The Pirate Adventure

— Чт...

Молниеносный удар рукой рассёк влажный воздух, и в следующую же секунду Грэг почувствовал боль на лице. Не понимая, что происходит, он упал на колени и провёл по лицу рукой. Даже темнота не помешала ему увидеть кровь на тыльной стороне его руки. Кровь лилась по его тщательно выбритому лицу крупными каплями и не собиралась останавливаться.

Бесстрастный взгляд Артура быстро скользнул по скрюченному на полу телу. В руках пирата сверкал ржавый крюк, который он пару минут назад снял с троса, обмотанного вокруг шкива*. Пистолетом орудовать не хотелось – уж больно много шума, а любимый мачете был слишком крупноват для такого мелкого и ничтожного человека, как Грэг.

— Зачем…зачем… — выдавил из себя матрос сквозь ослепляющую боль. – Зачем же ты взял меня на корабль, а не убил ещё там, в кабаке?

— Думаю, что у меня есть для тебя ответ, — Артур стряхнул с крюка кровь и обернулся к жертве. — Ты спокойно жил под моим крылом, наивно полагая, что я тебя не узнал; не чувствуя опасности, ты решил продолжить то, чего не успел закончить там, в Лондоне. Ты спокойно нашёл себе союзника, рассказал ему всё, что знал обо мне, лишь не упомянув в своём милом рассказе сцены, где ты переворачивал мою комнату, в желании выяснить мои планы, как ты пытался меня споить...как ты неистово хотел научиться тому, что в вашем кругу называли "колдовством". Тебе было плевать на мои теории о жизни и смерти. Ты просто хотел ими управлять. Хотел пройтись по уже вытоптанной моим потом и кровью тропе и забрать то, что являлось моей желанной мечтой. Именно поэтому ты и натравил в ту ночь на меня стражу, а когда я пытался уйти, устроил драку в моей прихожей! Ты знал, что происходит, и поэтому пытался воспользоваться паникой, что я учинил во благо своей стране, пытался выкрасть в этом пользу для себя! Однако — ай-яй-яй — стражники уничтожили мои записи, и нашему бедному Грегори оставалось только стоять в сторонке и хлюпать носом! Естественно, ты не стал упоминать этого при Френсис, зная, как она свято верит в честных людей. Играя роль честного человека, искренне желавшего искоренить меня и мои планы, ты втирался к ней в доверие. Ты думал, что обдурил меня, и даже не догадывался, что всё это время являлся моей пешкой.

— Френсис считает тебя монстром, Артур, — горько ухмыляясь, заявил матрос. Кажется, его вовсе не расстраивала мысль о том, что им якобы всё это время пользовались. – Я не знаю, что ты задумал, но если это как-то связано с ней, то она не пойдёт за тобой! Никогда...

В следующую секунду его лицо обожгла сильнейшая боль, которую он никогда ещё не испытывал. Он хотел закричать, выплеснуть из себя эмоции, но рот словно заклинило. Он не сразу понял, что произошло. Когда он открыл глаза, то увидел перед собой сплошную темноту, за исключением парочки других, более ярких пятен. Этими пятнами являлся Посланник.

— Ну-ну, — услышал он всё тот же, неизменчивый голос. Только он уже, казалось, звучал не рядом, как обычно, а эхом отдавался внутри...в глубинах его мозга. И звучал необычайно ясно. — Не пытайся своим писком вызвать во мне жалость. Такие твари, как ты, от такого не умирают.

Грэг собрался ответить на это, не взирая на боль, которая теперь почему-то быстро сползла в нижнюю часть лица. Он попытался закрыть рот, который почему-то у него был всё это время разинут, однако перед ним встала неожиданная преграда — передние зубы стукнулись обо что-то металлическое. Пока он дрожащими руками пытался прикоснуться к своей челюсти, от которой, по-видимому, и исходила та самая адовая боль, Посланник внимательно наблюдал за жалкими движениями своего бывшего коллеги и его взгляд был таким же жадным, как у стервятника, склонившегося над трупом.

Грэг взял себя в руки и снова попытался что-то сказать, однако, как и в прошлый раз, во рту его ждала железная преграда, сопровождаемое жгучей болью в области челюсти и горла. Пальцами он нащупал тёплую кровь, что не спешна струилась по его груди, окрашивая его серую рубаху в алые тона. По сравнению с этим, рана на лице казалась ему просто мелкой царапинкой.

Ударяясь всё чаще об преграду, зубы создавали клацающий звук. Очень неприятный для слуха. И очень болезненный для подбородка. Грэг понял, что в его подбородок вонзили тот самый ржавый крюк. Ну да, что же ещё…

— Сколько не старайся, но говорить ты больше не будешь, — утешил его Посланник, а затем перешёл на знакомую ругань. – Ты не знаешь и половины того, что здесь происходит. Да, может, ты и был моим соседом на протяжении нескольких лет, видел то, чем я занимаюсь, но ты так и не смог понять моих истинных целей! Я на пути самого величайшего открытия! Это моя мечта с глубочайшего детства, и я не могу отвернуться от неё, так как прошёл уже половину пути! У меня в руках лежат все карты, осталось только грамотно сходить. Ты мне ничем не помешаешь, но Френсис... у неё есть ключ, способный остановить всё это, остановить меня! И если она его найдёт, то моей мечте настанет конец. А пока она ни о чём не догадывается, я могу дальше пугать её, надеясь, что она, наконец, потеряет свою уверенность и сойдёт с пути.

— Аэээуаээ! — простонал в ответ матрос, хватаясь за кисть Посланника. Ему никогда ещё не было так больно и страшно.

— Всё, что бы я ни делал, всё к лучшему. Прости, коллега, — изрёк с грустной ухмылкой пират, и потянул Грэга за крючок; тот вынужден был пастись следом за ним и стонать от проткнутого крюком подбородка. Он не знал, куда его с такой уверенностью вёл Посланник, и лишь в самый последний момент, осознав, замычал с большей энергией, наивно полагаясь, что пьяная команда услышит его. Или же спящая Френсис почувствует тревогу и поднимется на палубу. Но было уже слишком поздно, чтобы полагаться на кого-то.

Посланник лёгким рывком вынул крюк из подбородка своего давнего знакомого, и когда тот попытался заткнуть круглую рану, из которой обильно текла кровь, пират ухватил его за шкирман и рванул к перилам.

— Ты даже представить себе не можешь, какую я тебе делаю услугу! Ты первым узнаешь, что же ждёт нас всех в самом конце жизненного пути! Готов ли ты заступить за эту черту? Думаю, что да, — сказав это с явным удовольствием, он спихнул Грэга за борт. У того не было шансов на спасение. Ударившись об пенистую воду, он попытался вынырнуть, но следующая же волна, вызванная судном, накрыла его с головой. Необычайно холодная вода обжигала тело.

Посланник не моргая, следил за тем, как стремительно исчезает в пучине знакомый силуэт, как он отчаянно взмахивает руками, точно надеясь ухватиться за невидимые верёвки. Вскоре он и вовсе слился с пенистыми волнами, и пират потерял его из виду.

Ухмыльнувшись самому себе, Посланник вытер плащом лезвие крюка и удалился к каютам.

* Шкив — колесико в блоке с желобком для троса.

Глава 9. Осечка

Лондон всегда казался многим слегка мистическим городом. Серые, однообразные улочки, заполонённые народом, свинцовые, тёмно-синие тучи, и жемчужный, почти вязкий туман — вот таким он предстал перед глазами юной француженки. Сев в карету, девушка попыталась расслабиться, представить себя где-нибудь на лужайке, где сверху пригревает ласковое солнышко и чувствуется запах расы. Да, это было куда лучше нынешней развивающейся картины. Она никогда не была в Англии, лишь отдалённо слышала от друзей и знакомых, которые там побывали. Обычно, впечатления были отнюдь не лестными, всему миру было известно, что французы ненавидели англичан, и впитывали эту ненависть в себя вместе с материнским молоком. Френсис не была исключением. Наслушавшись о соседях различных гадостей, мол, какие же англичане чудовища, она сама автоматически стала считать их чудовищами. Злыми, наглыми и жадными существами, умевшими решать проблемы только силой. Хотя, никого и не смущал тот факт, что в то время французы были не лучше.

Так, вот, пока карета не спеша ехала вдоль дороги, огибая маленькие домики, выпавшие из общего ряда зданий, Френсис думала о том, как бы поскорее провести эту встречу.