами власти.
— В ходе этого процесса мы говорим о власти. О тех, кто ей обладает, тех, кто перед ней преклоняется, и о естественном положении дел в Империуме, поскольку оно основывается на отношениях власти. Я говорю вам, что главное преступление Испивающих Души — презрение к естественному порядку власти. Вы воздержались от насилия надо мной из–за места, которое я в этом порядке занимаю. Сарпедон и его братья воздерживаться бы не стали. Они действуют вне этого порядка. Их действия порочат его и вредят ему. Но именно этот порядок поддерживает и укрепляет Империум и сохраняет жизнь человечеству. Без него все рухнет в хаос. Я обвиняю Испивающих Души в этом преступлении и требую вынести им приговор, который не только сотрет их с лица вселенной, но и сделает их ужасную смерть примером того, что ждет всех, кто восстанет против установленного самим Императором порядка.
Колго словно поставил точку, ударив бронированными кулаками по спинкам стоящих перед ним сидений. Он повернулся, встретился взглядом с Лордом Правосудия и склонил голову ровно настолько, насколько мог поклониться лорд-инквизитор.
— Вы закончили? — спросил Владимир.
— Моя речь завершена, — ответил Колго.
— Пфф, — раздался голос со стороны галереи, — если ему позволить, он произнесет еще тысячу речей. Желание лорда-инквизитора слушать собственные слова почти возмутительно! — голос принадлежал осадному капитану Давиксу из Серебряных Черепов. Сидящие рядом космодесантники его ордена кивнули и начали вполголоса переговариваться, выражая свое согласие.
— Вам есть что возразить, осадный капитан? — спросил Владимир.
— Хватит рассуждать! — отрезал Давикс, — Существо на скамье подсудимых не заслуживает суда. Это — мутант! До чего докатился Империум Человека, если мутанту дозволено купаться в этом потоке бессмысленных слов? Рейнез прав. Никогда не слышал о том, что таких тварей судят. Слышал только, что их казнят!
Некоторые Астартес согласно загомонили. Владимир поднял руку, требуя тишины, но шум нарастал.
— Убейте это существо вместе с теми, которые сидят в камерах, и покончим с этим! — кричал Давикс.
— К порядку! — взревел Владимир. Магистр не часто повышал голос, поэтому, когда он поднялся со своего места, призывы к насилию затихли, — апотекарий Асклепин засвидетельствовал, что Сарпедона нужно судить как Астартес. И точка. Вы получите свою казнь, капитан Давикс, но имейте терпение. Здесь будет вершиться правосудие.
— Лучшего подтверждения своим словам о власти я бы и сам не смог придумать, — добавил Колго.
— Вы уже окончили свою речь, — сказал Владимир, — кто желает высказаться?
— Мы еще не заслушали обвиняемого, — ответил капитан Н'Кало из Железных Рыцарей, — если это суд, то он должен высказаться в свою защиту.
Недавнее выступление Владимира свело раздавшиеся после слов Н'Кало возражения до минимума.
— Я буду говорить в свою защиту, — сказал Сарпедон, — и пусть меня услышат все. Я отвернулся от Империума не по какой–то извращенной прихоти. Всему, что я сделал, есть причина. Слова лорда Колго лишь усилили мою уверенность в том, что каждое мое действие было оправдано.
— Ты будешь говорить, — сказал Владимир, — независимо от того, понравится ли твоя речь слушателям. Но пока что умолкни, поскольку против тебя есть и иные обвинения.
— Озвучьте их, — сказал Сарпедон.
— Благодаря твоим махинациям, — сказал Рейнез, — четыре Имперских Кулака погибли на планете Селаака, три скаута и один сержант Десятой роты. Они отдали души под защиту Императора и не посрамили своими деяниями доблесть самого Дорна. Их гибель добавлена к списку преступлений, в которых ты обвиняешься, — Рейнез говорил, словно читая с листа, но стоящая за его словами ярость была намного более красноречивой. Он испытал особенное удовольствие, обвиняя Сарпедона в преступлении, направленном на Имперских Кулаков, от нейтрального отношения которых сейчас зависел Испивающий Души.
Имперские Кулаки рядом с Владимиром сложили руки в молитвенном жесте. Другие космодесантники, очевидно, не были в курсе дела, по залу поползли шепотки.
— Я ничего об этом не знаю! — парировал Сарпедон, — От рук Испивающих Души на Селааке не погиб ни один Имперский Кулак. Мои братья сдались Лисандру без боя. Это может подтвердить сам капитан!
— Это преступление было совершено не во время ващего захвата, — сказал Владимир, — скаут Орф?
Имперские Кулаки расступились, пропуская вперед скаута. В большинстве Орденов, в том числе и у Имперских Кулаков, новобранец служил скаутом до тех пор, пока не подходили к концу его обучение и аугметация. Из–за того, что он еще не мог носить полную силовую броню космодесанта, и из–за того, что эта броня мало годилась для совершения требующих скрытности действий, новобранцу поручались операции проникновения и разведки. На скауте Орфе была легкая по меркам Астартес панцирная броня и хамелеолиновая накидка скаута. Юный и не столь испещренный шрамами по сравнению с остальными собравшимися космодесантниками скаут двигался с уверенностью опытного солдата, а на его остром лице блестели внимательные глаза.