Кровь Зоны

В первые же дни попавшие в Зону понимали, что останутся здесь надолго. Если не навсегда. Теперь Зона не слыла выгодным местом для того, чтобы сорвать большой куш, наткнувшись на дорогой артефакт. Попав сюда после Большого Выброса, человек понимал: для того, чтобы уйти, необходимо очень многое сделать. А чтобы уйти не с пустыми карманами, необходимо сделать нечто нереальное. И обычно смельчаков постигала неудача. Преодолеть образовавшуюся Мембрану казалось неразрешимой задачей. Кто-то погибал, а кто-то ломался. И оставался здесь навсегда. Поставки продовольствия, медикаментов, одежды, снаряжения и оружия шли бесперебойно, поскольку из Зоны во внешний мир непрерывным потоком шел идот. Сталкеры не задумывались над тем, для чего он нужен за пределами Мембраны. Здесь «черный идиот» спасал от радиации и позволял расслабиться. Что делали из идота за пределами Зоны – новые виды топлива или наркотические препараты – было неважно. Для обитателей Зоны жизнь среди мутировавших животных, зараженных пустошей и аномальных зон стала обычной. Сталкеры-одиночки бродили по пустошам, как теперь называли районы с повышенной аномальной активностью, добывая идот, погонщики приручали молодых кабанов, шаманы продолжали лечить больных, а группировки – бороться за богатые месторождения «черного идиота». О возвращении почти никто не думал. Те, кто ушел в Зону, давно перестали существовать для окружающего мира. Как и мир перестал существовать для них – для большинства.

Издалека донесся рокот винтов. Сначала тихий, он все нарастал. Клин бросился на землю, но голову поднял вверх. Над ним пролетел патрульный вертолет.

«Занятное с ними придумали дело», – подумал Клин.

Вертолеты патрулировали Зону лишь изредка. Относительно этого существовало два мнения. Либо вертолеты использовали исключительно для доставки грузов и связи с научными лабораториями, расположенными в разных уголках Зоны и в зоне Отчуждения. Либо за Зоной следили. Ходили слухи, что в Зоне поддерживают порядок и военные всячески пытаются препятствовать стычкам между группировками. Клин сам неоднократно слышал, что военные обстреливали сталкеров во время боя. Однажды это была заваруха между «Искателем» и одиночками, прокравшимися одновременно с разных сторон на охраняемую территорию с образованием идота. Тогда, насколько помнил Клин, из одиночек не выжил никто, а искатели понесли немалые потери. В другой раз из НУРСов дали залп по мародерам, которые напали на погонщиков. Досталось и тем, и другим. Люди роптали и требовали у торговцев переговоров с военными, но все оказалось напрасным. Прекратить поставки идота за пределы Зоны, чтобы добиться выполнения своих требований, сталкеры не могли, поскольку нуждались в оружии и прочем. А военные не особо прислушивались к разговорам торговцев – единственной связи с внешним миром. У живущих за пределами Зоны устоялось мнение, что внутри Мембраны находятся люди низшей категории. Здесь кишели мутанты, содержалось большое количество отрицательной энергии, проявляющейся как аномальные явления, и имелся высокий радиационный фон. Неудачники, решившие попробовать себя в качестве сталкеров и обрекшие себя на жалкое существование среди таких же, как они сами. Постоянно питаясь консервами и подвергаясь излучению, эти люди мечтали о быстром обогащении. Они даже не представляли себе, что могут остаться в Зоне навсегда. И даже если бы они решили вернуться, каким-то чудом преодолев Мембрану, их не выпустили бы военные посты зоны Отчуждения, хорошо укрепленные и разделенные на несколько полос обороны. После Большого Выброса и образования Мембраны границы Зоны больше не расширялись, поэтому охранявшие зону Отчуждения войска спокойно несли службу, не опасаясь смещения границ, как это случалось раньше. Зона стала считаться единственным местом в мире, где можно было обогатиться в короткий срок или сгинуть. Второй Клондайк, как в шутку говорили военные. И шедшие в Зону люди проходили зону Отчуждения почти беспрепятственно, не подозревая о том, что шансов вернуться обратно практически нет. Не давала Мембрана. Но мало кто верил в это явление, пока не проверял на собственном опыте. Однако после этого думать о возвращении было поздно.

Увлекшись наблюдением за вертолетом, Клин проворонил летающую дрянь, ужалившую его сквозь одежду чуть ниже локтя. Шлепнув себя по руке, изгой почувствовал сильное жжение и, осмотрев место укуса, обнаружил большой волдырь.

Тихо выругавшись, Клин приложился к оптике винтовки и стал изучать местность, по которой пролегал его дальнейший маршрут. Кусты, несколько покосившихся деревьев, которые так и не упали на землю, зацепившись кронами за стволы соседей, трухлявый пень с наростом лишайника, желтая трава, маленький белый обрывок чего-то… Бумага?.. Или полиэтилен?.. Но откуда здесь взяться бумаге? Сердце Клина забилось чаще, и он сосредоточил внимание на белом объекте, который лежал на земле. Всматриваясь, он заметил также и темные пятна на палых листьях. Стараясь не шуметь, изгой ползком передвинулся на несколько шагов влево, укрываясь в высокой траве. Снова взглянув через оптический прицел винтовки, он заметил ботинок, торчащий из-за большого упавшего дерева. Выждав еще немного и не отрывая взгляда от ботинка, Клин понял, что его первая догадка верна. Здесь кто-то истекал кровью и пытался перевязать рану. Об этом говорили обрывок от упаковки перевязочного материала и пятна засохшей крови.

Изгой достал из чехла на сапоге стеклянный нож. Пригибаясь к земле, медленно и осторожно сталкер направился к лежащему дереву, из-за которого торчал неподвижный ботинок.

Человек лежал лицом вниз, одетый в комбинезон с капюшоном коричневого цвета. Клин выпрямился во весь рост, потом присел и спрятал нож.

Левую руку мертвец вытянул вперед, и в пожелтевших пальцах виднелся перевязочный материал. Очевидно, его сильно ранили в живот. Об этом свидетельствовали ссохшиеся потемневшие листья вокруг тела. Рядом лежали бесполезный теперь дробовик и сумка. Тело пролежало здесь недолго, потому что его еще не обнаружили ни звери, ни люди. Очевидно, Клин первый нашел мертвеца.

Изгой не заметил на комбинезоне никакой эмблемы и решил, что мертвый человек – отшельник либо заблудившийся охотник. А раны получил, скорее всего, от крупного зверя вроде кабана или химеры. Вот только почему тело не съедено? Вероятно, зверя что-то напугало…

Где-то далеко противно заверещал сокол-охотник. Ему вторил сокол-падальщик. Эти звуки вывели Клина из некоторого оцепенения и вернули к суровой действительности. Изгой не стал забрасывать тело палыми листьями, как собирался сделать это несколько мгновений назад. Оружие мертвеца и снаряжение он тоже не взял. Брать с трупа – это удел мародеров. Клин оглянулся и прислушался. На некоторое время воцарилась тишина. Твердо, уверенно, словно стена. Единственное, что изменилось – небо. Из тускло-серого оно превратилось в красно-малиновое, почти красивое, но Клин знал, чем чревата эта красота. Через несколько мгновений появилось подтверждение мыслям изгоя: вдали еле слышно пророкотал гром.

Его не смутили плохие приметы: найденный труп и голос сокола-падальщика. Клин старался не обращать внимания на суеверия, так охватившие всех в последнее время. Он поправил ношу и двинулся на север, где, как он знал, находилось святилище торговца Фана. Там можно укрыться от щелочного дождя и отдохнуть. К тому же святилище, к которому направлялся Клин, имело еще одну особенность: заправлял в нем его давний приятель. Поэтому отдых после длительной ходки сталкеру был обеспечен. Но главное – убежище любого торговца предоставляло связь с Большой Землей. А это значило многое. Пополнить боезапас, получить нужные медикаменты или необходимые вещи могли помочь и погонщики. Или группировка «Коми» – бродячие торговцы, как их еще называли. Но в святилище всегда имелась возможность добыть нечто большее, чем просто одежда, еда или патроны.

Кипиш и Феликс подходили к святилищу Фана с востока. По их прикидкам, севернее располагался небольшой заброшенный поселок, в котором должны находиться наемники. Свои ПДА они не включали. Берегли заряд аккумуляторов. Лица обоих сталкеров покрывала щетина. Длинные космы жирных спутанных волос выбивались у Кипиша из-под кепки. Обоим не на что было приобрести даже бритвы – не то что аккумуляторы к ПДА. Они двигались медленно и осторожно, хотя длительный переход и усталость давили всей тяжестью. Обоим хотелось как можно скорее попасть под защиту стен убежища. На нервы действовала также последняя их ходка за хабаром, оказавшаяся неудачной. Дождь, который должен был начаться в скором времени, тоже не радовал.