Огонь луны

Коротко кивнув, Сьюзан выскользнула из комнаты и закрыла за собой дверь, оставив Мэгги в одиночестве доедать сочную свинину. Несмотря на дурные предчувствия по поводу роскошных апартаментов и похода за покупками завтра, она была голодна и с удовольствием съела и овощи, и печенье, и пирог с ванильным пудингом.

Когда трапеза закончилась, Мэгги готова была отправиться спать, но сначала ей нужно было умыться и почистить зубы. Она выглянула за дверь и бросилась в ванную, которую ей показывал Джереми. Это была поразительно роскошная комната, почти в половину спальни Мэгги, с громадной мраморной ванной на изящных ножках. Там были краны с холодной и горячей водой, шкафчик со сверкающей цепочкой и такой толстый голубой ковер, что ноги Мэгги почти утонули в нем. Кран был сделан в виде греческой статуэтки, державшей сосуд. Мэгги восхищенно засмеялась. Она не собиралась принимать ванну, но перспектива была так заманчива, что устоять было невозможно. Она тщательно заперла дверь, как и ту, что вела в другую комнату, и вытащила из стенного шкафа, высотой от пола до потолка, полотенце и халат. Просторная ванна и обилие воды показались Мэгги таким наслаждением, что она долго пролежала в ванне, откинувшись на спину, мечтая и не торопясь вылезать. Возможно, жизнь в великолепном доме почти в качестве члена семьи и работа гувернанткой были бы даже лучше выступлений на сцене. Актрисы, до тех пор пока не добьются некоторой известности, редко бывали платежеспособными. А здесь Мэгги могла чувствовать себя уверенно, не заботясь о том, где взять денег на еду и жилье.

Веки у нее отяжелели, и она вздохнула, впервые за несколько месяцев почувствовав себя довольной и спокойной.

Мэгги разбудил грохот в дверь.

— Маргарет! — прокричал голос мистера Кирка. — Маргарет, с вами все в порядке?

Мэгги так перепугалась и сконфузилась, что даже не заметила, что мистер Кирк назвал ее по имени. Разбрызгивая воду, с горящими щеками, она схватила полотенце и, прежде чем ответить, закуталась в него.

— Да… да, со мной все в порядке… думаю, я уснула…

Из-за двери послышался смешок.

— Понятно, но впредь, пожалуйста, спите в постели. Я боялся, что вы утонете. Еще минута, и я бы сломал дверь, чтобы спасти вас.

При этой мысли Мэгги густо покраснела и стала поспешно натягивать свою поношенную ночную сорочку. Не зная, что ответить мистеру Кирку, она ничего не сказала, а просто схватила свою одежду, открыла дверь и торопливо побежала к себе в комнату. Мэгги даже не погасила лампу, а просто зарылась в простыни, натянув их на голову. Она пролежала так, чуть не задохнувшись, пока могла терпеть, а потом встала, открыла окно и сняла с кровати атласное покрывало, освободившись, наконец, от ночной сорочки. Спать голой было совсем необязательно, но Мэгги было все равно: она не собиралась никого соблазнять. Поворочавшись некоторое время, Мэгги уснула, увидев неприличный сон о темноволосом мужчине с сине-зелеными глазами и медальоном на шее.

Двигаясь бесшумно, словно призрак, Дункан Кирк подошел к ее кровати, где она спала, разметав простыни и лежа на боку. В лунном свете ее гладкое бедро отливало алебастровой белизной, хотя все тело оставалось в тени. Дункан Кирк проглотил комок в горле. Он с трудом поборол непреодолимое желание разбудить Мэгги, овладеть ею. Ему хотелось ласкать ее полную грудь, попробовать на вкус ее соски и почувствовать, как они твердеют от прикосновения его языка.

Мэгги застонала и беспокойно повернулась на спину. Летний лунный свет играл на ее обнажившейся груди, которую так страстно жаждал Дункан, на гладком шелковистом животе, мягких бедрах, которые стали бы колыбелью для его бедер. Дункан отступил на шаг, и его правая рука задрожала, так сильно захотелось ему дотронуться до нее, ворошить ее золотые завитки и научить ее наслаждению девственницы, перед тем как овладеть ею. Он помрачнел, но снова улыбнулся при воспоминании о том, что поведала ему Лоретта Крэйг. Риви Маккена хотел Мэгги точно так же, как и он сам хотел ее с той самой минуты, когда она вошла в его офис. И от сознания того, что Маккена желал ее, перспектива заполучить эту маленькую мегеру показалась ему еще приятней.

Но сегодня он не доставит себе этого удовольствия. Поутру чертовка станет раскаиваться и наверняка уйдет. Нет, он подождет, пока они не поедут за город. С подступившим к горлу комком неутоленного желания Дункан повернулся и вышел из комнаты так же тихо, как и вошел. В коридоре он столкнулся с миссис Лэвендэр, не потрудившейся скрыть свое неодобрение. Дункан спокойно выдержал взгляд ее маленьких глаз и направился в свою комнату, где долго лежал, стараясь заснуть.

Мэгги все еще пребывала в растерянности от списка, оставленного ей мистером Кирком, когда подходила к трамвайной остановке на углу улицы. Рядом бежала маленькая горничная Сьюзан. Она тащила большую, почти такую же, как она сама, корзинку. Сьюзан направлялась на рынок и делала вид, что не замечает Мэгги, пока они не отошли подальше от дома мистера Кирка. Когда они дошли до условленного угла, Сьюзан вдруг вся засияла от улыбки.

— Миссис Лэвендэр здорово разозлилась из-за одежды, которую хозяин хочет купить тебе. Она говорит, что это ни в какие ворота не лезет.

Мэгги тоже так думала, особенно после того, как прочитала список, но не высказала своих мыслей вслух. Она только выглянула из-за Сьюзан и ее корзинки, не идет ли трамвай. Его не было видно, хотя Мэгги и слышала звонок вдалеке.

— Признайся, мисс Маргарет, — настаивала Сьюзан, — ты действительно гувернантка или из тех, кто согревает постель джентльменов?

Мэгги растерялась и не нашлась сразу, что ответить. Когда же до нее дошли слова Сьюзан, она бросила на нее гневный взгляд, щеки ее побагровели, а глаза вспыхнули.

— Что ты сказала? — прошипела она.

Сьюзан отпрянула, закрываясь корзинкой, как щитом, и Мэгги успокоилась.

— Я ничья любовница, Сьюзан Крокет, — надменно сказала она, когда к остановке подкатил трамвай, гремя колокольчиком и скрипя тормозами. — И передай миссис Лэвендэр и остальным горничным, что я не потерплю, чтобы обо мне сплетничали!

Мэгги первой поднялась в вагон, дала кондуктору деньги за проезд, которые ей, в свою очередь, вручила миссис Лэвендэр, и села ближе к задним дверям. Вагон был почти пустой, и Сьюзан устало опустилась рядом с Мэгги.

— Я закончу свои дела на рынке намного раньше, чем ты купишь все эти шмотки из списка. Не забудь, что тебе нужно сесть на трамвай на Пит-стрит, чтобы вернуться домой. Тогда не заблудишься.

Мэгги почувствовала в словах девушки попытку дружеского участия, и она вовсе не расположена была к тому, чтобы держать на нее обиду, но все же она фыркнула, давая Сьюзан понять, что та переступила границы и впредь должна следить за собой.

— Я не заблужусь, — пообещала она прохладным тоном, подняв голову.

Трамвай загремел по улице, направляясь в самое сердце Сиднея, и пока они не проехали район, имевший довольно затрапезный вид, Сьюзан не раскрывала рта. Здесь повсюду были салуны, публичные дома с бесчисленным количеством самых разношерстных типов, лениво развалившихся на пороге, а шум был такой, что мог соперничать с грохотом трамвая, как и едкий запах просочившихся сточных вод.

— Это Кингз-Кросс, — сообщила Сьюзан, прикрывшись ладонью. — Смотри, никогда не приходи сюда одна — ни днем, ни вечером.

Мэгги во все глаза смотрела на парад женщин, одетых в платья, которые оставляли открытыми не только ноги, но и плечи и большую часть груди. На пороге в обнимку стояли мужчина и женщина, при этом рука мужчины бесцеремонно залезла под ее кофточку. Вид был, конечно же, отвратительный, но он заставил Мэгги заерзать на жестком сиденье трамвая, напомнив постыдный сон о Риви Маккене, приснившийся ей этой ночью. Сон? Это был сущий кошмар, и когда Мэгги, вздрогнув, проснулась, то могла поклясться, что в воздухе чувствовался запах лосьона для бритья…

Трамвай несколько раз останавливался, принимая пассажиров — домохозяек, клерков и болтающих горничных, — и наконец выехал на широкую улицу, где торговцы продавали свежую рыбу, баранину, овощи, разложенные на открытых прилавках. Сьюзан ободряюще похлопала руку Мэгги и вышла из вагона, размахивая корзинкой.