Страница 81 из 91
В какой‑то момент приглашённым из Дермона дворянам показалось, что они затеряются в этом людском море. Как вдруг перед ними появился один из стрелков Сапуна в сопровождении какого‑то распорядителя из дворца. Следуя за ними верхом, весь отряд довольно быстро пробрался сквозь эту толпу народа и оказался перед воротами в просторные дворцовые конюшни.
– Господа, – обратился к ним распорядитель, – стойла во втором ряду по левому крылу конюшни предназначены специально для ваших лошадей. Прошу вас оставить их там и следовать далее за мной пешком.
После того, как все лошади оказались в конюшне, распорядитель повёл гостей по длинным переходам вглубь дворца. Выйдя из‑за очередного поворота, они вошли в большой зал, заполненный народом. В зале стоял неумолчный приглушённый гул, создаваемый разговаривающими друг с другом гостями. При общении они передвигались с места на место, подходя то к одной группе беседующих, то к другой.
Высокие светлые стены и оконные витражи под потолок создавали ощущение лёгкости и простора в помещении, а натёртый до зеркального блеска выложенный мозаикой паркетный пол заставлял ступать медленно и торжественно.
– Вот это и есть Зал приёмов, господа, – сообщил им распорядитель, – прошу вас ожидать здесь. Скоро начинаем. Разрешите откланяться, господа. Мне необходимо утрясти ещё несколько вопросов, – и церемонно поклонившись, распорядитель затерялся в толпе.
– Ну, что ж, господа, – вынес резюме маркиз Ламбо, – должен признать, что, несмотря на отдалённость и некоторую непрезентабельность самого Генура, дворец барона просто великолепен! Причём, заметьте, господа! – это уже второй дворец, который мы имеем честь лицезреть!
– Потише, маркиз, – чуть улыбнувшись, попросил его маркиз Парон, – а то, чего доброго, любезные хозяева решат, что вы пытаетесь их таким образом обозвать дикарями, далёкими от цивилизации.
– Упаси Бог, милейший маркиз. Упаси Бог! – с притворным испугом воскликнул Ламбо.
Время приближалось к полудню. Командора нигде не было видно…
Будучи на церемонии гостями, не знакомыми со всеми остальными приглашёнными, дермонцы держались вместе, стоя неподалёку от больших двустворчатых дверей, ведущих в Зал заседаний из внутренних покоев дворца. Офицеры Командора, приехавшие с ними, находились рядом. Видимо, из чувства солидарности и общности восприятия окружающих. Вдруг среди них откуда‑то появился Сапун.
– Послушайте, господин Сапун, – обратился к нему маркиз Ламбо, – не сообщите ли нам, невеждам, где же сейчас господин Командор?
– Терпение, господа, – отозвался Сапун, – скоро вы его увидите. Буквально, с минуты на минуту.
Так и не услышав удовлетворяющий его ответ, маркиз недовольно хмыкнул и отвернулся.
В этот момент открылись двери парадного выхода барона. На пороге появился мажордом, одетый в богато украшенный камзол цветов барона Ландор, трижды стукнул в пол своим церемониальным посохом, призывая к тишине и вниманию, и громко провозгласил:
– Его светлость, господин барон Ландор! – после чего отступил к краю прохода и повернулся лицом к дверям.
Оркестр, расположенный на балконе на втором этаже, грянул приветственный марш. Придворные и приглашённые гости тут же придвинулись как можно ближе к месту выхода барона, образовав этакий живой коридор от дверей до баронского кресла, стоявшего на небольшом возвышении у противоположной стороны зала.
Дермонцы вместе с офицерами оказались слева от прохода. Глядя на старого барона, они отмечали для себя: несмотря на семидесятилетний возраст и страшные удары, перенесённые в жизни, держался он бодро и выглядел ещё довольно крепким человеком.
Идя по живому коридору довольно быстрым шагом, он на ходу приветствовал присутствующих взмахами руки или кивком головы. А пару раз даже остановился перекинуться парой фраз с кем‑то из присутствующих.
Проходя мимо дворян, приехавших из Дермона, барон вдруг остановился и повернувшись к ним, громко сказал в наступившей тишине:
– Приветствую вас, господа! Надеюсь, путь ваш был лёгким и приятным?
– Благодарим вас, господин барон, – ответил за всех граф Сегулен, как самый старший из них, – поездка прошла просто замечательно!
– Ну, что ж, прекрасно! Надеюсь, вы не пожалеете о потраченном времени, присутствуя на нашей церемонии.
– Мы уже, Ваша светлость, потрясены увиденным здесь. И даже если бы случилось так, что в этот миг всё происходящее вдруг прекратилось бы, то, поверьте, нам уже есть, что рассказывать своим благодарным слушателям, – церемонно ответил граф.
– Прекрасно! – повторил барон ещё раз, – надеюсь, что и далее вам будет не менее интересно, – после чего, повернувшись, проследовал к своему креслу.
Едва барон уселся в него, как оркестр стих. Из толпы придворных вышел вперёд и остановился перед бароном его главный советник и, повернувшись лицом к присутствующим, громко сказал:
– Господа дворяне, купцы и ремесленники бароната Ландор, уважаемые гости и все, кто был приглашён в этот час в Зал приёмов главного дворца барона Ландор! Сегодня по велению господина барона в вашем присутствии будет официально провозглашён наследник бароната Ландор. Вы все будете являться свидетелями перед Господом и перед людьми о справедливости принятого господином бароном решении и о правах на престол вышеозначенного наследника в будущем, – главный советник замолчал и отступил на шаг в сторону, как бы открывая присутствующим самого барона.
Тот сидел в кресле ровно и, казалось, спокойно. Однако каждый из присутствующих понимал, каких усилий стоило барону это внешнее спокойствие.
Барон несколько секунд помолчал, глядя на стоящих перед ним людей, потом встал и заговорил:
– Господа. Вы все знаете, что в моей жизни случилось непоправимое: много лет назад я потерял единственного своего сына и наследника бароната. Господь призвал его к себе, исходя, видимо, из каких‑то своих, высших соображений. Не мне судить о том… Много лет я задавался вопросом, в чьи руки передать бразды правления землёй, завещанной мне предками? Кто останется после меня, после того, как я покину этот мир? Кто позаботится о землях моих и о подданных, их населяющих? Было много кандидатур, которые я раз за разом отвергал по тем или иным причинам. Но вот некоторое время назад я узнал о том, кто, по моему мнению, вполне достоин принять на себя бремя ответственности за мои земли и мой народ. Всесторонне изучив предложенную мне кандидатуру вместе с моими юристами и историками, с господами членами Совета бароната, я пришёл к выводу, что выбор мой верен и вполне достоин своего предназначения. Итак, господа, настало время и вам познакомиться с моим избранником. Прошу вас, господин мажордом, пригласите.
Барон опять сел в кресло, выпрямив спину и глядя прямо перед собой на двери, которые вот‑вот должны были открыться.
Стоя перед закрытыми дверьми, мажордом вновь трижды стукнул своим посохом в пол и громко провозгласил:
– Его высочество, наследный принц Марош Ликсург!
На балконе грянул оркестр. Медленно раскрылись двери, через которые, чётко печатая шаг, двумя рядами прошли два десятка конных стрелков Сапуна и, образовав живой коридор от дверей до кресла барона, чётко повернулись лицом друг к другу и замерли.
Изумлённые дермонцы увидели, как в двери, ведущие из соседней комнаты в Зал приёмов торжественно вошёл Командор в сопровождении двух своих офицеров, одетых в парадные мундиры военного образца. На принце был одет камзол насыщенного синего цвета, весь расшитый серебряной нитью. Тёмно‑серые узкие штаны были заправлены в высокие ботфорты с серебряными пряжками по бокам. Голову его покрывала широкополая чёрная шляпа с загнутыми кверху полями и украшенная страусиным пером. Шея была повязана белым шёлковым шарфом, а через правое плечо была перекинута алая лента с пристёгнутой к ней шпагой с золотыми рукоятью и эфесом, в чёрных кожаных ножнах, усыпанных мелкими бриллиантами.
Оглядываясь на стоящих рядом его офицеров, дермонские дворяне видели, какой гордостью светятся их глаза, провожающие идущего через весь зал размеренным шагом принца.