Как он похож на ангела

– Мне ее дал приятель на время.

– Верю, но в нашем деле необходимо соблюдать осторожность.

– Понятно, – сказал Куинн, – только к чему маскарад?

– Что вы имеете в виду?

– Зачем вам понадобилось надевать плащ и шляпу и брать у старика ключ?

– Не понимаю, о чем вы, – произнес Фрисби, и глаза его сузились. – У меня есть свои ключи. При чем здесь мой отец?

Куинн объяснил.

– У него плохо с глазами, – сказал Фрисби, – глаукома. Не стоит его винить...

– Я никого ни в чем не виню. Но мне не нравится, что кто-то мог войти сюда, взять ключи и наведаться в мой номер.

– Мы делаем все, чтобы этого не происходило, но, как вы понимаете, в мотелях такое бывает, особенно если мошенник знает имя постояльца и номер его машины. У вас что-нибудь пропало?

– Не знаю. На столе стояли две коробки с документами, которые мне дали посмотреть на вечер. Вы их наверняка видели, когда заходили, Фрисби.

– Ну видел, что из того?

– Вы их открывали?

Лицо Фрисби побагровело.

– Нет. Конечно нет. Это было ни к чему. На них было написано "О'Горман", а в Чикото об этом деле и так все знают. Хотя мне, конечно, стало любопытно, почему какой-то никому не известный человек интересуется О'Горманом.

Воцарилось неловкое молчание.

– И что же было дальше? – прервал его Куинн. – Вы сдержали свое любопытство или поделились им с кем-нибудь, с женой, например?

– Да, я ей в общих чертах рассказал...

– А еще кому?

– Поставьте себя на мое место...

– Кому еще?

Последовала новая пауза, после которой Фрисби нервно сказал:

– Я позвонил шерифу. Мне это показалось подозрительным, и я решил, что он должен быть в курсе дела, на случай, если все обернется серьезно. Теперь я вижу, что был не прав.

– Вот как?

– Я в людях разбираюсь. Вы не похожи на человека, который скрывает что-то серьезное. Но вчера было по-другому! Вы приехали без багажа, на чужой машине и с двумя коробками бумаг об О'Гормане. Конечно, мне это показалось подозрительным!

– И вы позвонили шерифу.

– Я просто поговорил с ним. Он обещал присмотреть за вами.

– То есть явиться к вашему отцу и выманить у него ключ от моего номера?

– Да нет же! – с досадой воскликнул Фрисби. – Кроме того, отец знал шерифа, когда тот еще пешком под стол ходил.

– Я смотрю, в Чикото все друг друга знают.

– А вы как думаете? Большие города далеко, основные шоссе тоже, места у нас дикие. Поодиночке тут не выживешь, вот мы все друг друга и знаем.

– И к чужим относитесь настороженно.

– Нас тут не слишком много, мистер Куинн, и когда случается история вроде той, что приключилась с О'Горманом, то она касается всех. Все его так или иначе знали: кто с ним в школу ходил, кто работал, кто встречал в церкви. Нельзя сказать, что он любил бывать на людях, но Марта человек общительный, а он ходил за ней по пятам. – Фрисби невесело усмехнулся. – Я думаю, у него на могиле можно было бы написать: "Ходил по пятам". Почему вас интересует это дело, мистер Куинн? Вы журналист? Будете о нем писать?

– Еще не знаю.

– Сообщите нам, когда напечатаете.

– Непременно, – пообещал Куинн.

Он позавтракал в кафе, сидя за столиком у окна и не спуская глаз с машины, в багажнике которой были заперты коробки с досье. Хотя Фрисби не знал, кто мог быть вчерашний незваный посетитель, он подсказал ход, за который Куинн был ему признателен. Теперь у него появилось основание задавать вопросы. Он стал журналистом-любителем, пытающимся по-новому взглянуть на дело О'Гормана.

Прежде чем отправиться на Восьмую авеню в "Чикото ньюз", он обзавелся небольшим блокнотом и двумя шариковыми ручками. Отворив дверь, он сразу же услыхал раскатистый голос Ронды, перекрывавший треск пишущих машинок и телефонные звонки. Рыжеволосая мисс де Врие без труда услышала бы все, что он говорил, даже если бы заткнула уши.

– Доброе утро, Куинн, – приветствовал его Ронда. – Я вижу, досье возвращается ко мне в целости и сохранности.

– Не знаю, в целости ли. – И Куинн рассказал о неизвестном в плаще и шляпе.

Ронда выслушал его, хмурясь и барабаня пальцами по столу.

– Может, это был обыкновенный вор, которого бумаги не интересовали?

– Кроме них, в комнате ничего не было. Все мои вощи в Рино, я думал, что вернусь туда сегодня.

– И что же вас задержало?

– Дело О'Гормана, – ответил Куинн с простодушной улыбкой, – мне кажется, из него получится неплохой журнальный очерк.

– Я их за последние пять с половиной лет прочел не меньше десятка.

– А вдруг я найду что-нибудь новое? Я неправильно повел себя вчера с Мартой О'Горман. Помогите мне еще раз с ней встретиться.

– Каким образом?

– Позвоните ей и скажите, что я отличный парень.

Ронда поджал губы и меланхолично посмотрел в потолок.

– Да, я мог бы вам помочь, но не уверен, что хочу. Мне ведь о вас ничего не известно.

– Задавайте вопросы – познакомимся.

– Хорошо. Но должен сразу предупредить, что я разговаривал вечером с Мартой О'Горман, и она рассказала, как вы ей позвонили, а потом пришли. Если я ее правильно понял, вчера днем вы не знали, что О'Горман умер.

– Не знал.

– Почему вы хотели его видеть?

– Профессиональная этика...

– Которая наверняка подсказывала вам, что вдовам лгать грешно, – вставил Ронда.

– ...не позволяет мне называть имена. Скажу лишь, что моя клиентка – некая миссис X. – наняла меня, чтобы узнать, живет ли в Чикото человек по имени Патрик О'Горман.

– И?..

– И все. Моей задачей было узнать, здесь ли он, больше ничего.

– Бросьте, Куинн, – с досадой произнес Ронда. – Чтобы это выяснить, вашей миссис X. достаточно было написать письмо хоть в муниципалитет, хоть мэру, хоть шерифу. Зачем было посылать вас?

– Не знаю.

– Сколько она вам заплатила?

– Сто двадцать долларов.

– Силы небесные! Она что, не в себе?

– Вы попали в точку. Силы небесные – это по ее части.

– Значит, не в себе?

– С общепринятой точки зрения, да. Кстати, напоминаю, что все это должно остаться между нами.

– Конечно, конечно. А какое отношение миссис X. имеет к О'Горману?

– Не сказала.

– Слушайте, Куинн, мне кажется, вам дали странное поручение.

– Когда я остаюсь без гроша, то берусь за странные поручения.

– А почему вы остались без гроша?

– Тому виной рулетка, кости и карты.

– Вы профессиональный игрок?

Куинн невесело усмехнулся.

– Любитель. Профессионалы выигрывают. В последний раз я спустил все. Деньги миссис X. выглядели очень соблазнительно.

– Герой, – сказал Ронда, – не лжет вдовам и не берет денег у чокнутых старух.

– Верно. Миссис X., кстати, не старуха и, если оставить в стороне некоторые очевидные странности, умная и достойная женщина.

– Тогда почему она не воспользовалась почтой или телефоном?

– Не имеет права. Миссис X. живет в религиозной общине с суровыми правилами. Членам общины запрещено иметь дело с внешним миром без особой надобности.

– Как же тогда она повстречала вас? – язвительно спросил Ронда.

– А никак. Это я повстречал ее.

– Но каким образом?

– Боюсь, что вы мне не поверите.

– Не зря боитесь. И все-таки попробуйте.

Куинн попробовал. Рассказ получился долгим. Ронда слушал, ошарашенно качая головой.

– Бред! – сказал он под конец. – Они все сумасшедшие. Может, вы тоже сумасшедший?

– Не исключено.

– Где это место? Как оно называется?

– Этого я вам сказать не могу. Община как община, в Южной Калифорнии таких хватает. И люди в ней как люди, хотя и немного бракованные – неврастеники, неудачники. Предпочитают сидеть тихо, внимания не ищут. Местные власти их иногда тревожат – там есть дети школьного возраста.

– Ну ладно, – сказал Ронда, махнув рукой, – допустим, я поверю в эту дикую историю. Чего вы теперь от меня хотите?

– Во-первых, замолвите за меня слово перед Мартой О'Горман.