Пришествие Аватара

Мальчик внимательно слушал, впитывая каждое слово.

– Но медитация не самоцель, не транс ради самого транса или разрыва с реальностью, не достижение состояния самадхи или нирваны, как конечной цели духовного совершенства и ухода от действительности, хотя кое‑кто именно так и считает. Между прочим, состояние самадхи иногда путают с нирваной, хотя это вовсе не одно и тоже. Нет, медитация требуется для накопления и увеличения энергии разума или маны, с помощью которой можно существенно ускорять мыслительные процессы, происходящие в мозгу человека. Но само по себе это не произойдет‑ для того, что накопленная энергия или мана была использована по назначению, необходимо обладать умением концентрации.

– Что такое концентрация, учитель? – не удержался от вопроса ученик, поздно сообразив, что перебивать наставника не разрешается. Но тот не стал делать ему замечание и продолжал:

– Достичь состояния концентрация, мой мальчик, значительно сложнее, чем просто медитировать. Медитацией может заниматься любой, но вот способность концентрации или иными словами, сосредоточенности, требует длительной подготовки. При медитации отключаются все органы чувственного восприятия человека, как во время сна, а при концентрации человек отключает все накопленные им знания, навыки, умения, за исключением одного, именно того, на овладение которым будет направлен мгновенный выплеск всей или части твоей маны. Например, ты порезал руку. Если ты станешь лечить рану с помощью обычных лекарств, она затянется через неделю, но, применив способность концентрации, ты ее излечишь за полчаса. Или другой пример: ты желаешь изучить русский язык, хотя до сегодняшнего дня не подозревал даже о самом существовании России. Хороший учитель может обучить тебя, скажем, за год. Но если ты возьмешь учебник русского языка, войдешь в состояние медитации, а затем отключишь все свои мыслительные процессы в мозгу и сосредоточишься только на изучении учебника, ты можешь в совершенстве овладеть знанием этого языка за три дня или даже меньше. Следовательно, концентрация‑ это способность очистить свой разум от ненужных тебе в данный момент знаний и сосредоточить все усилия разума на решение какой‑то одной задачи. Нет, нет, – улыбнулся наставник, увидев выражение недоумения на лице ребенка, – ты своих знаний не забудешь. Концентрация‑это достаточно непродолжительное состояние разума. И еще одно, что ты должен всегда помнить: медитация и концентрация неразрывно связаны друг с другом. После выброса энергии, ты обязательно должен будешь ее восстанавливать, впадая в состояние транса.

– Учитель, – осторожно спросил мальчик, – но ведь если у меня будет большой запас маны, то не обязательно после каждого ее применения погружаться в транс?

– Безусловно, мой юный ученик, ты совершенно правильно уловил суть проблемы. Если, предположим, ты сейчас войдешь в состояние концентрации с выплеском энергии, тебе придется после этого длительно медитировать, так как запасы ее у тебя еще не велики. Но по мере твоего совершенствования они будут увеличиваться и возрастать, поэтому каждый раз после использования маны, у тебя еще будет оставаться ее изрядный запас.

– Поэтому вы так долго, почти целый год находитесь в состоянии медитации?

– Ты прав, но это только одна из причин, нашего погружения в транс. Есть и другие, например, в этом состоянии все жизненные процессы в организме замедляются в десятки и сотни раз. Постоянно медитирующий человек продлевает свою жизнь, – наставник на некоторое время задумался, – хотя нам это в принципе, и не нужно. Но обо всем этом тебе еще рано знать.

2.

Сменивший его мастер Иллюзии начал обучение с того, что создал своего двойника и предложил Арджуне определить, кто из них фантом. Когда мальчик не смог этого сделать, иллюзионист уничтожил фантом и приступил к первой лекции:

– Основой для создания иллюзии является способность к сосредоточению и концентрации, о которых тебе уже рассказывал предыдущий наставник. Некоторые считают, что иллюзию можно вызвать лишь путем воздействия внушением на мозг другого человека. То есть, они полагают, что никаких фантомов в действительности не существует, а то, что человек якобы видит, является плодом его воображения. Эти невежды, иначе, я их назвать не могу, просто смешивают понятия гипноз и иллюзия, которые отличаются друг от друга как земля и небо. Гипноз‑ это действительно внушение. Скажем, я могу внушить кому‑то, что он видит перед собой кошку, которой на самом деле нет, и он станет ее гладить. Вошедший в это время посторонний человек никакой кошки видеть не будет, он увидит только, что испытуемой проводит рукой по воздуху. Это тебе понятно?

– Да, – кивнул мальчик.

– Так вот, – продолжал маг, – для того, чтобы загипнотизировать кого‑либо, нет нужды прибегать к концентрации. Достаточно лишь обладать некоторой практикой и знанием методики, тем более, что гипноз эффективен лишь при согласии испытуемого на его применение. Иллюзия же‑это совсем другое. Это реализованная в пространстве мыслеформа, создать которую без умения концентрации невозможно. Иллюзии создается следующим образом: существующая в твоем восприятии мыслеформа или образ чего‑то, выходя из твоего мозга, наполняется твоей мысленной энергией, то есть маной, и начинает существовать независимо от тебя, являясь объективной реальностью, которую можно познать чувственным путем, например осязанием. С ней можно разговаривать, ее можно слушать. В зависимости от твоего опыта, количества маны и умения концентрации, материализованная мыслеформа может быть величиной с горошину или с гору, просуществовать короткое мгновение или сотни лет.

Он вдруг весело улыбнулся и подмигнул ученику:

– Помню, как‑то случилось мне побывать в древней Элладе, где я познакомился на острове Кипр с местным царьком. Знатный, скажу тебе, он был художник, а скульптуры у него получались и вовсе как живые. Как же его звали, имя из головы вылетело? Ах да, вспомнил, Пигмалион. Мы друг другу понравились, и за чашей амброзии он рассказал мне о том, что мечтает встретить женщину, которая бы полностью соответствовала его идеалу. Позднее он повел меня в свою мастерскую, показал вырезанную им самим из мрамора скульптуру прекрасной девы и сказал, что вот она и есть его идеал женщины… Да, скульптор он был замечательный и скульптура у него получилась на удивление реалистичной! Долго смотрел на нее Пигмалион, а потом заплакал. Рыдая, он рассказал мне, что каждое утро молится богине Афродите, чтобы та оживила эту скульптуру, но все безуспешно, не хочет слушать его мольбы ветреная богиня любви. Да, и как она могла его слышать, если к тому времени весь пантеон греческих богов мы уже…

Мастер умолк, вспоминая о чем‑то своем, лишь хитроватая искринка теплилась в его прищуренных глазах.

– А что дальше, что было потом? – не выдержал заинтригованный мальчик.

– Дальше? Ничего особенного. Возвратились мы в палаты, да и продолжили застолье. А под утро, когда царь уснул глубоким сном, я вызвал телепатемой Мастера телепортации. Он, правда, не был от этого в восторге, но, увидев скульптуру, согласился мне помочь. Короче говоря, перенес он ее к нам сюда, сам бы я этого сделать не смог, больно тяжелая была статуя для меня. Да, ты ее должно быть видел, она стоит у входа в зал совета, а я создал по ее образу мыслеформу. Скажу без хвастовства, получилась она еще красивее, чем сама скульптура, а уж всеми женскими качествами я наделил ее в избытке. Правда, пришлось убрать у нее ревность, сварливость, склонность к истерикам, и к женским излишествам всяким нехорошим. Утром, когда Пигмалион проснулся, он первым делом пошел в свою мастерскую, и, опустившись на колени возле своего идеала женщины, стал возносить молитву. Ну, тут я и дал команду мыслефлорме ожить…

– А что было потом?

– А что было потом между ожившей скульптурой и Пигмалионом тебе знать не обязательно, мал еще. Но жили они долго и счастливо, были у них и дети, а умерли Пигмалион и Галатея в один день, как и положено добрым супругам.