Страница 23 из 83
Его мечтания прервал треск ломающейся невдалеке сухой ветки. Он попытался всмотреться в сторону, откуда донесся треск, но там были еще сумерки и распластывался над землей негустыми полосами туман.
Внезапно из этого сумеречного тумана выплыли две человеческие фигуры. Коля сразу вскочил и понял, что обе фигуры держат наизготовку стволы — ружья или автоматы. Одна из фигур тут же миролюбиво приложила к губам палец, улыбнулась и покачала головой.
От волнения горло Коли перехватил спазм. Все же он успел продавить крик «Тревога!», а потом, почти не целясь, выстрелил. Следом за его выстрелом прогремели два других. Подрезанный ими, он упал под сосну, рядом с которой отсидел половину ночи.
Викуля, Роман и Степа
Роман в этой жизни не доверял никому, кроме своей жены. Отдав много лет геологоразведке, самым главным качеством в человеке он считал верность. В жене своей он не ошибался — она была очень верной любовницей. Можно сказать, показательно-образцовой в своей верности. В муже она разочаровалась лет пятнадцать назад.
— Ну что за радость! — жаловалась она своему молодому дальнему родственнику Степе, такому дальнему, что степень их родства едва прослеживалась туманной черточкой в океане жизни. — Сначала уходит на полгода в свою экспедицию. А потом вернется — и даже не поласкает как следует. Не то что вы, Степочка, вы такой внимательный! А ведь женщина — как цветок, она без ласки и нежности вянет!
— Викуля, я просто удивляюсь, глядя на вас! — утешал ее родственник Степа. — Вы такая красивая, такая возвышенная, да любой мужчина был бы счастлив быть с вами рядом! Только позовите!
И она очень скоро позвала. Конечно, не любого мужчину, а этого самого дальнего родственника, который стал для нее самым близким человеком. Сначала ее слегка смущала разница в возрасте: ей тогда было двадцать пять, мужу — тридцать, а Степе — двадцать. С тех пор прошел десяток лет. Муж за все годы так ни о чем и не догадался, что тоже возмущало его жену.
— Ну такой бесчувственный! Не человек, а дерево какое-то! — говорила она тому же Степе. — Из него бы дорожные столбы делать.
Однако бросить мужа и переехать навсегда к любовнику она не решалась, хотя Степа, который давал ей при каждой встрече необходимые нежность и ласку, иногда ее звал. Ему уже давно хотелось жить полным домом, а не с приходящей украдкой женщиной. Да и своего ребенка он был не прочь заиметь. Но не рожать же его при живом муже — сколько тогда будет проблем!
Поэтому, когда она поделилась с ним мужниными планами насчет добычи золота, у него стал созревать собственный план.
Роман предвидел на своем пути немало опасностей. И на всякий случай доверил все единственному человеку — жене. Он оставил ей не только подробные копии карт, описаний маршрута, но и четкие инструкции, как действовать, если в условные дни он не подаст о себе сигнала. Эти карты и инструкции он запретил кому бы то ни было показывать. И только если выйдут сроки, а от него не будет ни телеграммы, ни звонка — вот тогда жена должна была без промедления действовать. Искать пропавшую экспедицию ей полагалось с помощью все того же Степана.
Роман знал его плохо, они встречались изредка, но жена отрекомендовала его как человека очень делового, Степан и предложил план выкупа всей партии золота, который показался вполне приемлемым. Родственник состоял при бизнесе и ездил по городу хотя и не на новом, но «БМВ». Однако осторожный Роман указал ему лишь конечную станцию своего маршрута, где они должны были в назначенные дни встретиться, не догадываясь о том, что жена уже много лет делится со Степаном всеми мыслями, и не только своими, но и мужниными. Все его инструкции, тайные карты и описания маршрута давно были им отксерены.
Поначалу Степа думал просто кинуть Романа и его команду, подсунув им на малоизвестной задрипанной станции не те доллары, и свалить от них навсегда. Но тогда пришлось бы расстаться и с женой Романа, чего он не желал. Вовлечь же ее в свою игру он тоже не хотел — а ну как, испугавшись, она бы бросилась к мужу? И тогда он решил разрубить гордиев узел противоречий простейшим путем — устранить Романа вместе с группой на подходе к станции, а для любовницы изобразить страшную историю с трагическим концом. Это было сделать легко с помощью двух-трех нанятых быков. Но потом и этот вариант отпал. И только тогда стало вызревать последнее решение.
Чтобы пристрелить спящего человека, большого ума не надо.
В Иркутске, где у компаньонов Степы были кой-какие связи по бизнесу, ему порекомендовали на работу, связанную с риском, — естественно, он не сказал, какую, — здешних быков не брать, а прямо на месте, в Бодайбо, прихватить конкретных парней.
— Там они сшиваются без работы, на любое дело пойдут, только покажи бакс.
Степан и в самом деле легко нашел парней — русского и двух эвенков. Каждому за выполнение двухнедельного задания он пообещал по тысяче зеленых бумажек с портретом. И выдал аванс в сто баксов. У одного из эвенков была своя моторная лодка. За нее Степан обязался выплатить еще двести долларов. Он мог бы обещать и больше — все эти люди тоже были обречены на устранение. Но Степану было ни к чему выделяться. К тому же в последний момент, когда он сговаривался с каждым из них по отдельности, взыграла природная жадность.
Нанятые им быки впервые увидели друг друга в качестве компаньонов лишь утром в момент отплытия. И это было правильно: оказалось, что все трое слегка враждовали между собой. Зато у них не стало возможности сговориться за его спиной и, опять же, каждый может следить за другими. О подлинной цели Степан собирался сказать лишь после того, как лодка пристанет к нужному месту на берегу. Если карта, нарисованная Романом, была верной, им после плавания вверх по течению Витима предстоял переход километров в пятьдесят посуху. Еды он захватил для своей группы с расчетом на шесть дней. Если план удастся, на обратный путь можно будет прихватить продукты золотодобытчиков.
В первый же день плавания многое пошло наперекосяк из-за того, что мотор несколько раз глох. Они были вынуждены приставать к берегу и чиниться. Причем оказалось, что второй эвенк лучше разбирается в моторах, чем хозяин лодки. В результате они потеряли день. И Степа всерьез стал бояться, что они придут к опустевшему лагерю. Поэтому, едва их лодка стала подходить к нужному квадрату, он приказал второму эвенку смотреть во все глаза на берег. И когда эвенк узрел в месте впадения речушки в Витим замаскированную чужую моторную лодку, на душе его полегчало. Они отошли назад километра на два и свою лодку замаскировали тщательнее.
Тут-то Степа и рассказал ужасающую историю о том, как некий городской мужик вместе с приятелями, надругавшись над его женой, убил ее. Все только для того, чтобы выкрасть у него из дома карту, которую потом и кровью добыл десяток лет назад Степин отец. Эти подонки долго пытали отца, надеясь отнять карту, и несчастный старик так и умер под пытками, не сказав, где спрятана карта. Потому он и нанял их троих, чтобы отомстить тем нелюдям.
Русский наемник отнесся к этому рассказу с пониманием, а по лицам эвенков догадаться, приняли ли они все сочиненное на веру, было трудно. Тем не менее они без отговорок согласились исполнить роль священных мстителей. Даже второй эвенк, который, как выяснилось уже в первый день, прежде работал учителем физики.
Степа поначалу смутился, когда, обратившись к нему со словами: «Моя будет говорить, а твоя моя слушай», тот спросил с удивлением:
— Вы так со всеми по-русски разговариваете или только со мной?
Тогда Степан заговорил с ним нормально. И эвенк — невысокий, слегка сутулый, но жилистый и с очень сильными руками, что было видно сразу, — рассказал ему про себя. До того как работать учителем физики, он, естественно, учился. И происходило это в тогдашнем Ленинграде, в Педагогическом институте. А теперь, когда детей почти не стало и школу закрыли, он был рад заработать где угодно.