Мой разбойник

Кейли прикусила нижнюю губу, ерзая на стуле и просто лопаясь от любопытства.

Дерби не спешил, он положил себе вторую порцию картофельного пюре и добавил ложку подливы. Кейли едва сдерживалась, чтобы не пнуть его под столом.

– Ее зовут Тора Доунинг, она юрист из Сан-Франциско. Приехала в город вчера, и ее вывеска уже висит прямо напротив конторы Джека Райерсона. Саймон, конечно, как префект и плюс ко всему добропорядочный гражданин, которого волнует все, что происходит в городе, зашел представиться и по ходу решил объяснить, что ей скорее подошла бы работа школьной учительницы, и как раз имеется вакансия. Она выгнала его вон и бросила в догонку цветочный горшок. Саймон клянется, что никогда не встречал такой суровой женщины.

– Да он наверняка без ума от нее! – давилась от смеха Кейли.

Дерби расплылся в улыбке.

– Похоже на то, – согласился он.

Через день Франсин вышла из больницы. Диагноз, который она сама себе поставила, подтвердился: у нее не было никаких серьезных повреждений. Но, тем не менее, она перенесла сильный удар, у нее болела каждая мышца, и все тело – руки и ноги, живот и плечи – было покрыто синяками и кровоподтеками.

Джулиан привез ее в Трипл Кей и в первый же день чуть не свел с ума своими бесконечными хлопотами и повышенной заботой.

В конце концов, Франсин уселась на диван в своем кабинете, включила телевизор, по которому шла какая-то мыльная опера, и велела оставить ее в покое хоть ненадолго.

Джулиан сел на стул и тоже уставился в телевизор, постепенно углубляясь в медицинскую драму, развернувшуюся на маленьком экране. Его отвлек телефонный звонок. Он потянулся за телефоном, лежавшим на кофейном столике.

– Да! – буркнул Джулиан в трубку. Пока он слушал ответ на другом конце провода, выражение его лица постепенно менялось, он тут же забыл про кипевшие на экране страсти. – Да, конечно, мы поговорим с вами. Хорошо. Мы вас ждем.

Джулиан положил трубку и мрачно уставился на Франсин.

– Это был Дэн Феррис. Он хочет поговорить с нами по поводу исчезновения из больницы Дерби Элдера.

– Что-то долго он не давал о себе знать, – с беспечным видом ответила Франсин. Прошел уже целый месяц с тех пор, как Кейли вслед за Дерби покинула двадцатый век в надежде никогда не возвращаться...

– Не беспокойся, – уверенно добавила Франсин. – Кейли может быть где угодно, а Дерби умер более века назад. Хорошо же будет выглядеть Дэн Феррис перед шерифом, которого он замещает, когда тот вернется после операции на желчном пузыре.

– Тем не менее, – Джулиана не покидало беспокойство, – он хочет задать нам несколько вопросов, и просил мисс Минерву Пирс встретиться с ним здесь. Кто это еще такая, черт возьми?

– Наша с Кейли приятельница. Приготовься. Мисс Пирс почти наверняка будет смотреть на тебя косо. Она знает тебя как навязчивого дружка Кейли.

Джулиан покраснел:

– Да уж, не слишком лестно.

– Не стоит беспокоиться, – ласково улыбнулась Франсин. – Теперь, когда ты сменил роль, приехав на ужин и оставшись на всю жизнь, ты получишь прощение.

– А что же мы все-таки скажем полиции?

– Правду. – В голосе Франсин прозвучало гораздо больше уверенности, чем она на самом деле ощущала. – То, что мы не знаем, что произошло с Кейли. – Неожиданно ей в голову пришла мысль. – Кажется, есть выход.

– Какой?

– Сундук. Всякий раз, когда Кейли изменяла какие-то события девятнадцатого века, менялось и содержимое сундука. Осмотрев вещи, которые она сохранила в сундуке, мы можем узнать, что с ней случилось. Завтра мы пойдем на кладбище и посмотрим, не похоронена ли она рядом с Дерби.

Джулиан машинально провел рукой по волосам, в последнее время это вошло у него в привычку.

– Это, наверное, будет слишком тяжело для меня – увидеть надгробную плиту с именем Кейли.

– Да, это ужасно, – согласилась Франсин. – Но я хочу знать, что все было не зря, Джулиан. Прежде чем это ранчо официально станет нашей резиденцией на время отпусков, прежде чем мы вернемся в Лос-Анджедес, поженимся и переедем в наш новый дом, я должна узнать о Кейли все, что могу. Она была моим другом.

– Моим тоже, – с грустью сказал Джулиан. Он сел на диван рядом с Франсин и посмотрел на нее глазами маленького беззащитного мальчика. – Ты единственная, кого я люблю, Франсин, и я не хочу, чтобы ты когда-нибудь усомнилась в этом. Но Кейли была близка мне, и я искренне желаю, чтобы у нее все было хорошо.

Франсин обняла Джулиана и поцеловала в надушенную щеку. После ухода шерифа они с доктором Джулианом Друри поднимутся наверх, в спальню, и предадутся безумной страстной любви.

– Кейли знала, что ты был ей настоящим другом, Джулиан, – нежно произнесла Франсин. – Она была так благодарна тебе за все, что ты сделал для Дерби и для нее.

– Но что же все-таки сказать полиции? – не унимался Джулиан.

Франсин вздохнула:

– Я думаю, полицейские проведут расследование и обнаружат, что прежде чем исчезнуть, Кейли закрыла все свои банковские счета и ликвидировала активы. Они, скорее всего, решат, что она хотела скрыться, и, собственно говоря, будут правы.

Через двадцать минут прибыл шериф с двумя помощниками и мисс Минервой Пирс, городским библиотекарем, которая держала в руках портфель и кастрюлю с какой-то аппетитной смесью из тунца, соуса и лапши. После того как служители закона завершили рутинный допрос, и ушли, Франсин, Джулиан и Минерва, с облегчением вздохнув, направились в кухню ужинать.

Когда с едой было покончено, и Джулиан загрузил посуду в посудомоечную машину, старая библиотечная дева поставила на стол портфель, на который с любопытством поглядывали полицейские, но так и не спросили о нем. Ловкими движениями больших пальцев она открыла замки и откинула крышку.

– Я предполагаю, – сказала Минерва, адресуя свои слова Франсин, – что если вы собрались замуж за этого человека, вы его немного познакомили со всей этой историей?

Франсин поймала взгляд Джулиана.

– Он знает все, – ответила она.

– Я принесла копии документов, которые вы нашли в сундуке мисс Бэрроу в первый раз, – продолжала Минерва. – Сначала вы должны ввести меня в курс последних событий. Из того, что говорили полицейские, я заключила, что наша дорогая путешественница во времени возвращалась в наш век, по крайней мере, ненадолго.

Франсин кивнула, чувствуя себя еще не совсем хорошо после перенесенной аварии и необычного исчезновения Кейли. Она никогда не сможет забыть, что испытала тогда, и было только два человека, с которыми она могла поговорить об этом: Джулиан и Минерва Пирс.

Франсин попросила Джулиана рассказать Минерве о последних событиях и, может быть, о последнем визите Кейли в двадцатый век. Джулиан рассказал кратко, но не упустил ни одной детали. Он даже упомянул о ранении Дерби и живописал, как они с Франсин останавливали ему кровотечение в бальном зале дома Бэрроу.

Минерва слушала историю, широко раскрыв глаза от удивления.

– Я полагаю, сундук находится в доме Кейли, здесь, в Редемпшне, – сказала она, дослушав до конца.

– Разумеется, – кивнула Франсин. – Но я уверена, что полиция следит за домом. Если кто-нибудь из нас попытается проникнуть внутрь, они решат, что мы имеем непосредственное отношение к исчезновению Кейли.

– Ерунда, – улыбнулась Минерва. – У них слишком мало людей, чтобы долго следить за домом. В конце концов, Редемпшн ведь совсем маленький городок. Я заеду туда завтра утром, а если кто-нибудь спросит, что мне там нужно, я скажу, что заскочила забрать библиотечные книги, которые мисс Бэрроу забыла вернуть. Кто-нибудь из вас знает, где она хранит ключ?

– В поддоне цветочного горшка у крыльца черного хода, – ответил Джулиан. – Герань, по-моему, или, по крайней мере, то, что от нее осталось.

Библиотекарша завращала глазами.

– Конечно, преступления у нас в Редемпшне крайне редки, но, тем не менее, не слишком разумно прятать ключ в таком ненадежном месте, – резонно заметила она.