Страница 3 из 37
Мелер предложил ей «НВ» и дал прикурить. Сделав несколько коротких затяжек, она продолжала:
— Он долго уговаривал меня. Всякий раз, когда мне казалось, что тема уже исчерпана, он начинал все сначала. Пока не появился этот грабитель. — Девушка убрала со лба волосы, стряхнула с сигареты пепел. — Я все видела, — сказала она. — Все, с того момента, как грабитель подошел к окошку и наставил на кассира винтовку. Я страшно испугалась, мне кажется, что я побледнела. Я наступила старику на ногу, но он не понял намека обратить внимание на грабителя. Видимо, он подумал, будто я заигрываю с ним. Это было ужасно. Я показала глазами, чтобы он обернулся. Но он подмигнул мне в ответ, уставился на меня так нахально, как никогда прежде, и схватил мою руку. А тут завыла сирена.
— Вы можете описать грабителя?
— На нем был зеленоватый плащ.
— Вы не запомнили цвет волос, лицо?
— Лица я не видела, он стоял ко мне боком. Я ведь должна была занимать старикана. Когда я снова взглянула на кассу, мужчина с винтовкой уже исчез.
— Какого он был роста?
Фрейлейн Лангнер задумалась.
— Он был коренастый, но вот рост?.. — Она покачала головой. — Точно не могу сказать. Все произошло ужасно быстро. И потом эта винтовка. Ствол был направлен прямо на кассира. Я не решилась крикнуть. Он наверняка сразу бы выстрелил, чтобы кассир не нажал на сигнальную кнопку.
— Но ведь на сигнал могли бы нажать и другие.
— Это могли сделать только кассир… и старикан. У нас всего две кнопки. Давно собирались установить еще несколько, по старик говорил, что кто-нибудь из них двоих всегда успеет нажать на сигнал.
— Когда он это сказал?
— Три-четыре недели назад, когда здесь была ревизия. Наверное, они хотели сэкономить. — Девушка пожала плечами. — Теперь я могу идти?
Грауман спросил, не думает ли фрейлейн Лангнер, что кто-то из служащих банка причастен к ограблению.
— Нет, — сказала она и энергично погасила сигарету. — Я не верю. Да и кто?
— Скажем, кассир? — медленно произнес комиссар.
— Это исключено, — тут же возразила девушка и испуганно взглянула на Граумана.
— Почему вы так уверены?
— Он еще ни разу не ошибся в расчетах.
— Именно это и настораживает! Чтобы не вызывать подозрений, он работает очень аккуратно, без ошибок, а в один прекрасный день совершает ограбление, — разумеется, вместе с сообщником.
— В кассе было почти сто тысяч марок, — сказала девушка.
— Они выбрали момент. Полдень — наиболее удобное время для налета, поскольку в банке мало клиентов. Преступники все точно рассчитали. Л тут, как по заказу, эта демонстрация. Верное дело.
Девушка с ужасом взглянула на комисара:
— Вы считаете…
— Я ничего не считаю, — оборвал ее Грауман и тут же высказал еще одно предположение: — Вы не закричали, поэтому тоже попадаете под подозрение.
— Я? — Девушка поперхнулась. — С какой стати мне нужно было впутываться в это дело?
— У вас, видать, денег куры не клюют, — спокойно заметил комиссар.
Девушка грустно улыбнулась:
— При моем жалованье куры сразу передохли бы!
— Значит, кое в чем вы нуждались! — лаконично подытожил Грауман.
— Нет, — торопливо сказала девушка, — только не это. Я этого не делала! Мне незачем красть деньги.
Фрейлейн Лангнер закрыла лицо руками. Комиссар спокойно рассматривал ее. Он заметил, как сквозь пальцы девушка следила за ним. «Она не только хороша собой, — подумал он, — но и хорошая актриса».
Она опустила руки и взглянула на комиссара большими пустыми глазами. Граумана поразила неожиданная перемена в ее лице: оно стало отрешенным. Похоже, девушка заметила легкое замешательство комиссара. Она попыталась изобразить на лице слабую улыбку, уголки ее губ дрогнули, и в ее темных глазах вспыхнули озорные огоньки. При коротком глубоком вздохе нейлоновая блузка обтянула ее высокую грудь, однако разученный перед зеркалом прием не достиг цели. Правда, молодость фрейлейн Лангнер, тонкие женские уловки, которые она умело пускала в ход, желая добиться успеха, вызвали у Граумана тайную симпатию. Ему нравились люди, использовавшие для достижения цели все средства из своего арсенала.
— Подождите за дверью, — сказал комиссар. Фрейлейн Лангнер поспешно удалилась. Через окошко Грауман видел, как она, кокетливо двигая крутыми бедрами, обтянутыми юбчонкой, не обращая ни на кого внимания, прошла к своему месту.
Мелер, также следивший за этой интермедией, улыбнулся. Грауман покачал головой и сказал:
— Собака зарыта довольно глубоко.
Лицо Мелера посерьезнело:
— У вас есть подозрения?
Тяжело вздохнув, комиссар откинулся в кресле.
— А у тебя их пет?
— Я еще не располагаю фактами. Что мы пока узнали? В сущности, немногое. С утра шеф нервничал, волновался, а после налета сразу успокоился.
— Страховка! — бросил Грауман. — Она успокаивает лучше всяких пилюль.
— Значит, директора банка мы можем вычеркнуть из списка подозреваемых?
— Глупее ты ничего не мог придумать, — раздраженно возразил комиссар. — Абсолютное слабоумие.
Ассистент смущенно замолчал. По тону Граумана он понял, что лучше не противоречить. Должно быть, шеф посчитал, что пришла пора показать ему, ассистенту, сколь гениальному мыслителю и виртуозному логику он подчинен, криминалисту божьей милостью, неподражаемому и недосягаемому.
Грауман невозмутимо восседал за письменным столом и, не ожидая ответа от Мелера, сосредоточенно изучал ящик с сигарами. Наконец он сказал:
— Как ты думаешь, почему я спросил эту Лангнер о возможной причастности к налету кого-то из служащих банка? Да потому, что я твердо убежден — один из них приложил к этому руку!
Он оторвал взгляд от стеклянной перегородки и посмотрел на Мелера, задумчиво сидевшего на диване. По нему не было заметно, как глубоко он уязвлен замечанием Граумана.
— Прежде всего, похищена крупная сумма, — продолжал комиссар. — В кассе такого мелкого банка не всегда бывает сто тысяч марок. Преступник должен был располагать точной информацией.
— Это могло произойти случайно, — бросил Мелер.
— Я согласился бы с тобой, — покровительственным тоном изрек Грауман, — если бы не одно обстоятельство.
— Какое?
— Остановимся па директоре банка. Видимо, по каким-то причинам, которые нам пока неизвестны, он нуждался в крупной сумме денег. Он настоял, чтобы оставили только две сигнальные кнопки. И дабы не нажимать свою, позаботился о надежном алиби: повернулся спиной к грабителю и прикинулся, будто ничего не замечает. Затем, услышав сирену, вместе со всеми пришел в ужас.
— Многовато теории, — возразил Мелер.
Комиссар удивленно вскинул брови, но решил не отвечать на замечание ассистента, а лишь ухмыльнулся, что еще больше раздосадовало Мелера. Ему не следовало забываться. Безусловно, главные козыри были на руках у Граумана, который ничтоже сумняшеся разыграет их против него, ассистента.
— Когда мы прибыли сюда по вызову, — возобновил разговор Грауман, — то сразу увидели Шмидта. Он стоял по ту сторону окна и делал нам знаки…
— Показывал, чтобы мы шли к черному ходу, а оттуда — в кассовый зал, — подхватил Мелер, Он решил доказать шефу, что чутко следит за его рассуждениями. — Затем мы прошли через черный ход в банк и встретили Шмидта, который выбежал нам навстречу.
Комиссар вызывающе усмехнулся. Мелер прикусил губу. Неужели он допустил какую-то промашку? Пошел в неверном направлении?
И тут Грауман сказал:
— Тебе не показалось странным, что после того, как сработало сигнальное устройство, решетка упала только у главного входа?
Горячая волна крови ударила в лицо Мелера. Он покраснел, как школьник.
— Ты не заметил и еще кое-чего, — поучал Грауман. — Решетка у черного входа не могла упасть потому, что кто-то заклинил левый направляющий рельс. Странно, не правда ли?
Поражение было полным. Мелер едва не застонал. В его душе закипела ненависть к этому Грауману, который обстоятельно подготовил свой триумф и вот теперь, преисполненный презрения к нему, Мелеру, торжествовал победу. Это повергло ассистента в уныние. Он чувствовал свое бессилие и одновременно желание взять когда-нибудь реванш за все унижения.