Ловушка

— Сожалею, что втянул вас. Еще больше — что поползли все эти слухи. Перегнул палку, ошибся. Страшно виноват. Поэтому и пришел — загладить вину.

Уэнди начинало злить его постоянное «не ради себя».

— То есть все это — травлю друзей — вы устроили из мести?

Фил склонил голову и ответил неожиданно:

— Нет.

— Не оправдывайте себя. Вы все потеряли и решили утянуть за собой невиновных.

— О нет. — В его голосе впервые зазвучала злоба. — Еще каких виновных!

— В чем? В том, что случилось с Кристой Стоквелл?

— В другом. Я о другой вине говорю.

— О какой? — поморщилась Уэнди.

— Как вы не понимаете? Фарли ходил по шлюхам. Он страшный бабник, все это знали. Стив пользовался своей врачебной лицензией: нелегально продавал и выписывал рецептурные лекарства. Спросите полицию — там давно за ним следили, только поймать не могли. Я их не подставлял, я их раскрыл.

Замолчали — тяжело, напряженно. Уэнди почувствовала, как ее трясет.

— А при чем здесь Дэн?

Дыхание Фила сбилось.

— Вот затем я и пришел.

— Никак не могу взять в толк. Вы только что сказали: Фил — бабник, Стив — наркоторговец…

— Да.

— Возникает очевидный вопрос: Дэн в самом деле педофил?

— Хотите знать правду?

— Нет. Лучше солгите. Вы его подставили, чтобы свершилось правосудие?

— С Дэном, — медленно проговорил он, — все пошло не так.

— Пожалуйста, скажите наконец прямо — педофил или нет?

Фил посмотрел куда-то влево, собрался с духом и произнес:

— Не знаю.

Такого ответа Уэнди не ожидала.

— То есть как?

— Когда я готовил ему ловушку, сомнений не было. Но теперь не уверен.

У нее голова пошла кругом.

— Я уже ни черта не понимаю. Объясните.

— Если помните, я обращался к Фарли и Стиву. Помочь они не пожелали.

— Помню.

— Тогда я навестил Дэна. — Фил переложил пистолет в другую руку.

— И как?

— Зашел в его жалкий домишко… Зачем я вообще вспомнил о Мерсере? Чем он мог выручить? Денег — ноль, работал с бедными… Так вот, Дэн предложил пива. Я взял. Потом объяснил, что со мной случилось. Он слушал, сочувствовал. А когда я закончил, посмотрел мне в глаза и говорит: очень рад, что я заглянул. Почему, спрашиваю. Оказывается, все эти годы Дэн ходил к Кристе Стоквелл. Я был потрясен. И тут он рассказывает, как было на самом деле.

Уэнди поняла. Догадалась, о чем промолчала Криста Стоквелл.

«Что сказал Дэн, когда пришел в первый раз?»

«Это останется между нами».

Она посмотрела Филу в глаза:

— Пепельницу бросил Дэн.

— Да. Увидел, как я прячусь за кровать. Остальные — Фарли, Стив, Кельвин — выскочили и уже сбегали по лестнице, когда Криста протянула руку к выключателю. Дэн хотел отвлечь ее и бросил пепельницу.

— Попал в зеркало, осколки полетели в лицо…

— Да.

Уэнди вообразила ту сцену, затем представила признание Дэна — и Кристу. Всего лишь студенты, игравшие в охоту за трофеями. Неужели прощение далось так просто? Возможно, Кристе — да.

— Долгие годы вы ничего не знали.

— Не знал. Ведь Дэн обманывал. А теперь объяснил почему. Мол, бедняк, боялся потерять грант и лишиться образования. Мне бы ничем не помог, а себя бы погубил — какой смысл?

— Вот и помалкивал.

— Решил, как остальные: у Тернбола деньги, семья, связи — откупится. Поэтому не сказал ни слова, позволил мне взять на себя вину за то, что натворил сам. Ну понимаете? Не такой уж Дэн невинный. По сути, ответственности на нем больше, чем на других.

Уэнди представила, в какую ярость пришел Фил, узнав, что заплатил за преступление Дэна.

— Но растлителем малолетних-то он не был?

Фил задумался.

— Полагаю, не был. По крайней мере сначала.

Уэнди попробовала раскопать смысл в его словах и тут вспомнила Хейли Макуэйд.

— О Господи. Что ж вы наделали?

— Да, я — конченый человек. Если во мне и было хорошее, то теперь уже нет. Все месть. Месть съедает душу. Не стоило открывать ту дверь.

Уэнди перестала понимать, о какой двери он говорит — о той, в доме шефа студслужбы, или о той, что привела к ненависти и жажде мщения. Вспомнила слова Кристы: «Когда поглощен ненавистью, теряешь все остальное».

Однако они еще не закончили. Оставалось прояснить историю с Хейли Макуэйд.

— Когда Дэн избежал наказания, то есть когда его отпустила судья…

Улыбка на лице Фила напугала ее.

— Продолжайте. Вас интересует Хейли Макуэйд, правда? Хотите знать, при чем тут эта девочка? — Не дождавшись ответа, он произнес: — Ну так вперед — задавайте свой вопрос.

Лицо Фила стало спокойным, почти умиротворенным.

— Да, я навредил им. Но нарушил ли закон? Вряд ли. Нанял девушку, которая соврала о Фарли Парксе и подыграла в деле Дэна. Это преступление? Скорее, мелкий проступок. Представился в чате кем-то другим… А вы разве нет? Говорите, Дэна освободила судья — ну и что? Я не собирался непременно отправлять их всех за решетку. Им полагалось лишь страдать. Так и вышло, согласны?

Фил замолчал.

— С чего бы мне выставлять Дэна убийцей?

— Не знаю.

Он подался вперед и прошептал:

— А я и не выставлял.

Перехватило дыхание. Уэнди попыталась привести мысли в порядок, как-то отмотать их обратно, подумать спокойно. Хейли Макуэйд нашли через три месяца после смерти. Что же выходило: Фил прикончил ее на случай, если Дэна отпустят и тот поймет, кто виноват?

Где логика?

— Я — отец. Я не смог бы убить девочку.

Уэнди начала понимать, какая пропасть лежит между вирусным маркетингом и уничтожением человека, между местью старым приятелям и убийством подростка.

Проясняясь, истина оглушала.

— Вы не могли подбросить айфон в его номер, поскольку не знали, где Дэн. — Голова по-прежнему шла кругом. Уэнди попробовала собрать все воедино, понять, но ответ пришел сам. — Значит, это не вы.

— Именно. — Фил улыбнулся, его лицо вновь стало спокойным. — Вот почему я здесь. Помните? Не ради себя — ради вас. Это мой вам последний подарок.

— Какой подарок? Постойте. Но как тогда ее телефон попал в номер Дэна?

— Сами знаете. Вы переживали, что погубили невинного человека. А это не так. Есть только одно объяснение: айфон все время был у него.

Уэнди ошарашенно взглянула на Фила:

— Дэн убил Хейли?

— Конечно.

Она не могла ни шевельнуться, ни вдохнуть.

— Теперь вы знаете. А я за все прошу прощения. Не уверен, что смог загладить свою вину перед вами, но очень надеюсь. Как я сказал в самом начале, затем и пришел — помочь вам.

Фил Тернбол поднял руку с пистолетом, закрыл глаза. Его лицо стало почти безмятежным.

— Передайте Шерри: мне жаль.

Уэнди вскинулась, закричала, побежала к нему.

Слишком далеко.

Фил прижал дуло к подбородку снизу и спустил курок.

ГЛАВА 36

Пять дней спустя.

Полиция привела комнату в порядок.

Выяснить, как у Уэнди дела, послушать ее историю приезжали и Уокер, и Тремонт. Она изложила все в мельчайших подробностях. Пресса тоже весьма заинтересовалась. Фарли Паркс выступил с заявлением, где осудил «скорых на суд», но на выборы больше не пошел. Стив Мичиано напрочь отказался от интервью, уведомив, что прекращает врачебную практику и «меняет характер свой деятельности».

Фил Тернбол был прав на их счет.

Жизнь быстро вернулась во вроде бы нормальное русло. «Эн-ти-си» снял все обвинения в проступках сексуального характера, однако ходить на работу стало невыносимо. Вик Гаррет не мог смотреть ей в глаза, все задания поручал через личную помощницу Мэвис — да и задания-то дрянные.

Попс объявил: к выходным тронется в путь. До сих пор он не спешил — присматривал за Уэнди и Чарли, но, как сказал сам: «Я же бродяга, перекати-поле. Не по мне долго сидеть на одном месте». Она понимала. Но Боже, как его будет не хватать.

Поразительное дело — хотя телекомпания признала, что все те слухи в Интернете — ложь, многие касселтонцы так не думали. Уэнди игнорировали в супермаркете, на парковке у школы другие мамаши держались подальше. А на пятый день за два часа до встречи пиар-комитета проекта «Выпускник» позвонила Милли Хановер: