Ловушка

— Йоу, здорово.

Сам Тенефлай. Уэнди остановилась.

— Привет.

Рэппер был одет в модный голубой балахон с капюшоном, натянутым поверх красной бейсболки с настолько огромным козырьком, что даже дальнобойщик в семьдесят восьмом году постеснялся бы вести в таком переговоры по рации. За рэппером Уэнди разглядела бешено стучавшего по клавишам ноутбука парня в белом теннисном костюме, чуть дальше ходил из стороны в сторону со слингом и молодой папаша агукал.

Тенефлай тряхнул побрякушкой на запястье, напоминавшей украшение к Хэллоуину.

— Видел вас вчера на концерте.

— Да.

— Ништяк?

Уэнди кивнула:

— Клево… чувак.

Довольный таким ответом, Тенефлай приветственно выставил кулак, Уэнди послушно ответила тем же.

— Так вы тележурналистка?

— Верно.

— Хотите сделать обо мне репортаж?

— Давайте-давайте, — вставил Теннисный костюм и показал на экран. — У нас тут жизнь кипит.

Уэнди обогнула стол и взглянула на монитор.

— Это вы на «И-бэе»?[18]

— Зарабатываю на жизнь, — ответил Теннисный костюм. — С тех пор как уволили…

— Дуг работал в «Леман бразерс», — встрял Тенефлай. — Видел, что наступают плохие времена, но его никто не слушал.

— Да не важно, — заскромничал Дуг, махнув рукой. — В общем, держусь на плаву с помощью «И-бэя». Сначала продал кучу своих вещей, потом стал ходить на гаражные распродажи, скупать разное, чинить и выкладывать на аукцион.

— И что — хватает?

Он пожал плечами:

— Да не очень. Но хоть какое-то занятие.

— Вроде тенниса?

— Нет, я не играю.

Уэнди молча посмотрела на Дуга.

— Играет жена. Вторая жена на самом деле. Про таких иногда говорят: «По статусу положено». Ноет, что бросила свою расчудесную карьеру ради детей, а сама постоянно на корте. Когда я потерял место и предложил ей выйти на работу, она сказала: «Уже поздно». С тех пор так и играет каждый день. Меня ненавидит. Вот и хожу, как она, в белом теннисном костюме.

— Зачем?

— Трудно сказать. В знак протеста, наверное. Прогнал хорошую женщину — столько причинил ей боли — ради секс-бомбы. А теперь она, первая, даже забыла на меня злиться. Видимо, получил по заслугам, да?

Уэнди, которую это мало интересовало, посмотрела на экран.

— А что продаете сейчас?

— Тенефлаевские сувениры. То есть его диски, конечно.

Несколько копий лежало на столе: Тенефлай, одетый как Снуп Дог, гнул пальцы в гангстерских знаках, правда те не столько устрашали, сколько заставляли думать о параличе. Диск назывался «Нетронутый пригородный афедрон».

— Афедрон? — переспросила Уэнди.

— Сленг жителей гетто, — пояснил Дуг-Теннисный костюм.

— Что означает?..

— Не стоит вам знать. В общем, продаем диски, футболки, бейсболки, брелоки, постеры. А сейчас выкладываю эксклюзив. Вот, например, бандана, в которой он вчера выступал.

Уэнди глазам своим не поверила.

— Шестьсот долларов?

— Уже шестьсот двадцать. Говорю — жизнь кипит. Трусики, которые фанатка бросила на сцену, — тоже популярная вещица.

Уэнди посмотрела на Флая:

— Разве это не ваша жена?

— Какая разница?

Хороший вопрос.

— Совершенно никакой. Фил здесь? — И тут же заметила того у стойки беседующим с баристой. Он улыбался, но едва повернул голову и увидел Уэнди, веселье как ветром сдуло. Оба зашагали навстречу друг другу.

— Вы зачем пришли?

— Надо поговорить.

— Уже разговаривали.

— Нужно еще.

— Я ничего не знаю.

Уэнди встала ближе.

— Вы что, не понимаете? Пропала девушка.

Фил закрыл глаза.

— Да понимаю. Просто… не знаю ничего.

— Пять минут. Ради Хейли.

Он кивнул.

Сели за угловой столик — прямоугольный, со значком инвалидной коляски и надписью «Предложите это место нашим клиентам с ограниченными возможностями».

— Кто еще жил с вами и Дэном в одном номере на первом курсе Принстона?

— Это здесь при чем? — нахмурился Фил.

— Просто ответьте.

— Нас было пятеро: я, Дэн, Фарли Паркс, Кельвин Тилфер и Стив Мичиано.

— В остальные годы тоже квартировали вместе?

— Вы серьезно?

— Прошу вас.

— Ну да. На втором курсе… или на третьем?.. Стив на семестр уехал в Испанию — то ли в Мадрид, то ли в Барселону. А Фарли вроде бы на третьем поселился в общежитии студенческого братства.

— Вы в братство не вступали?

— Нет. А, вот еще: первый семестр четвертого курса я провел в Лондоне по программе обмена. Довольны?

— Вы общаетесь?

— Не очень.

— А как дела у Кельвина Тилфера?

— С самого выпуска ничего о нем не слышал.

— Знаете, где он живет?

Фил помотал головой. Бариста принес и поставил перед ним чашку кофе.

— Кельвин из Бронкса. Может, туда и вернулся.

— А остальные? Связь поддерживаете?

— С Фарли — иногда. Хотя уже давно не было вестей. Мы с Шерри собирали для него средства в прошлом году — избирался в конгресс, но не вышло.

— В этом-то все и дело.

— В чем?

— Не вышло — ни у кого из вас.

Он обхватил чашку обеими руками, но поднимать не стал.

— Не понял.

Из желтого конверта Уэнди достала и выложила на стол распечатки.

— Это что? — спросил Фил.

— Начнем с вас.

— С меня?

— Год назад вас увольняют за растрату двух с лишним миллионов долларов.

У него глаза полезли на лоб.

— Откуда вы знаете сумму?

— Есть источники.

— Обвинения — полная ерунда. Я этого не делал.

— А я и не утверждаю. Вы пока послушайте, хорошо? Итак, увольняют за растрату. — Она открыла другую папку. — Через два месяца из-за скандала с проституткой рушится политическая карьера Фарли. — Следующая папка. — Примерно через месяц на моем шоу хватают Дэна Мерсера. Проходит еще два месяца, и за незаконное хранение рецептурных лекарств арестовывают доктора Стива Мичиано.

Фил, не отрывая ладоней от стола, разглядывал разложенные перед ним распечатки интернет-страниц.

— Ничего себе совпаденьице, а? — подытожила Уэнди.

— А что с Кельвином?

— Пока не знаю.

— Вы выяснили все это за один день?

— Много времени не потребовалось — просто набрала фамилии в поиске.

Из-за спины раздался голос Тенефлая:

— Можно, я посмотрю?

Уэнди повернула голову. Весь «Клуб отцов» был тут.

— Вы что, подслушивали?

— Не сердитесь, — сказал Дуг. — У нас даже самые личные дела обсуждают во весь голос — думают, вокруг купол тишины. Привыкаешь прислушиваться. Фил, так тебя выкинули из-за выдуманного обвинения в растрате?

— Нет. Обвинение — только повод. А уволили так же, как и всех вас.

Тенефлай взял один листок, нацепил очки, вчитался.

— Все равно не понимаю, при чем тут пропавшая девушка, — сказал Фил.

— Может, и ни при чем, — ответила Уэнди. — Но давайте по очереди. Вас подловили на скандале. Не виноваты?

— Не виноват. Иначе почему я на свободе? Будь у моей компании доказательства, сидел бы за решеткой. Ведь понимают: дело шито белыми нитками.

— Это же подтверждение! Возьмите Дэна — до суда не дошло. И насколько мне известно, Стив Мичиано с Фарли Парксом тоже не в тюрьме. Ни одно обвинение против вас, ребята, не доказано, однако их как раз хватило разрушить карьеры.

— Ну и?..

— Фил, да ты что? — удивился Дуг.

Уэнди кивнула.

— Четверо парней с одного курса в Принстоне, жили в одном номере; в течение года с каждым — по скандалу.

Фил задумался.

— Но не с Кельвином.

— Это пока неясно, — заметила Уэнди. — Надо его найти, тогда узнаем.

Оуэн, молодой папаша, так и расхаживавший с ребенком, предположил:

— А вдруг Кельвин-то все и устроил?

— Устроил что? — спросил Фил, потом посмотрел на Уэнди: — Шутите? С чего бы ему нам вредить?

— Погоди! — воскликнул Дуг. — Я видел такое в кино. Вы не вступали в какое-нибудь тайное общество типа «Черепа и костей»?[19]

18

Интернет-аукцион.

19

Это общество основано в Йельском университете в 1832 г. В него приглашают самых выдающихся студентов.