Хроники Вандербурга

А удивила Метумора быстрота, с которой мэр, прокурор и иже с ними смогли принять столь важное для него решение. После встречи с Авараном прошло чуть больше часа — а Влад уже шепотом прощался со своей камерой. И это при том, что склонность властных структур к волоките давно стала темой для анекдотов. Какой же страшной должна быть угроза Вандербургу, если она заставила изменить своим привычкам даже чиновников?!

Впрочем, до последнего Метумору не было дела. Он ведь добился главного — свободы без всяких нехороших отметок в паспорте. И возможности хоть завтра вернуться к своему полузаконному промыслу — правда, соблюдая большую осторожность.

Разумеется, Влад понимал, что Крамер вряд ли оставит его в покое, что у человека с тугими карманами есть масса возможностей для мести, и что уголовное преследование — лишь один из этих способов, не самый главный… Все это молодой маг прекрасно понимал, но не придавал этому особого значения. Ибо не видел для себя никаких фатальных последствий.

Крамер может подослать киллера — но захочет ли? Ведь в этом случае есть риск подставиться самому, да так, что даже золотые горы не спасут. Или спасут — но цена этого спасения окажется неоправданно высокой. Что вкупе со стоимостью услуг высокопрофессионального киллера делает такую форму мести экономически неоправданной. Ведь как ни крути, а Метумор — не конкурент, и не бывший партнер по бизнесу, в одночасье ставший недругом.

Крамер может сильно помешать трудоустройству Влада; с его связями это — пара пустяков… на первый взгляд. Но, если подумать, то и здесь опасаться особенно нечего. Если некоторых клиентов Метумора не отвращает даже Уголовный Кодекс, то что говорить о каком-то самодовольном толстосуме? Если есть проблема, то клиент, скорее всего, предпочтет ее решить, не обращая внимания на чье-то недовольство. К тому же… на каждый роток не накинешь платок. Так что господин Крамер вряд ли сможет сильно помешать Владову «бизнесу».

Ну а вариант с нападением в темном переулке и вовсе казался Метумору… забавным. Если Крамер — умный человек, если он понимает, что имеет дело не со щуплым очкариком, а с магом, то ему и в голову не придет отомстить Владу таким способом.

В общем, за свою дальнейшую жизнь молодой маг почти не беспокоился. Отказаться от «почти» ему мешало вторжение варваров, для противодействия которому Влад и прибыл на импровизированный «сборный пункт». Думая об этом вторжении и о его роли в своей судьбе, Метумор не мог не вспомнить одну, забавную и ранее казавшуюся парадоксальной, пословицу.

«Не было бы счастья, да несчастье помогло».

Да, несчастье для города в целом действительно помогло — по крайней мере, одному человеку. Человеку, который, несмотря на свой эгоизм, всегда рад оказаться для кого-то нужным. Рад не по соображениям морального порядка, а от осознания выгоды, которую можно получить благодаря этой своей нужности. Цель такого человека — в любом деле выгадать себе бочку меда. Что же касается ложки дегтя, в смысле, взятых на себя обязательств, то ее можно спокойно стерпеть.

Вот Влад и терпел. Терпел необходимость поделиться собственными силами, терпел целую толпу «коллег по цеху», терпел саму надобность куда-то идти — вопреки собственному желанию. Терпел, и понимал, что сделка есть сделка, а его обязательства в ней не так уж трудны. Не в тягость, короче.

Основная часть предстоящего мероприятия возлагалась на академика Гринстайна. Именно он должен был произнести заклинание со всеми параметрами, рассчитанными на основе анализа реальной обстановки. Всем остальным «специалистам магического профиля» отводилась функция не то доноров, не то резервных энергоблоков. Проще говоря, их задача заключалась в снабжении Гринстайна магической энергией, ибо собственного запаса магу-академику катастрофически не хватало.

С технической точки зрения процедура передачи магической энергии была предельно проста. Маги, включая исполнителя заклинания, должны были взяться за руки, дабы образовать замкнутую энергетическую цепь. Эта цепь представляла собой в некотором смысле единый объект с общим, а вернее, объединенным энергетическим запасом. Заклинание, исполняемое любым из «звеньев»-участников, было равносильно магическому воздействию со стороны всей цепи; соответственно, ему был доступен весь запас магической энергии, этой цепью накопленный.

Обо всем об этом Эммануил Гринстайн поведал своим коллегам, стоя на небольшой трибуне. А его фраза «что ж, приступаем» послужила сигналом для начала сеанса. Влад Метумор вздохнул и протянул свои руки ближайшим коллегам — долговязому хмырю лет сорока и молодой преподавательнице с магфака. А с трибуны послышались первые слова заклинания.

Поначалу Метумор не ощущал ничего — в смысле, ничего особенного. Затем он почувствовал, как могучие потоки энергии текут через его организм. Это ощущение все усиливалось, а под конец сменилось другим — еще менее приятным. Голова закружилась, сердце забило в набат, а желудок, в ускоренном темпе переварив остатки завтрака, начал все настойчивее требовать добавки. Затем ноги подкосились, и Влад едва успел понять, что… теряет сознание.

Это было похоже на сон — но только похоже. Ибо Владу, за два десятка лет его жизни, ни разу не довелось увидеть ничего подобного — ни наяву, ни даже во сне. Очень уж ярким было это видение, очень уж детальным, и даже «реалистичным». Но, при этом, как ни парадоксально, вряд ли доступным в каждодневной реальности.

Метумор словно летел по воздуху, на огромной высоте. А внизу, озаряемый лучами летнего солнца, проплывал огромный город. Не абстрактное нагромождение различных построек, как нередко бывает во снах; это был именно Вандербург, родной город Влада. И молодой волшебник мог даже с ходу назвать некоторые из увиденных им сооружений. К примеру, университет.

Солнце отражалось от пластиковых окон, стекол машин и витрин магазинов, отчего панорама города была словно покрыта блестками. Или «стразами», как стало модным говорить в последние годы. Сверху раскинулось ясное и почти безоблачное небо, а если оглянуться назад… Оглянувшись назад, Метумор увидел удаляющийся от него шпиль телевизионной башни, а еще — какую-то полупрозрачную пелену. Переливаясь всеми цветами радуги, пелена неотступно следовала за ним, тянулась и растекалась.

Вот ты какая — магическая энергия, подумал Влад. И не удивился своей неожиданной догадке.

Еще он понял, что летит в северо-западном направлении. От небоскребов центральной части Вандербурга — к блестящей на солнце ленте Андуя; от ленты Андуя — к бетонным коробкам спальных районов. И дальше — к столбам черного дыма и зареву пожаров, которые уже маячили на горизонте…

Потом было другое видение. Никаких полетов — в этот раз он твердо стоял на своих ногах. И окружающий вид уже не вызывал эстетических чувств. Но по яркости, и, тем более, по реалистичности, это видение даже превосходило предыдущее.

Влад видел вокруг себя некое подобие деревни — но деревни странной, напоминающей не то опусы художников-авангардистов, не то мусорную кучу. Бревенчатые землянки здесь соседствовали с железными строительными вагончиками, вагончики — с кирпичными будками, будки — с шалашами и грубыми каменными строениями. Особенно забавный вид имели «двухэтажные дома» — крытые соломой бревенчатые избы… надстроенные поверх кирпичных будок.

В центре гротескного поселка высился не менее гротескный «замок». Судя по ровно сложенным кирпичным стенам и трем трубам, переделанным в башни, когда-то он был фабричным корпусом. Это предположение подтверждала и наполовину стертая надпись «…игары Кунце…», красовавшаяся над входом. То место, где раньше было огромное, чуть ли не во всю стену, окно, теперь было на скорую руку заложено камнями и заколочено досками.

Поселение окружала сетчатая ограда, бреши в которой были заделаны всевозможным мусором — пустыми бочками, металлическими обломками, воткнутыми в землю прутами арматуры. На отдельных участках мусора не хватало, и там, почти впритык к ограде, было выстроено подобие частокола… «Интересно, а откуда я это знаю? — неожиданно для себя подумал Влад, — селение большое, взглядом не окинешь, а я по нему еще и шагу не ступил».