Любовь на плахе

— А что это такое? — спросила Джоли, махая перед лицом рукой, чтобы отогнать облако пыли, висевшее в воздухе рядом с повозкой.

Дотер даже чуть приосанился, явно довольный, , что может дать необходимую информацию.

— А это походная кухня, миссис Бекэм. Даниель приказал мне выкатить ее и почистить для вас. Кстати, как там ведут себя эти два несмышленыша?

— Джемма спит, а Хэнк сейчас моется, — рассеянно ответила Джоли. — Дотер, ты говоришь, что этот фургон готовится для… для меня?

Дотер серьезно кивнул и оперся на ручку метлы.

— Ну да, мэм, все это для вас. Вы даже можете спать в ней, хотя все предпочитают спать на земле, потому что слишком близко приходится лежать рядом с печью.

Джоли вновь охватило знакомое болезненное чувство отчужденности и ненужности, но она ничем не выказала его.

— Что же, думаю, что так будет даже лучше. Полагаю, мне бы i оже не хотелось, пускать работников с перепачканными грязью и навозом ногами на свою кухню, — ответила Джоли даже с некоторым чувством собственного достоинства.

Дотер отложил метлу и спрыгнул наземь, чтобы посмотреть Джоли в глаза.

— Здесь нужна женская рука, — кивнул он на грязный пол повозки, а сам отправился в амбар, где лежали необходимые предметы, ожидающие загрузки в походную кухню. Он приоткрыл задний борт повозки и стал туда что-то втаскивать. Появился кот Левитикус и преспокойно улегся на пороге повозки. Когда Дотер перешагивал через любимого кота, тот даже глаз не поднимал.

Джоли накормила цыплят, а к тому времени Даниель закончил мыть Хэнка и шел к колодцу, неся пустой бак. Джоли бросилась в кухню, но не обнаружила там и следов Хэнка.

После нескольких минут поисков она нашла мальчугана, свернувшегося калачиком в постели рядом с сестренкой. Он был в одной из маек Даниеля и сладко спал. В сердце Джоли проснулась нежность, она наклонилась и легонько поцеловала спящих малышей в макушку, затем тихонько вышла. После ужина она постирает их одежонку и развесит просушиться.

— Завтра тебе следует поехать в город и купить детишкам подходящую одежду, — неожиданно заявил Даниель, хмурясь при виде дырявого маленького платья Джеммы.

Джоли исподлобья пытливо взглянула на Даниеля, испытывая одновременно и невероятное смущение, и желание узнать ответы на многие вопросы. Хочет ли Даниель, чтобы она разделила с ним ложе сегодня ночью, или же ей придется ночевать в походной кухне до конца уборки урожая? Не оттолкнула ли она его тем, что проявила сострадание к спрятавшимся в его повозке детям, или ей это все показалось?

— Дотер отлично поработал, вычистив походную кухню, — заметила Джоли. Ей надо было чем-то занять руки, которые от волнения она судорожно сжимала и разжимала. Но ей нечем было их занять: грязная посуда была уже перемыта, кухня вычищена и просто блестела. А Джоли все еще не знала, что ожидает ее. Даниель пожал плечами и снова налил себе горячего кофе, а Джоли вертела обручальное золотое кольцо большим и указательным пальцами. Теперь пришло время рассказать Даниелю о незваных гостях — Блейке и Роуди, но слова застревали у Джоли в горле, она просто страшно боялась, какой может быть реакция Даниеля.

— Я буду спать в походной кухне до начала уборки урожая, — неожиданно объявил Даниель, кивая в темное окно. Даже сквозь стены кухни был слышен ночной хор лягушек и кузнечиков. Джоли вцепилась в спинку стула и руки ее тут же стали мокрыми от влажных маленьких брюк и рубашонки Хэнка.

— Я думала…

Даниель повернулся к ней лицом, и в глазах его Джоли увидела ярость.

— Пока дети в доме, мы не можем спать в одной постели.

Джоли проглотила ком в горле. Она не могла t понять, почему ей так хочется оспорить это положение, не стоило бы этого делать, но тем не менее осторожно возразила:

— Мистер Бекэм, мы муж и жена.

— Да ну? — хрипло парировал Даниель, сорвал шляпу с крючка и пропал в ночи.

Яркий свет луны озарял все окрестности, и для Джоли не составило никакого труда проследить, куда направился ее муж — на могилу Илзе. Джоли оставалось лишь с горечью примириться с этим фактом.

Поникнув плечами, Джоли подобрала юбки и прошла через дом наверх в спальню. Зайдя по пути к Хэнку и Джемме, убедилась, что дети спят, и прошла в спальню хозяина дома, решительно хлопнув за собой дверью.

И стала ждать.

Но Даниель так и не пришел, а Джоли осталось только гореть на медленном огне стыда и плотского желания. Ей казалось несправедливым, что женщина так бесстыдно тоскует по мужчине, неважно, муж он ей или нет. И она хороша: напрямую спросила Даниеля, ляжет ли он с ней в постель этой ночью.

Щеки ее горели в темноте, Джоли беспокойно металась на широкой кровати, укрытая одной лишь простыней. Большего не требовалось из-за жары последнего летнего месяца. Да. нечего отрицать: она была попросту развязна.

А ведь еще предстояло сообщить Даниелю о двух уголовниках, разыскиваемых за грабеж и убийство, которые ели под его крышей в его доме. Они поили своих лошадей из его колодца и, самое худшее, пригрозили убить его.

У Джоли перед глазами вдруг встала страшная картина. Она представила себе, как Даниель идет за плугом и вдруг получает пулю между лопаток, как он падает. Джоли увидела кровавое пятно, расплывающееся на его белой рубашке, и с трудом сдержала крик, рвущийся у нее из груди.

Затем она резко вскинулась и села на кровати, вся в холодном поту от привидевшейся ей картины убитого Даниеля. Немного придя в себя, Джоли обняла колени, пытаясь унять бившую ее дрожь, но страх глубоко засел в ней.

Каковы бы ни были последствия, она должна предупредить Даниеля.

Джоли буквально принудила себя снова лечь в постель и сомкнуть глаза. И тут произошло какое-то чудо: она уснула, но лишь для того, чтобы через несколько часов снова проснуться, когда маленькая фигурка вскарабкалась к ней на постель и прижалась к ней. В лунном свете блеснули золотые волосы Джеммы. Прежде чем заснуть, девочка прошептала:

— Мне приснился страшный сон.

Сладкая боль переполнила Джоли. Она уже полюбила Хэнка и Джемму, но еще до того, как закончится этот месяц, она будет вынуждена отдать их. Джоли вздохнула и отвела прядь волос со лба Джеммы.

— Не бойся, теперь ты в безопасности, — прошептала она, однако сильно сомневалась в правдивости этих слов.

На следующее утро Джоли поднялась рано и была на кухне, когда из кухонного фургона показался Даниель. Джоли принялась споро готовить завтрак для него и Дотера. В предрассветном сумраке в кухне горела керосиновая лампа. На улице было сыро, а от печи исходило приятное тепло.

Даниель налил себе кофе, дотянулся до голубой эмалированной кастрюли, что стояла за Джоли. Никто из них не произнес ни слова, пока OR не проглотил несколько кусков.

— Работники, которых мы наняли на уборку урожая, прибудут сегодня, — сообщил Даниель. — Они приедут голодными, поэтому я принес из коптильни ветчину.

Джоли только кивнула и поперчила жарящуюся яичницу.

Даниель подошел к небольшому окошку, что было над раковиной, и, задумчиво допивая кофе, посмотрел на восток.

— Вот что, поедешь в город и купишь в лавке одежду для детей. Запиши там расходы на мой счет. Им нужны ботинки и воскресные костюмчики.

Джоли переложила яйца на деревянную тарелку и поставила ее на стол рядом с жареной картошкой и небольшой горкой нарезанной ветчины.

— Мне бы хотелось купить каждому из них по игрушке… так, что-нибудь маленькое.

— Отлично, — равнодушно согласился Даниель, и в это время на кухне появился Дотер.

— А вот если бы у меня была жена, — со своей обычной непринужденностью заявил он, — то я-то уж точно не спал бы в походной кухне, черт бы меня побрал!

Даниель бросил на юношу уничтожающий взгляд, но, казалось, Дотера, как обычно, это нисколько не смутило. Мужчины закончили завтрак, и Джоли наполнила их кружки кофе. Затем они ушли по неотложным делам по хозяйству, готовясь к уборке урожая, а Джоли принялась готовить завтрак для Хэнка и Джеммы.