Страница 12 из 165
Почему-то от этих слов вся надежда куда-то упала, девушка почувствовала слабость во всём теле и желание расплакаться. Она старательно сдерживала себя, однако её выдавало учащённое, шумное дыхание.
— На счёт дальнейших наших планов... — Посланник на секунду запнулся. — Лучше бы вам быть в неведении, ибо если вы узнаете наш курс, то, скорее всего, не поймёте меня или же сочтёте сумасшедшим...
Девушка точно оживилась от этих слов. Если её прежде и интересовали планы пиратов, то теперь она готова была умереть ради любой информации. Ослепленная этим невыносимым желанием, она преступила к расспросам, но Посланник не торопился ей отвечать. Когда девушка замолчала, чтобы отдышаться, то поняла, что больше не ощущает его присутствия. Единственными её соседями были приправы, что крайне огорчало девушку, жаждущую ответов на свои вопросы.
*Клотик — наделка закруглённой формы с выступающими краями на верхнем конце мачты или флагштока.
** Бушприт — горизонтальное либо наклонное рангоутное дерево, выступающее вперёд с носа парусного судна.
*** Эзельгофт — деталь крепления добавочных рангоутных деревьев к основным (утлегаря к бушприту, стеньги к мачте, брам-стеньги к стеньге).
****Парламентёр — лицо, посланное одною из воюющих сторон для переговоров с неприятелем.
Глава 4. Армада
Огонь в ночнике резво выплясывал, с трудом умещаясь в непрочном стекле. По его состоянию можно было бы понять, как быстро и на сколько ровно передвигалось пиратское судно. Порой он двигался медленно, лениво изворачиваясь, как будто делал это по необходимости, а иногда он начинал быстро вздрагивать, подобно перепуганному до смерти зверю. Впрочем, в этом не было ничего такого занятного, что могло бы привлечь человека, но для Френсис, которую принудили сидеть в погребе с едой, это было единственным занятием — сидеть на жёстком полу, подложив под себя рваное платье, дабы создать неумелую иллюзию, что это придаст её заду хоть немного мягкости; и любоваться огнём.
Она даже не могла нормально пережить морскую болезнь, ибо уже который час просидела взаперти. Она не видела океана, ей оставалось только фантазировать на эту тему, представлять, какой бы сейчас была снаружи погода. Кто бы знал, сколько вещей она успела обдумать за тот промежуток времени, что подарила ей неволя. Она думала и о своих поступках, и о пиратах, что возможно сейчас надсмехались за её спиной, говоря, какая же она всё-таки дура — доверилась опасному негодяю. Но она не чувствовала, что совершила ошибку. Да, она ненавидела капитана корабля за его халатное отношение к гостям, ей было не приятно ночевать на сыром полу, но себя она ни в чём не винила.
Сколько прошло времени?
Отсутствие часов очень расстраивало девушку. Конечно, она могла судить о времени по свече, что медленно догорала в ночнике. Но порой, то ли из — за замкнутого пространства, то ли из-за одиночества, то ли из-за сильного влияния приправ, ей казалось, что свеча постоянно меняла свою длину. То она становилась необычайно короткой, то необычайно длинной...
Время, пережитое в погребе, казалось ей вечностью.
Но однажды одиночество развеялось, едва она краем уха услышала, как скрипнул засов. Девушка сначала дёрнулась, не зная — встать ли ей или поприветствовать нежданного гостя в сидячем положении? В итоге она осталась сидеть на полу, при этом строго держа спинку прямо, как будто под шёлковую ткань платья ей просунули идеально ровную палку.
Ворота приотворились, но ожидаемый ослепляющий свет так и не посетил одинокую француженку. Очевидно, в тот момент был вечер, или же... глубокая ночь. Она рассчитывала увидеть знакомую худощавую фигуру, гордо вышагивающую к ней навстречу, но взамен лишь заметила приближающегося маленького человечка. Карлика?
Нет, она ошиблась. Это был обыкновенный мальчик. Юнга. Худенький, как тростиночка, лишь чудом он оставался идти по полу, а не летать, подобно призраку. На голове огненно-рыжее гнездо, свитое благодаря неряшливости и долгого нахождения не на суши. Одетый в хлопчатобумажные, коричневые портки, подтянутые лямками, парень даже больше напоминал не юнгу, а обычного попрошайку, который случайно заглянул на корабль. Мальчик что-то за собой волок, только вот что именно — то скрывало громадной тенью, рождаемой подрагивающим огнём.
Затравленно глядя на "пленницу", мальчик молча положил рядом с ней чёрный матрас, распоротый в некоторых местах, а затем быстро отскочил от девушки, словно от заразы. Такой поступок был очень неприятен Френсис, но она не стала это так открыто выражать.
— Спасибо, — устало сказала она, прощупывая матрас. — А то уже тело ломит.
Мальчик снова посмотрел на Френсис, но уже не таким напуганным взглядом. Кажется, все его подозрения на счёт этой хрупкой дамы начали рассеиваться.
Но на этом маленькие сюрпризы не закончились.
Рыжий юнга неожиданно нагнулся и из тени достал деревянный поднос, на котором стояла миска с какой-то жидкостью, очевидно, супом, и пара овощей. Ни слова не промолвив, он поставил этот поднос рядом с матрасом и снова отстранился. Но уже не так резко, как прежде.
— Скажи своему капитану, что его эдакие "ухаживания" мне абсолютно безразличны, — буркнула в ответ Френсис. — Неужели он всё же решил вспомнить о таком слове, как "приличие"? Или "гостеприимство"? Даже если так, то пускай он выделит мне каюту получше.
Мальчик смущённо покраснел и затем ответил тихим голосом:
— Вообще-то капитан мне ничего не говорил. Джеспер велел.
"Ах, тот кок", — почему-то девушка ощутила сильное разочарование. Её удивляло абсолютное равнодушие главаря пиратов к гостье. То есть, если бы не кок, то тогда Френсис и вовсе бы померла тут с голоду? Как же феерично.
— Капитан сказал, что французы питаются кровью, — продолжил юнга, переставая то на одну, то на другую ногу. — А особенно – кровью англичан.
Френсис не выдержала и рассмеялась. Причём смех её звучал довольно искренно, что привело мальчика в ещё больший ступор.
— У твоего капитана неплохое чувство юмора, — сказала француженка, со снисходительным видом забирая миску с супом и пробуя местный деликатес на вкус. Мальчик же от любопытства вытянул шею, как будто ему была крайне важна реакция Френсис. Поджав плотно губы, Френсис задумчиво взглянула на бледное, осыпанное сплошь конопушками личико парня, затем звонко причмокнула, изображая из себя дегустатора.
— Перца не хватает, — сказала она наконец и, встав с пола, отправилась на поиски приправ, которыми была пропитана каждая щепочка этого ужасного трюма. Она аккуратно раздвигала громадные мешки и морщилась, ибо сильный наплыв запахов совсем не зарождал в ней удовольствия, а лишь наоборот — их обилие вызывало тошноту. Она раскрывала каждый мешок, упрямо и сквозь выступавшие слёзы, разыскивая нужную приправу и вскоре добилась своего. Зачерпнув из очередного раскрытого мешка немного красновато-коричневого песка, она смело швырнула его в бульон. Маленький юнга готов был сломать себе шею, так как любопытство пробирало его существо.
Девушка спокойно окунула железную ложку в суп, наполнила её до краёв и аккуратно погрузила себе в рот. Секунду она медленно проглатывала бульон, а потом задумчиво водила языком по губам, как будто мысленно решала какую-то сложную формулу. Наконец, её лицо расплылось в довольной улыбке.
— Перец добавил ему лёгкой остроты, — сообщила она. — Теперь это не просто "обычная, пресная похлёбка". Хочешь попробовать?
— Н..нет, спасибо, — мальчик решительно отшатнулся от предложенного. — Я уже сыт.
— Как хочешь, — пожала плечами девушка, явно не ставившая перед собой цель навязывать свои идеи этому юнге. — Но с твоим то телом тебе стоило бы подкрепиться. Смотри — того и ветром унесёт.
Мальчик не выдержал и отчеканил ей смущённой улыбкой. И эта беззубая улыбка делала его ещё более прелестным.
— Меня зовут Томас, — сказал он, очевидно уже не чувствуя к пленнице страха или неприязни.