Страница 26 из 37
— Если он появится, — попросил он девушку, — передайте, пожалуйста, что интересующий его вопрос исчерпан, пусть оставит дело в покое. И не выдавайте ему никаких документов.
После этого разговора девушка подошла к Мелеру и передала ему слова комиссара.
— Мне следовало жениться только на тебе, — игриво сказал Мелер.
Девушка озорно улыбнулась. Она слишком хорошо знала ассистента, чтобы серьезно воспринимать его шуточки.
— Пошел к черту, — усмехнулась она. — Поторопись, дело нужно поскорее вернуть на место. Видишь, на нем стоит гриф «Строжайший контроль».
— Вижу, не слепой, — с ухмылкой согласился Мелер. — Ты оказала мне огромную услугу. Эти материалы помогут поприжать Граумана, сказать ему пару слов правды.
— Идеалист! Здесь похоронены горы правды. И никого она не интересует.
— Кроме меня, — возразил Мелер.
Девушка сочувственно улыбнулась.
Мелер захлопнул папку.
— Во всяком случае, я благодарен тебе. Я не собираюсь добиваться суда над Грауманом, — как бы извиняясь, сказал он. — Но, в конце концов, не повредит, если коллеги кое-что узнают о поганом прошлом своего грозного шефа.
Визит в архив прояснил для него отношения между Грауманом и Голлером. И он счел это огромной удачей. С самого утра его мучили ужасные подозрения, мысль о которых заставляла сильнее биться сердце. Все указывало на то, что полицейский Голлер вполне мог быть соучастником ограбления банка на Грюне Эк. Возможно даже, что он и был тем самым налетчиком! Как в случае с банком, так и со взломом на вилле Граумана вахмистр был незадолго до этого на месте преступления. И там и тут были обнаружены идентичные отпечатки пальцев…
Мелер понимал рискованность своих подозрений. Поэтому благоразумнее пока не высказывать их вслух. Нужны железные доказательства, а их у него не было. Важным свидетельством, по его мнению, могли стать отпечатки пальцев Голлера. Поэтому он и побывал в 132-м участке и незаметно стащил со стола вахмистра точилку для карандашей. Если эти отпечатки совпадут с обнаруженными ранее в банке и в доме Граумана, то дело ясное. Правда, он не знал, как отнесется к этому комиссар. Мелер был почти уверен, что у Граумана были аналогичные подозрения. Нервозность выдавала комиссара — видимо, он еще не решил, как поступить дальше. Но, кажется, вахмистр выложил Грауману все начистоту.
Девушка легонько стукнула Мелера указательным пальцем по кончику носа.
— Эй, опустись на землю!
Мелер вздрогнул и смущенно улыбнулся.
— Тебе сварить кофе?
Он не возражал.
Глава 16
Грауман еще раз проанализировал все факты, вызывающие подозрения. Отпечатки пальцев после взлома могли принадлежать только Голлеру. В конце концов, чтобы полностью удостовериться в этом, достаточно было раздобыть твердый предмет, которого касался руками вахмистр. Но как быть с покушением на Голлера? Если вахмистр действительно был налетчиком, кто в таком случае в него стрелял? Правда, тот выстрел можно объяснить местью демонстрантов за арест их вожака, но это все же казалось маловероятным: один из демонстрантов должен был целый день незаметно следить за Голлером, чтобы ночью его подстрелить. И комиссар оставил этот вопрос открытым.
Грауман поискал дополнительные контраргументы и нашел один, который было нелегко опровергнуть: если взломщик и налетчик на банк одно и то же лицо, как свидетельствуют отпечатки пальцев, то преступник не Голлер. На время разбойного нападения на банк у него было безупречное алиби: участие в разгоне демонстрации.
Но вообще-то от Голлера можно было ожидать всего. Озлобление из-за того, что, как он выразился, «корабль экономического чуда проплыл мимо него», могло толкнуть вахмистра на подобное преступление. Многие в этом городе жили хорошо, однако их не устраивало, что другие жили лучше. Голлер принадлежал именно к этой категории людей. Они ничего не достигли и теперь пытались добиться успеха иным способом.
Грауман решил не пороть горячку, хотя время и поджимало. Он должен все продумать наперед, еще раз проверить алиби Голлера и обстоятельства покушения на его убийство. Надо было приложить все усилия, чтобы дело, сулившее верное повышение по службе, не заглохло.
Теперь еще этот Мелер выкинул коленце и тайком затеял собственное расследование. Если он преуспеет — а Грауман не сомневался, что Мелер, подгоняемый непомерным честолюбием, не пожалеет для этого сил, — то ему, Грауману, следует приготовиться к неприятным сюрпризам. Очевидно, Мелер уже многое пронюхал о Голлере. То, что ассистент проникнет в тайну его истинных отношений с полицейским Голлерсм и, естественно, узнает о выдвинутом против него когда-то обвинении в убийстве, было только вопросом времени. Следовательно, он, Грауман, пока не поздно, сам должен все разузнать о Голлере.
Не успел комиссар принять это решение, как по селектору передали оперативное сообщение: разыскивался мужчина, который полчаса назад — Грауман непроизвольно взглянул на часы, они показывали 16.15 — ограбил сберегательную кассу в Вильмерсдорфе и скрылся на машине марки «опель рекорд». Он был в зеленом плаще, темных очках, серых перчатках и с серым портфелем.
Преступник, как и в случае ограбления на Грюне Эк, угрожал оружием (на этот раз пистолетом) и тихим голосом потребовал деньги. В кассе оказалось двадцать тысяч марок. Когда мужчина выбежал из сберкассы, прохожие обратили па него внимание и попытались задержать. Но грабитель сделал предупредительный выстрел и таким образом проложил себе дорогу. Раненых не было.
Налет на сберкассу как две капли воды напоминал ограбление банка на Грюне Эк, поэтому у Граумана не возникло никаких сомнений что тут действовал один и тот же преступник. Вскоре комиссару принесли подробный отчет о происшествии. Налетчик воспользовался тем же трюком, что и в торгово-промышленном банке. Получив от кассира все деньги, он потребовал купюры россыпью, лежавшие якобы позади кассира. Когда тот снова повернулся к окошечку, преступник исчез.
Ознакомившись с этим сообщением, Грауман почувствовал, как тяжелый камень свалился у него с души. Ведь в данный момент Голлер находился в больнице Западного района и, следовательно, не мог быть причастным к этому ограблению. Подозрения оказались ложными! Настроение у Граумана поднялось, хотя и рушились его планы на скорую поимку преступника. Но с этим он смирился охотно…
На следующее утро комиссар наметил визит к Голлеру в больницу. Он чувствовал угрызения совести за напрасное подозрение.
Тем временем Мелер вернулся из судебного архива, прошмыгнул в дактилоскопическую лабораторию и передал приятелю на исследование точилку для карандашей, принадлежавшую Голлеру. Результаты оказались удручающими. Видимо, точилкой пользовались многие, поэтому произвести идентификацию следов с отпечатками пальцев налетчика на банк представлялось делом безнадежным.
Он угрюмо попрощался. Проходя мимо приемной шефа, Мелер ускорил шаг, но проскочить не успел — дверь распахнулась, и в коридор вышел комиссар. Он сделал вид, что ничуть не удивился встрече, непринужденно взял ассистента за локоть и увлек в свой кабинет. Мелер напряженно всматривался в строгое, непроницаемое лицо Граумана, который спросил его, почему он отпустил Лангнер. Мелер объяснил, что во время допроса убедился в полной невиновности Лангнер и кассира.
— Ты так считаешь? — спросил комиссар. Несмотря на спокойный тон, которым это было сказано, Мелер уловил в голосе начальника сердитые нотки. — Основываясь на голых догадках, ты отпускаешь на свободу личность, которую мы арестовали за несколько часов до того при весьма подозрительных обстоятельствах… Когда у тебя по графику отпуск?
Мелер оторопел.
— Июль — август, — пробормотал он.
— Приготовься к тому, что уже в ближайшее время отправишься на отдых. Мне кажется, ты здорово сдал. Отпуск — лучшее средство против плохой работы некогда полезного сотрудника. — Грауман добродушно улыбнулся Мелеру, который застывшим взглядом смотрел на своего шефа и молчал. — Мы понимаем друг друга, Мелер. Еще один твой необдуманный, своевольный шаг, и ты сразу отправишься отдыхать. В общем-то я разобрался в главных пружинах преступления на Грюне Эк, так что можешь заняться другим делом, помельче.