Страница 7 из 107
Зимой 1929-1930 г. среди высшего командования разгорелись споры о будущем советских парашютных формирований. Наследник Чека — НКВД — стоял за создание относительно небольших, хорошо подготовленных элитных подразделений. Эти группы численностью в один взвод каждая можно было бы забрасывать на территории враждебных государств, например, в районы, контролируемые японцами на Дальнем Востоке для сбора информации и проведения диверсий. Однако большинство военачальников разделяло взгляды Сталина, который с большим недоверием воспринимал планы организации подразделений спецназначения. Элитные части такого типа не совмещались с его представлениями об армии, состоящей из вооруженных трудящихся города и деревни. Однако на всякий случай в 1931 г. в ленинградском военном округе был создан первый отряд парашютистов, который через два года достиг размеров бригады. В 1935 г. в СССР уже существовали три бригады, объединенные в воздушно-десантную дивизию; в будущем предполагалось сформировать корпуса и армии.
В октябре 1935 г. советские парашютисты на киевских маневрах не произвели впечатление только на горстку наблюдателей. Офицер, стоявший во главе английской делегации, генерал-майор Арчибальд Вейвелл заметил, что солдаты приземлялись на большом пространстве и так далеко друг от друга, что в течение полутора часов только немногим удалось добраться до сборного пункта. Со свойственной англичанам флегматичностью Вейвелл охарактеризовал десант как еще одну эффектную сцену, непригодную однако в настоящей военной операции. Руководитель немецкой делегации полковник Курт Штудент был иного мнения. Тогдашний директор летных училищ «люфтваффе» немедленно выслал восторженный отчет своему шефу, главнокомандующему немецкими воздушными силами маршалу рейха Герману Герингу.
Ничто не могло обрадовать Геринга больше, чем рапорт полковника Штудента. Маршал увидел для себя прекрасный случай перетряхнуть окостеневшую военную иерархию. Кроме того Геринг, назначенный 1-го марта 1935 г. командующим ВВС, с завистью и беспокойством наблюдал за ростом значения и влияния его соперника Генриха Гиммлера. Особую зависть вызывала у Геринга отборная гвардия СС Лейбштандарт. Он тоже захотел иметь собственное элитное подразделение. Эти старания увенчались успехом в конце 1935 г., когда рейхсмаршал получил согласие фюрера на формирование батальона, известного как «батальон парашютистов Герман Геринг». В этом подразделении действовали такие же жесткие правила, как и в Лейбштандарт у Гиммлера. Предполагалось, что операции, в которых будет участвовать батальон, очень опасны. Поэтому принимались только добровольцы, хорошо подготовленные физически и интеллектуально. Более двух третей первых кандидатов из люфтваффе и прусской полиции были отклонены. Соотношение один принятый на трое поступающих сохранилось вплоть до начала Второй мировой войны.
На вступительных испытаниях самым важным считались агрессивность, вера в свои возможности и инициативность. Вначале офицеры и солдаты проходили одну и ту же тренировку. Позже тренировка офицеров стала значительно тяжелее. Неизбежные случаи гибели из-за нераскрывшегося парашюта во время прыжков не ослабляли, а наоборот укрепляли мораль. Совместный опыт и испытания создали дух товарищества, хорошо переданный в словах песни «Солнце светит красным светом», ставшей гимном батальона «Герман Геринг». Геринг укреплял эти чувства, заботясь о каждой мелочи. В частности, он сам проектировал и утверждал обмундирование. Форма прежде всего учитывала безопасность прыжков. У ведеркообразных касок убрали кромку, за которую могли зацепиться стропы парашюта. Вместо офицерских сапог ввели сапоги на высоту лодыжки на шнуровке, с толстыми резиновыми подошвами. Длинные узкие брюки заменили мешкообразными штанами, заправляемыми в сапоги, традиционные куртки мундиров — свободными широкими блузами. По сравнению с формой СС Лейбштандарт — безукоризненно скроенной и производящей грозное впечатление — этот мундир, напоминавший рабочий комбинезон, казался небрежным, хотя под расстегнутой блузой носили рубашку с галстуком, а для придания формы блузе и брюкам — парашютную упряжь без парашюта.
Однако гораздо легче было проектировать обмундирование, чем определить роль парашютного батальона в военных действиях. Многие высшие офицеры «люфтваффе» считали, что парашютисты должны непосредственно сотрудничать с бомбардировочной авиацией. Предполагалось, что некоторые цели, например, аэродромы противника, со временем будут располагать настолько сильной системой противовоздушной обороны, что обычные бомбардировки станут гибельными для атакующих. В таких случаях следовало бы сбрасывать (лучше в ночное время) в районе цели воздушный десант, который немедленно приступит к диверсиям, либо предпримет наступательные действия на аэродром. После выполнения задания парашютисты должны отойти, приготовить место для приземления, а затем ждать, когда прилетят самолеты для их возвращения.
Командование немецких сухопутных войск без восторга восприняло формирование еще одного элитного соединения, подчиняющегося крупному деятелю национал-социалистической партии. Руководство вермахта совершенно иначе смотрело на будущую роль батальона парашютистов «Герман Геринг». Его предполагалось использовать для взламывания укреплений, построенных Чехословакией и Францией на границе с Германией. Иными словами, вермахт думал о воздушно-десантной версии штурмовых соединений времен Первой мировой войны для решения задач, сформулированных в 1918 г. генерал-майором Уильямом Митчеллом для 1-й американской дивизии пехоты. Согласно этой концепции, парашютисты должны были действовать не в составе взводов или рот, а как батальоны, бригады и даже дивизии.
В конце концов победили доводы вермахта, 1-го июля 1938 г. Курт Штудент, теперь уже генерал-майор, инспектор летной подготовки «люфтваффе», получил задание развернуть батальон парашютистов в 7-ю воздушную дивизию. Штудент был одним из немногих офицеров ВВС, которые высказывались за расширение оперативного диапазона парашютистов, и в награду именно ему поручили командовать новой дивизией. Свои соображения он описал так:
«Я не мог принять концепцию диверсионных операций. Это была смелая идея, но я считал такие маленькие операции не стоящими риска — они могли вызвать ненужные жертвы среди парашютистов. Нельзя напрасно расходовать правильно сформированные силы на малые дела… С самого начала мои планы шли дальше. Для меня воздушно-десантные войска могли стать важнейшим фактором победы в военной кампании. Противник никогда не был бы уверен, что сумеет создать прочную линию фронта, поскольку парашютисты способны легко проскочить ее и атаковать с тыла в любой выбранный ими момент… Дополнительный козырь — внезапность: чем больше парашютистов, тем это большая неожиданность для противника».
Штудент собирался преобразовать батальон Геринга в дивизию, не нарушая царящих в нем товарищеских отношений. Он писал: «Сначала нужно вселить в людей чувство принадлежности к корпусу парашютистов. Эта гордость должна вырасти из дружбы, которая в нашем соединении укоренена глубже, чем в каком-либо ином». Все лето 1937 г. 7-я воздушная дивизия срочно готовилась к выбросу на оборонительные линии в Судетах, который планировался на 1-е сентября — в день назначенного Гитлером нападения на Чехословакию. Однако война не началась, поскольку Чемберлен и Даладье (премьер-министры Великобритании и Франции) поддались требованиям Гитлера на конференции в Мюнхене. 1 октября 1937 г. части 7-й воздушной дивизии беспрепятственно высадились в Судетах. Шесть месяцев спустя батальоны дивизии приняли участие в еще одной бескровной операции — захвате аэродрома в Праге, что ознаменовало гитлеровскую оккупацию расчлененной Чехословакии. Прекрасно подготовленных добровольцев очень разочаровало такое боевое крещение.
Учебный полк «Бранденбург»
1-го января 1935 г. Гитлер назначил адмирала Вильгельма Канариса шефом немецкой военной разведки — абвера. Канарис был сыном богатого промышленника. Социальное происхождение удерживало его от вступления в NSDAP, но в 1919-1920 гг. он помогал организовать два добровольческих корпуса, поддерживал путч Каппа и в целом одобрял политику Гитлера. Во время формирования добровольческих корпусов он познакомился с капитаном фон Хиппелем, ветераном войск фон Леттов Форбека в Танганьике, В 1935 г. Канарис привлек фон Хиппеля на пост советника абвера по партизанским операциям. В рапортах, представленных в середине 30-х годов, фон Хиппель утверждал, что различные методы борьбы, испытанные Форбеком в Африке, могут найти применение и в Европе. Он предвидел, что в будущем конфликте Германии потребуются партизанские соединения — элитные формирования со специальной подготовкой. Эти группы должны проникать сквозь границы противника еще до объявления войны или начала наступательных действий, чтобы иметь возможность захватить важнейшие цели, как только развернется сама операция.