Страница 17 из 66
— За убийцей следить. Я тебе доверяю самый ответственный фронт работ!
Подружка позеленела. С чувством юмора у нее так же хорошо, как и с логикой. То есть ни то ни другое ей не докучает. Ну какой, спрашивается, убийца? Где я его ей возьму? А она сидит с круглыми глазами и пытается закосить под привидение. Хотя с ее фигурой и круглыми щеками дело это безнадежное.
— Да ладно, пошутила я. Для тебя я пока ничего не придумала, но ты не расслабляйся. Вот трудоустроюсь поломойкой, осмотрюсь на новом месте, а там и тебя задействую. Ты пока отдыхай, лечись, сил набирайся.
В полном соответствии с моими пожеланиями подружка облегченно вздохнула и поскакала к холодильнику расслабляться дальше.
Я ей чуть не испортила аппетит, намекнув на необходимость переселяться в родные пенаты. Мне и вправду давно пора выяснить, что с моим жильем и с негодяями, у которых мои ключи. Сама не знаю, почему я с этим тяну, все-таки спать в своей постели и надевать собственную одежду — это не роскошь, а привычка. И мне рано или поздно все равно придется к ней вернуться.
Подружка так не считала. Теперь, когда в ее жизни намечались кардинальные изменения, оставаться без моего чуткого руководства она отказалась начисто, а на осторожное упоминание о недописанной научной работе надула вымазанные мороженым губки и поинтересовалась, что мне дороже: бумажки или счастье любимой подруги. Отвечать я не стала, потому как состояние моей диссертации говорит само за себя.
Утешало только то, что дело вроде сдвинулось с мертвой точки. Даже если парочка и не сразу ломанется в ЗАГС, дальнейшее развитие отношений сделает мое общество обременительным. А когда несамостоятельная подружка начнет искать уединение с кардиологом, я стану свободна, как птица!
От неожиданно раздавшегося телефонного звонка подкинуло обеих.
Хватая трубку, тихая Аллочка пихнула меня так, что я чуть не свалилась и, хотя на ногах все же удержалась, пребольно ударилась о ножку шкафа.
Да что же это с ней делается?! Совсем сдурела! Просто с цепи сорвалась! Может, поить ее чем-нибудь начать? Что там новобранцам в армии дают, бром или еще что?
— Да, да. Это я, — блеяла переполненная неземными восторгами дуреха. — А как у тебя дела? Ты чем занимаешься?
Во время интеллектуальной беседы я попыталась было удалиться, но подружка вцепилась в мой подол.
— Ты что, хочешь кинуть меня одну?! В самый ответственный момент?! — зашипела она, прикрывая трубку рукой. — Ну и кто ты после этого?
И до и после этого я — совершенно нормальный, здравомыслящий человек. А вот с ней самой еще надо разобраться! Тоже мне — «самый ответственный момент»! Телефонный разговор на ничего не значащие темы! Как она в таком случае собирается строить дальнейшие отношения с мужиком, и не беру ли я грех на душу, перевешивая камень со своей шеи на кардиологову? Вдруг он не самый потерянный член общества и у него тоже есть творческие планы?
— Нет, нет! Я не занята. Ни завтра, ни послезавтра.
Дура! Ну дура просто непроходимая! Что она несет?! Да разве можно так стелиться перед мужиком?! И сегодня она свободна, и завтра, и вообще прямо вся к его услугам в любое время дня и ночи! Да он же ноги об нее вытрет! Если, конечно, не поленится. Как можно себя так низко ставить?!
Я попыталась нажать на рычаг и прервать унизительный разговор, но Алка укусила меня за руку.
— Что? Кто кричит? Татьяна. С ней это бывает. Что-то с нервами. У тебя, случайно, нет хорошего специалиста на примете?
В глазах потемнело. Вот теперь я поняла, что такое учащенное сердцебиение. Ну кто бы мог подумать, что в моей кроткой и незлобивой подружке таится такая бездна притворства и коварства! И эту змею я пригрела на собственной груди!
Я кинулась собирать свой немудреный скарб, состоящий в основном из непросохшего джинсового костюма. Ноги моей больше тут не будет! Я ей не девочка для битья!
Неблагодарная меня поймала уже на пороге и кинулась вымаливать прощение. Оказывается, меня она любит всем сердцем и душой. Без меня она пропадет совершенно и наделает таких глупостей, что тюрьма — это еще не самое страшное, что может ее ждать. И как я потом себя буду чувствовать, если возьму грех на душу и оттолкну любимую подругу?!
В общем, если я не хочу ее смерти, мне придется простить ее бестактное замечание и некоторую несдержанность!
Для закрепления эффекта Аллочка всхлипнула, нацелившись на мое плечо.
Я, конечно, попыхтела некоторое время, но потом сдалась. Все-таки подруга у меня одна, и такая, какая есть.
Алка просияла и снова кинулась звонить.
— Да, да, это я. Теперь все в порядке, я опять могу говорить. Завтра? В ресторан? Не знаю. Я спрошу у Тани.
Господи, да она же совсем больная! И как он до сих пор этого не понял?! Она спросит у меня! И что она собирается спросить? Можно ли ей пойти? Так я ей не мама и даже не свекровь.
Я обреченно кивнула, особенно не вдумываясь в Алкины слова.
— Ну да. Мы пойдем. Она согласна.
Я вздрогнула и облилась Аллочкиным кофе. Хорошо, что он уже остыл, и я отделалась легким испугом.
— Да, это опять она кричала… Не знаю, наверное, просто так… Нужен, но не срочно.
Пока я ртом хватала воздух, разрезвившаяся Алка уточнила время и место встречи и попрощалась. Я сделала попытку приподняться и рухнула обратно в кресло. Не знаю, психиатра, кардиолога или нейрохирурга, но квалифицированная медицинская помощь мне бы сейчас не повредила. Или по крайней мере смирительная рубашка. Потому что самое горячее желание, которое я сейчас испытывала, могло понравиться Аллочке даже меньше, чем упражнения на тренажере.
— Ну чего ты злишься? — принялась успокаивать меня подружка. — Я же должна была как-то объяснить твои крики! Все-таки согласись, вела ты себя несдержанно.
К сожалению, речь ко мне все еще не вернулась, а то бы я непременно пояснила, кто виновник моего умственного расстройства и утраты хороших манер.
— Ну хочешь, я тебе валерьянки накапаю? Или дам таблетку тазепама? В конце концов, на твою долю за последнее время выпали такие испытания, что некоторые сдвиги в психике просто неизбежны!
— Да мое самое серьезное испытание — это ты! И боюсь, «некоторыми сдвигами» я не отделаюсь! Все! С меня хватит! Я хочу спокойно дожить до старости, а если это мне не светит, то я лучше умру от рук наемного убийцы, чем от разрыва сердца, спровоцированного твоим трогательным участием! Запомни! Все свои дела ты теперь решаешь сама! Меня ты все равно не слушаешь, а спокойно созерцать, как ты делаешь из себя, а самое главное, из меня идиотку, я отказываюсь!
— Ты что же, — напряглась Аллочка, вычленившая из моего крика души только то, что я ее бросаю в «самый ответственный момент», — оставляешь меня одну?!
— Вот именно! Тебе уже давно пора взрослеть и, если так уж хочется, совершать свои собственные ошибки! Я свое дело сделала, познакомила тебя с Игорем, а дальше действуй! На свой страх и риск!
Алка разрыдалась. Захлебываясь злыми слезами, она выкрикивала, что никогда не ожидала от меня предательства. И что, если Игорь окажется подлецом или маньяком, ее смерть будет на моей совести. И вот тогда я сильно пожалею, что была такой нечуткой, злой и эгоистичной!
У меня отвисла челюсть. Так она его невесть в чем подозревает?! А сама пищит от восторга и изъявляет желание разделить с ним досуг? И еще меня с собой тащит. Это чтобы умирать не страшно было?!
Конечно, она меня уломала. Хотя, если мне понятны ее чувства, это не значит, что я со всем согласна. И несмотря на то что обзывать кардиолога маньяком мне бы и в голову не пришло, я допускаю, что слишком торопиться и форсировать с ним отношения не стоит. Не хватануть бы кота в мешке. Поскольку на Аллочкин здравый смысл по причине его полного отсутствия я полагаться не собираюсь, придется мне все же не только задержаться в ее апартаментах, но и пару раз сопроводить ее на свидания.
Теперь, перестав сердиться на подружку, я признала, что доля истины в том, что она говорит, есть. Даже котенка или щенка заботливые хозяева отдают только хорошо знакомым людям, как же можно человека спихивать кому попало?!