Страница 48 из 73
Шарлотта сбросила свое безнадежно изношенное платье и осторожно намылилась душистым мылом. Вошла приветливая туземка с кожей темно-кофейного цвета и принесла ей туалетные принадлежности и белоснежное полотняное платье.
— Привет! — сказала Шарлотта, обрадовавшись ее улыбке. Она чувствовала себя случайным путником, попавшим в рай, но не уверенным, что ему здесь рады. — Меня зовут Шарлотта Треваррен. — Она внезапно нахмурилась: а может, она все еще Шарлотта Куад?
— Я есть Мери-поймай-много-рыбы, — потупив глаза и присев в реверансе, отвечала горничная. — Мисс Шарлотта хочет кушай?
— О да, пожалуйста! — Шарлотта только теперь ощутила, что ее желудок уже сводит от голода.
Она взяла с мраморной скамьи одно из полотенец и не спеша вытерлась.
— Моя носи тарелка наружи, теперь мистер Санушта на другой сторона дом. — С этими словами горничная развернулась и вышла.
Шарлотта облачилась в белое платье, которое оказалось немного велико, но весьма удобно, а затем нашла расческу и тщательно привела в порядок свои еще влажные волосы. Когда она вернулась в хозяйскую спальню. Якоба поила Патрика с ложечки каким-то отваром. Его глаза, пугавшие ее своей пустотой в тех редких случаях, когда он открывал их в последние дни, весело сверкнули, когда он увидел Шарлотту, приближавшуюся к кровати. Он приветственно поднял руку, и Шарлотта присела возле него, игнорируя явное недовольство Якобы.
— Ему тоже сейчас необходимо принять ванну, — не сдавалась экономка.
— От меня, наверное, разит, как от верблюда, со смехом пошутил Патрик, и эти звуки наполнили сердце Шарлотты ликованием.
— Хуже, чем от верблюда, — уверила она, наклонившись и целуя его в лоб. После чего, неотрывно глядя в Якобино око, продолжала: — Я сама присмотрю за тем, чтобы мой муж принял ванну. Вы можете быть свободны, как только покончите с супом.
Якоба открыла было рот, но покосилась на Патрика и промолчала. Вошла Мери с подносом, и Шарлотта, поцеловав еще раз Патрика, проследовала за ней на террасу.
— Мне нужно много-много чистой теплой воды для капитана, пожалуйста, — сказала она добродушной горничной и уселась за стол, наслаждаясь мягким солнечным светом. Ее ожидало множество всевозможных экзотических фруктов, холодный цыпленок и ароматное, нежное блюдо из риса, названия которого она не знала.
— Да, мисс Шарлотта, — с очередным реверансом отвечала Мери.
Шарлотту просто трясло от голода, но во время трапезы она почувствовала, как силы ее восстанавливаются, хотя и не до конца. Некоторое вдохновение она испытывала от прелестного вида на залив, заманчиво блестевший на солнце, хотя в данный момент ее больше устраивало ощущение твердой земли под ногами.
Насытившись и отдохнув, она вернулась в спальню. Горячая вода, от которой шел пар, была приготовлена в высоких кувшинах, равно как и чистая одежда и полотенца. Якоба удалилась, а Патрик снова впал в беспокойное забытье.
Осторожно и нежно Шарлотта раздела этого мужчину, ставшего частью ее души, хотя и не бывшего ее мужем, и принялась его мыть. Это заняло довольно мною времени, но Патрик так и не проснулся, а лишь иногда тихо постанывал. То ли подействовал Якобин чудодейственный отвар, то ли просто возвращение в комфортабельные условия, но на бледных щеках Патрика уже показался легкий румянец — Шарлотта чувствовала, как к нему возвращаются силы.
Когда он наконец был вымыт и даже его темные волосы расчесаны и уложены так, как нравилось Шарлотте, она не раздеваясь свернулась возле него калачиком, сладко зевнула и последовала за ним в страну сновидений.
Проснулась она от того, что знакомая рука ласкала ее грудь. Возбуждение волной окатило ее в ответ на его прикосновения, и она вскинулась в постели, всматриваясь Патрику в лицо.
Комната была залита лунным светом, и кто-то, то ли Мери, то ли Якоба, позаботился опустить противомоскитный полог, туманным облаком окутавший кровать и подчеркивавший их уединение. Теплый ночной воздух трепетал от мелодичного треска цикад, в листья пальм шелестел ночной бриз, и сердца двух влюбленных забились в унисон.
— Шарлотта, — произнес Патрик так, словно в этом имени заключался целый мир, который он готов был бросить к ее ногам.
Рука, ласкавшая ее грудь, потянулась к застежке у ворота платья, а потом нежно стянула ткань с ее плеч. Она понимала, чего он хочет, так как в равной степени хотела того же сама. Шарлотта низко склонилась над ним, легонько щекоча сосками его губы. И он так жадно припал к одному из них, словно умирал от жажды и вот наконец нашел спасительный источник,
Шарлотту охватило томное блаженство — ласки Патрика всегда возбуждали се, зажигая в ее послушном теле огонь желания. Она запустила пальцы ему в волосы и прижалась к нему плотнее. Наконец Патрик откинулся, не то застонав, не то засмеявшись.
— Я начал то, чего явно не в силах докончить, — посетовал он. Глаза его блестели, когда он разглядывал Шарлотту. Обнаженная до пояса, она лежала рядом, трепеща от страсти. — И все же не меньше, чем я хочу увидеть утро завтрашнего дня, я хотел бы увидеть выражение удовольствия на твоем лице.
Шарлотта едва не плакала от счастья ведь она чуть не утратила навеки этого человека, который стал для нее дороже жизни. И вот теперь наконец-то стало ясно, что он выживет.
— В другой раз, — мягко сказала она.
— Нет, — упрямо мотнул головой Патрик, — сейчас.
Он взял ее руку и нежно, но настойчиво прижал пальцы к мягким завиткам внизу ее живота. Его рука заставляла ее пальцы ласкать ей лоно и не давала вырваться.
— Патрик, — застонала Шарлотта, невольно раздвигая бедра и задыхаясь от наслаждения. Голова ее бессильно откинулась на подушки. — Это же… неприлично…
— М-м-м, — согласно промычал он. — Неприлично. Шарлотта, ты прекрасна…
Она уже слегка дрожала под его и своими пальцами от нарастающего возбуждения.
— Для твоей жены — в некотором роде?
— Для наглой маленькой шельмы, — ответил он, заставляя ее пальцы двигаться быстрее.
Шарлотта издала низкий протяжный стон, а потом ее ягодицы свело судорогой экстаза, а из груди вырвалось подобие кошачьего крика.
Боже правый, Патрик, я не перенесу, это так сильно…
— И становится еще сильнее, — согласился он.
Шарлотта плясала на волнах восхитительного полузабытья.
— Я вот-вот потеряю рассудок…
— Да, — согласился он, а потом наклонился и лизнул ее сосок, доводя ее до верха блаженства.
Шарлотте показалось, что она взорвалась миллионом блестящих осколков. И пока она извивалась от экстаза на широкой кровати Патрика Треваррена, он с наслаждением впитывал малейшие подробности ее ответа на ласки.
Утро застало Патрика отдохнувшим, но снова в расстроенных чувствах. Он выдворил из спальни Шарлотту и долго совещался наедине с Кохраном. Когда наконец старпом вышел от капитана, с лицом мрачнее тучи, Шарлотта поспешила к мужу.
Патрик сидел па кровати, обнаженный до пояса, прислонившись широкой спиной к подушкам. Взор его был устремлен в центральную створку дверей на террасу, которую открыли еще рано утром, чтобы впустить в спальню солнечный свет и свежий воздух. Он не обратил внимания на появление Шарлотты.
Она проследила за его взглядом и увидела «Чародейку», плясавшую на волнах залива недалеко от берега. Белизну ее парусов оттеняли разнообразные оттенки синего и голубого цветов воды и неба. Хотя картина эта была неправдоподобно прекрасна, а может быть, именно поэтому. Шарлотту охватил безотчетный страх.
— Что с матросами — они выздоравливают?
— Да, — отвечал Патрик, не сводя глаз с корабля, с красавицы «Чародейки», его подруги, его возлюбленной. — Больше никто не умирал.
— Так почему же ты так ужасно выглядишь? — отважилась спросить Шарлотта, которой было холодно, несмотря на то что комнату наполнял мягкий, теплый и нежный воздух тропиков. — Можно подумать, что ты утратил сегодня своего самого близкого друга.
— Возможно, так оно и есть. — Лицо Патрика исказила душевная мука, однако ни нескрываемая боль, ни бледность после болезни не смогли обезобразить его аристократических черт. Возможно, так оно и есть.