Страница 14 из 16
Тень промелькнула в его глазах, взгляд стал напряженным. Рука поднялась выше, легла мне на шею. Пальцы стали перебирать мои волосы. Он слегка за них потянул, запрокидывая мою голову, обнажая шею.
– И это, – сказал он, прижимаясь губами к местечку, где неровно бился пульс.
Его губы слегка царапнули мне кожу, и я прерывисто выдохнула:
– Да.
Он опустился ниже, к выступающей ключице, сильнее потянул меня за волосы, и я снова выдохнула от наслаждения-боли. Он посасывал мою кожу, прихватив ее зубами, его язык очерчивал окружности. Он нашел мою грудь другой рукой и стал теребить сосок подушечкой большого пальца, пока тот не затвердел. После этого Дэн опустил руку мне между ног.
– И вот это.
– Да, – выдохнула я.
– Встань.
Я встала.
– Сними одежду.
Я подняла руки к блузке и стала расстегивать пуговицы слегка дрожащими пальцами. Порой страх и безумное желание трудноотличимы. Я распахнула блузку, позволяя ей упасть на пол, при этом проделав все совсем иначе, чем если бы была одна.
Я хотела видеть, как его глаза разгораются от желания, слышать свист воздуха сквозь сжатые зубы, когда я предстану перед ним полуобнаженной. Дэн не спускал с меня глаз, но выражение его лица было непроницаемым. Я вспыхнула, чувствуя, как на моей шее проступает румянец, ползет вверх, быстро заливая щеки. Мне тут же захотелось приложить руки к лицу, чтобы охладить горящие щеки. Вместо этого я расстегнула пуговицу и спустила молнию юбки. В тишине комнаты шорох упавшей юбки прозвучал особенно громко.
На мне было тонкое черное белье из кружев и атласа. Лифчик щедро выставлял напоказ мои груди, прижимая их друг к другу, создавая почти сплошное декольте из кремовой кожи. Трусики низко сидели на бедрах и, наоборот, высоко соединяясь сзади, оставляли открытой выпуклость ягодиц. Черный атлас казался еще чернее на фоне моей бледной, почти не знающей солнца кожи.
Я стояла перед Дэном, стараясь не дрожать, хотя от переполнявшего меня желания у меня слегка дрожали пальцы и подкашивались ноги. Я не в первый раз стояла так перед мужчиной, позволяя смотреть на мое тело, оценивать его, восхищаться или видеть недостаточную округлость, выдающиеся тазовые косточки и не идеальную грудь. Я демонстрировала свое тело тем мужчинам как одежду, как некий инструмент, который будет использоваться.
Стоя перед Дэном, я чувствовала себя не просто грудью, бедрами и ногами. Он смотрел на мое тело, зная мое имя, зная, как я пью чай, как смеюсь, и это знание – то, что я позволила ему о себе узнать и чего никогда и никому не сообщала прежде, – как бы дополняло мою наготу.
– Все остальное тоже сними, – сказал он чуть охрипшим голосом, выдающим его желание, и это придало мне смелости.
Я знала, что женская нагота могла лишить мужчину мозгов. Одна женщина почти ничем не отличима от другой, и вместе с тем, со сколькими бы мужчинами я ни встречалась, все они смотрели на меня так, словно впервые видели обнаженную женщину. Эта власть неотделима от наших тел, и мужчины перед ней бессильны. Все эти изгибы, округлости и скрытые места они жаждут исследовать снова и снова. Женское тело не только служит наслаждением, но и воплощает в себе загадку жизни.
Я завела руки назад, чтобы расстегнуть застежку бюстгальтера. Движение заставило мою грудь выдаться вперед. Я смотрела, как Дэн следит за тем, как я спускаю бретельки с плеч, как падают чашечки, открывая мою грудь полностью.
Он откинулся на спинку дивана, его член отчетливо выпирал под брюками цвета хаки. Не только на моем лице рдел румянец – он также окрасил его щеки. Продолжая смотреть на меня, Дэн облизнул губы.
– Трусики.
Я засунула большие пальцы за кружево и стала медленно спускать трусики, получая удовольствие от того, с каким выражением лица следит за мной Дэн. Заведя руки назад и повернувшись к нему боком, я стянула их с ягодиц и позволила упасть на пол. Переступив через них, я наконец встала перед ним полностью обнаженной.
– Черт возьми, – пробормотал он и провел рукой по волосам. – Повернись.
Я так и сделала.
– Дотронься до себя.
Его просьба удивила меня, но руки уже потянулись ее выполнить. Я дотронулась до грудей, и мои соски мгновенно отреагировали на прикосновение, как если бы меня коснулись его руки. Я накрыла напрягшиеся соски подушечками больших пальцев, опустила руки ниже, через живот к бедрам. Одну руку положила на волосы между ног и прижала ладонь к клитору.
– Черт возьми, – снова повторил Дэн, – ты жжешь.
Румянец на моем лице стал ярче, я чувствовала, как горят мои щеки. Его грубоватый комплимент наполнил меня восторгом, вытеснив страх, который я испытывала, будучи обнаженной.
– Элли, скажи, что ты хочешь, чтобы я тебя трахнул, – попросил Дэн.
Простые слова, описывающие акт, который может быть самым разным.
– О да, – сказала я, мой голос тоже слегка охрип, – Дэн, я хочу, чтобы ты меня трахнул.
Не думаю, что когда-либо хотела этого больше. Я не забуду чувства, что испытывала, стоя перед ним обнаженной. Как он смотрел на мое тело, на меня как на нечто цельное, представление о котором сложилось благодаря тем кусочкам информации, которые я позволила ему узнать о себе.
Он тут же встал. Положив руки мне на бедра, резко притянул меня к себе, припал ртом к моей шее. Я почувствовала его поцелуй. Затем его губы переместились на мое плечо. Он чуть присел, чтобы лицо оказалось вровень с моими грудями. Его руки прошлись по моему телу, сжали ягодицы, переместились к пояснице, очертили края лопаток.
– Обними меня.
Как только мои руки обвились вокруг него, он подхватил меня пониже бедер и поднял. Это было так неожиданно, что на миг я даже растерялась. Я не маленькая куколка, а он не такой уж громила. Но это быстро перестало иметь хоть какое-либо значение. Я обхватила его ногами и всхлипнула, почувствовав ткань его оксфордской рубашки, восхитительно трущейся о мой клитор.
Он отнес меня в спальню, ногой закрыл за собой дверь, хотя я не поняла зачем. Но это было и не важно. Я лишь цеплялась за него, ожидая, когда мы доберемся до кровати. Дэн не стал меня бросать – аккуратно, я бы даже сказала – искусно, положил на постель, опустился сверху и стал осыпать меня поцелуями. Он помнил мое табу в отношении поцелуев в губы, и они так и остались нецелованными.
Мы освободили его от рубашки в две пары рук. Вышло хотя и быстрее, но вряд ли выглядело так же, как я расстегивала пуговицы своей блузки. Одна из них даже отлетела и покатилась по полу. Еще одна никак не желала расстегиваться, пока ее просто не оторвали. У него была гладкая кожа, покрытая жесткими, вьющимися волосами. Он был хорошо тренирован физически – я чувствовала, как перекатываются мышцы, когда он высовывал руки из рукавов. Затем я снова почувствовала его ладони на своем теле. Он проводил ими вверх-вниз, пока я нащупывала пряжку на ремне его брюк. Он стал помогать мне ее расстегивать, наши пальцы задевали друг друга. Добравшись до его обнаженной плоти, я сжала ее, и тут же его зубы впились мне в плечо.
Почувствовав его укус, я шумно выдохнула воздух и невольно сжала его член сильнее. Воздух со свистом вырвался сквозь стиснутые зубы Дэна, а затем он приглушенно выругался, сел, спустил брюки, затем трусы, лег на спину и избавился от них полностью. Теперь он был обнажен, и я жадно его разглядывала – почти так же, как несколькими минутами ранее он смотрел на меня.
Он был превосходно сложен. Возможно, у него были кое-какие недостатки, но я их не замечала, так как была ослеплена желанием.
Дэн снова прижался ко мне телом, его кожа, казалось, слилась с моей. Там, где я была мягкой, он был тверд. Где я была гладкой, его тело было шероховатым. У него были прямые углы там, где у меня изгибы. Мужчина и женщина, кусочки пазла, идеально подходящие друг к другу.
Дэн коснулся губами моего соска, и я выгнулась под ним дугой. Он провел по нему языком, словно пробуя на вкус, а затем медленно втянул в рот. Эта ласка сладкой болью отозвалась в моем лоне, вызвав сокращение мышц влагалища. Его рука скользнула между моих бедер, безошибочно найдя клитор, он стал поглаживать его, изредка ныряя в канал, чтобы увлажнить палец и смягчить трение.