Мышеловка

Впрочем, нам, тем, кто выжил после этого удара, было не намного легче. Я, например, едва смог приподняться, превозмогая боль во всем теле… и почти сразу же был вынужден вновь пригнуться к полу, потому что в стене образовалась новая дыра, пошире. Из нее засверкали вспышки выстрелов, и мы, не успев толком опомниться, сами оказались под огнем.

Ответного огня с нашей стороны практически не было. Я видел, что находящийся неподалеку Рик Ястреб успел сделать пару выстрелов и даже кого-то убить, пока его самого не сбило с ног прямым попаданием — правда, не смертельно. Еще один выстрел сделала Кристина Мбанга, находившаяся рядом со мной. Остальные ополченцы, кажется, ударились в панику. Слышал я и девичий визг, переходящий в нечленораздельные плаксивые тирады, и нецензурную брань, и охи-ахи. Положение спас сержант Цзюба.

— Рассредоточиться и занять новые позиции, — прозвучал в наших переговорных устройствах его резкий голос, — всех бегунов расстреливать на месте.

Следуя командирскому приказу, я отполз подальше от линии обстрела и юркнул за угол. Петляя по лабиринту подземных коммуникаций, я быстро потерял из виду и Рика, и Кристину, и других боевых товарищей. Впрочем, их местонахождение отображалось на встроенном навигаторе защитного костюма — зелеными точками. С немалым удовлетворением я заметил, что эти точки вскоре прекратили хаотичные движения и выстроились в новом порядке, напоминающем полукольцо.

Медленно передвигаясь в поисках удобной позиции, за одним из поворотов я наткнулся на десантника миганов. Даже вооруженный и в боевом костюме, чужой не выглядел слишком грозно — видимо, из-за своих небольших размеров. Стоя на задних конечностях, он не доставал мне даже до плеча.

Хмыкнув, я выстрелил десантнику прямо в спину. Тот упал, но, к сожалению, остался жив и почти моментально попытался подняться. Видимо, защитные костюмы миганов по своим характеристикам не уступали нашим. Я сделал еще один выстрел, затем, для верности, саданул чужому прикладом по голове.

Миган затих, но еще два чужака, появившиеся из-за угла, вынудили меня отступить. Я лег на пол, и, отстреливаясь, начал отползать назад. Одного из двух десантников мне все-таки удалось подстрелить, хотя эта парочка и не думала давать мне возможность хорошенько прицелиться.

Порадоваться своему небольшому успеху мне не пришлось. Не успел я прицелиться во второго мигана, замешкавшегося из-за потери товарища, как в метре от меня образовалась еще одна дыра. Оттуда разом вынырнуло целых пять десантников, а я, не дожидаясь стрельбы, банально дал деру.

Удачный (для миганов) выстрел в спину уронил меня на пол. Едва я начал подниматься, как вопль «пригнись!» из переговорного устройства буквально впечатал меня в пол. Голос был высоким, и, кажется, женским.

Впрочем, думать о последнем мне было некогда, ибо окружающую темноту озарила яркая белая вспышка. Воздух стал теплым, потом горячим, я буквально вжался в пол и чувствовал, будто по моей спине проходит стена огня. И это — даже с учетом защитного костюма…

Потом жар прошел, в нос ударил запах паленого, а я понял, что стало причиной моего спасения. Пучок плазмы — солидный такой пучок. Его действительно хватило на то, чтобы сжечь целую группу живых существ. У плазменного оружия всего один минус — из него очень трудно прицелиться. Зато, соответственно, легко попасть по своим.

— Жив, Сальваторе? — голос звучал совсем рядом, звучал насмешливо, а я смог его узнать. Как ни странно, моей спасительницей оказалась Кристина Мбанга и никто другой.

— Вроде да, — ответил я с небольшой долей уверенности, — плазма… это серьезно.

— Тогда лучше не поднимайся… Хотя, нет… Лучше прикрой меня. Хорошо? Держи ту дыру.

Приподнявшись на локтях, я взял свежевырытую дыру миганов в прицел, в то время как Кристина, прокравшись и прошуршав шагами мимо меня, пустила в вышеназванную дыру новый пучок плазмы.

— Вот так, — сказала она, обращаясь, скорее, не ко мне, а к самой себе, — если там кто-то и был, ему сейчас оч-ч-чень плохо!

Ответить, тем более, сострить в том же духе, я не успел. Из-за поворота показалась новая когорта чужих, один из выстрелов которых сбил Кристину с ног. Мне, правда, в этот раз удалось прицелиться и вывести из игры одного за другим целых трех миганов. Четвертый выстрел с моей стороны не понадобился, поскольку Кристина, в отличие от меня, нисколько не робея, пустила новый пучок плазмы. Чужие вспыхнули как свечки и даже закричать не успели.

— Ну что?! — закричала Кристина Мбанга, поднимаясь и давясь от прямо-таки истерического смеха, — что, мышки?… И кто теперь из нас смертник?

Наш первый, после боевого крещения, прием пищи, прошел на поверхности, конкретно — в одном брошенном магазинчике. Брошенном, понятное дело, людьми, а не продуктами. Именно в этом магазинчике мы, как сказал сержант Цзюба, «реквизировали продовольствие на нужды обороны». Он распорядился покинуть позиции и выйти на поверхность, когда бой затих, а из фронтовой сводки стало известно, что первая волна наступления отбита.

Вообще, итоги первого столкновения внушали определенный оптимизм. Наше отделение потеряло одного из тринадцати человек — того мужичка, что угодил в эпицентр удара миганской артиллерии. Второй мужичок, а также Рик Ястреб отделались легкими ранениями. Ущерб, нанесенным остальным ополченцам, ограничивался повреждениями защитных костюмов. Сержант обещал, что если останется время, наши костюмы будут отремонтированы в том же арсенале специальными машинами, в крайнем случае, будут заменены на новые. Еще он сказал, что по сводкам, в других подразделениях уровень потерь «плюс-минус такой же». А вот у миганов дела обстоят похуже. Во всяком случае, примерно миллионная группировка войск, что была высажена на планету для ее захвата, практически полностью выбита.

Я слушал эти известия в смешанных чувствах. С одной стороны, то обстоятельство, что чужие получили по своим мышиным мозгам, не могло не радовать. С другой — поводов обольщаться у нас тоже не было, ибо своим успехом оборона Нэфуса обязана причинам, отнюдь не зависящим от нас.

Во-первых, миганы, вряд ли ожидали от жителей планеты сопротивления, тем более, организованного и с настоящим оружием. Бегство нашего Флота расслабило их, заставило считать, что Нэфус-де у них уже в лапках. Теперь же, поняв, что это не так, чужие учтут свои ошибки при планировании следующих операций. И новая волна наступления будет действовать с гораздо большей эффективностью.

Во-вторых, наши преимущества носят сугубо временный характер. Внезапность мы утратили уже в результате первого столкновения; стараниями разведки противника на нас вскоре перестанет распространяться пословица «дома и стены помогают». Что касается организованности, то в этом отношении время тоже работает против нас. Нэфус, как известно, зависит от импорта продовольствия, а какой может быть импорт, если планета блокирована, а космопорты захвачены? Вполне возможно, что командование чужих поступит умнее — не станет без толку класть свои войска, а предпочтет подождать несколько дней. Когда запасы продовольствия будут подходить к концу, нетрудно предсказать, что останется от нашей организованности, сплоченности и готовности «защищать родной дом». Ополчение превратиться в голодную, озабоченную лишь продлением своей агонии, толпу, вдобавок, вооруженную до зубов. Вот когда жители Нэфуса будут опасны, прежде всего, для других жителей Нэфуса, когда они начнут рвать друг другу глотки, хватая последние куски — тогда и придет время для второй волны вторжения.

И все же напряжение, державшее нас в ожидании первого боя, слегка отпустило, и, соответственно, вернулись нормальные человеческие потребности. Проснувшийся аппетит был одной из них, в моем случае — самой сильной. Ведь я с момента пробуждения даже крошки не съел.

Набросившись на содержимое прилавков магазинчика, я лихорадочно, в спешке, утолял голод и восстанавливал силы, которые могли пригодиться в новых схватках с чужими. Остановился я, лишь когда почувствовал сытость, приятное тепло внутри, а также совсем нежелательное расслабление. Оглянувшись и заметив, что Рик Ястреб тоже покончил со своей трапезой, я подошел к нему, дабы удовлетворить зародившееся еще на построении любопытство.