Технофобия

Нечто подобное испытал и я, когда, незадолго до заморозки лишился работы. И того же самого ожидал, услышав приказ старейшины «свяжите их и заприте в погребе». Мало ли, что я победил «дракона», если при этом оказался «из них».

Но, в этот раз, кажется, пронесло. Или старейшине хватило трезвого расчета, что был на моей стороне. Поняла, видать, старушенция, что я еще могу быть полезен для общины. Так или иначе, приказ «связать и запереть» касался лишь Весельчака и лежащего без сознания, но еще дышащего Голема. Что же касается меня…

Конечно, я наравне со всеми участвовал в тушении пожара и восстановлении частокола. Кстати, благодаря безветренной погоде, ущерб от Гришиных «испытаний» в масштабе поселка был невелик. Большинство домов, включая общинный и наш с Таей, не пострадали. Из двух сотен жителей погибло около десятка. Остальные, те, кто был в поле, либо просто успел своевременно ретироваться, не вступая с «драконом» в бессмысленную схватку, спаслись. И, тем не менее, поработать пришлось до позднего вечера. Только когда от дневного светила на небе осталась лишь розовая полоса на горизонте, жители поселка отправились по своим избам, а погорельцы — в общинный дом.

От моей помощи никто не отказывался. Но я не мог не чувствовать, столь резко похолодевшего ко мне отношения общины. Технофобы, готовые приютить случайного путника, но с поистине ослиным упрямством отказывающиеся признавать своим человека, что прикоснулся к мертвым враждебным машинам, словно оправдывали данный им ярлык-название. И самое обидное, что Тая, к которой я уже привык и испытывать симпатию, разделяла это общее ко мне отношение. Эх, окажись она в этой ситуации на моей стороне, переносить холод и недоверие от других жителей поселка мне было бы не в пример легче.

От этого холода и недоверия мне даже пришлось променять недавно свитое «семейное гнездышко» на зеленый лужок и припаркованный поблизости танк клана Черного Дракона. Этот свой уход я объяснил необходимостью сторожить поселок на тот случай, если ночью, на выручку Весельчаку и Голему нагрянут их боевые товарищи и попытаются добраться до танка первыми. Объяснение было принято, никто, включая Таисию, не возражал.

Я знаю, моих современников, видевших живую природу только на подоконнике в горшочках, сама мысль ночевать летом на открытом воздухе привела бы в ужас. Комары, мошки, клопы — лишь неполный список желающих испортить любителю свежего воздуха всю ночь. И если уж редкая квартира обходилась без «фумитоксов» и прочей химии с убойным, для мелкой кровососущей живности, эффектом, то что говорить о ночевке по ту сторону стен и окна?

А ничего. Видимо, все это, что летает, пищит, звенит и кусается, в мое время было сконцентрировано исключительно в крупных городах. Для них высокая плотность человеческого населения — то же, что для сельскохозяйственной общины шибко плодородная земля, а для охотничьего племени — лес с большим количеством дичи. В смысле, можно жить, процветать, размножаться и не напрягаться в борьбе за существование. А ко всяким репеллентам иммунитет вырабатывается. Не сразу — за энное число поколений, но для насекомых, поколения у которых сменяются быстро, и это не проблема.

С тех пор прошло около тысячи лет. Не знаю, сколько точно сменилось поколений людей и комаров, но в последнем случае — почти бесконечно. Население Земли стало весьма немногочисленным, социальные и технические условия жизни не способствуют его увеличению, мелкие поселения пришли на смену мегаполисам, и неужели все эти перемены могли не сказаться на несчастных мини-кровососах? Нет и еще раз нет.

Пищи стало меньше, добывать ее стало труднее, с голоду численность гнуса снизилась в полном соответствии с уравнениями Лотки-Вольтерра, а концентрироваться где-то в большом количестве просто не имело смысла. Комары — они не муравьи или пчелы, к коллективизму и взаимовыручке не склонны, и потому лучшим способом выжить для них в новых условиях оказалось «размазывание тонким слоем» популяции по всей более-менее обитаемой суше.

Все это, конечно, гипотеза, версия, предположение, одна из многих, что я построил за время пребывания в трехтысячном году. Вполне возможно, что все не так. И проклятый гнус был просто-напросто истреблен в каком-нибудь двадцать мохнатом веке, на очередном витке противостояния природы и цивилизации. При этом, наверное, было порушено несколько питательных цепей, но в данном случае результат оказался важнее способа достижения. Потому что ни один желающий отведать моей кровушки той ночью даже мимо не пролетал. И я, с плазменной винтовкой под боком, на мягкой траве да на свежем воздухе, не особо беспокоясь о возможном нападении клана, довольно быстро уснул.

Глава вторая

То, что меня разбудило, я ожидал встретить меньше всего. По крайней мере здесь, посреди природы, вдали от высоких технологий, мутантских поселений и владений боевых кланов. Свет, яркий, даже слепящий, но не солнечный. Ровный, как и положено искусственному освещению. Открыв глаза, я смог увидеть и источник этого света.

Над лугом, поселком, танком и мной завис и медленно снижался небольшой летательный аппарат. Это луч от его прожектора поначалу накрыл и разбудил меня. Потом освещенный круг несколько сдвинулся, и я смог худо-бедно разглядеть непрошеного гостя.

Точно не самолет мутантов. У тех вообще не было осветительных приборов. Кроме того, мутантская техника ужасно шумела, а этот спускается практически без звука. К тому же — «брюхом» вниз, не заморачиваясь насчет посадочной полосы.

Пожаловавшая без спросу посудина не походила и на современные мне летающие аппараты — в противном случае к ней бы прилагался хотя бы один пропеллер. И уж точно аппарат не был «летающей тарелкой» из голливудских блокбастеров. Своей остроконечной формой и плавным снижением он больше всего напоминал не то бумажный самолетик, не то падающий с дерева лист.

Какой-нибудь клан пожаловал? Может быть, может быть. С моей стороны было бы слишком самонадеянно думать, будто я — единственный клиент «Фростмэна», который после разморозки не только примкнул к какому-нибудь клану, но и обогатил его арсенал нетрадиционной техникой. К тому же, как говорил Весельчак, Белые Львы побеждены и теперь, вместе с базой, оружием и личным составом переходят к клану Черного Дракона. Вполне возможно, что эту «пташку» с мощным прожектором прислали именно они — на выручку двум, попавшим в плен, вчерашним противникам, а теперь победителям и новым боевым товарищам.

Не знаю, какой пакостью может быть оснащен снижающийся агрегат. Но терять время было нельзя. Я быстренько подбежал к танку, пролез внутрь через образовавшийся в корпусе люк и… снова видел и воспринимал мир техническим аналогом нервной системы машины. И неплохо воспринимал, надо сказать.

Танк обладал устройством ночного видения, благодаря чему я смог хорошо, пусть и без цветности, рассмотреть незваного гостя, к тому времени почти приземлившегося. Был он почти равнобедренно-треугольной формы, с небольшими крыльями по бокам, с соплом реактивного двигателя у основания. Двигатель, кстати, не работал. На корпусе не было никаких клановых эмблем. Ну да ладно. Я навел на него орудия. Улыбочку, летающее корыто, шас вылетит птичка…

Птичка не вылетела. Более того, свет померк в моих глазах. Оказавшись в утробе танка, в кромешной темноте, я смог лишь пинком пробить себе выход и неловко вывалиться наружу.

Аппарат уже снизился, а из открытого люка в верхней части его кабины показались два «пассажира». И они, точнее, их вид, поразил меня больше всего.

В первую очередь, эти двое были похожи на людей. Но именно похожи, так как люди ростом более двух метров, да, вдобавок, с головы до ног закованные в броню, отливающую металлическим блеском, до сих пор мне не встречались. Роботы?

Менее всего я был расположен в тот момент играть в «угадайки». Кто-то, кого здесь быть не должно, вторгся на подопечную мне территорию и я… А что я могу в такой ситуации сделать? Неведомые пришельцы смогли каким-то образом вывести из строя мое главное оружие — мягко, ненавязчиво, без канонады и взрывов. Просто перевели его из состояния «вкл» в состояние «выкл». Но значит ли это, что мне нечего им противопоставить?