Страница 24 из 32
— Я не хочу, чтобы ты это видел, — сказала я, стараясь избавить себя от сильного румянца.
Кости приподнял бровь.
— Почему нет?
— Потому что!
Я собиралась выразить свое возражение более разумным способом, когда кое-что новое на экране бросилось мне в глаза. Я сузила глаза.
— Минуточку. Этого здесь быть не должно. Я попросила тебя выключить камеру, и ты сказал, что выключил ее!
Кости засмеялся над этим и переместился к телевизору, поставив видео на паузу.
- Нет, на самом деле я этого не сделал. Признаюсь, перематывал эту часть несколько раз. Ты говоришь: «Я не буду делать это при работающей камере», и я отвечаю: «Я не позволю гребаной камере мешать нам делать что-либо». Тогда я иду к камере, нажимаю на кнопку, возвращаюсь и говорю: «Ну вот. Теперь ты чувствуешь себя лучше?». Ах, и, кажется, ты действительно почувствовала себя лучше, дорогая. Но на самом деле я нигде действительно не подтверждаю словом, что отключил ее.
Мой рот открылся еще шире. Кости для выразительности постучал по экрану.
- Мы перемотаем, если хочешь. Я не против.
Не имело значения, что человек, смеющийся надо мной, технически не был тем, кто меня обманул.
- Ты подлый ублюдок, ты знал, что я думала, будто она выключена! - распалялась я.
- Сейчас, Кэтрин, я не могу вспомнить о принятии такого решения, но позволь мне заверить тебя, что я подтверждаю его. И с гордостью буду отстаивать свое решение.
Этот блеск в его глазах вернулся. Тот, который говорил, что Кости рассматривал тысячу грязных вещей, и я хотела бы их все. С опозданием мне пришла в голову мысль, что он обнаженный. Как я могла пропустить такое? Наличие битой задницы, а затем и просмотр порнофильма с собой в главные роли были двумя основными причинами.
Неспособная справиться с этим, я окинула его долгим взглядом. Боже мой, он был великолепен. Его сливочная кожа, покрывающая крепкие мускулы, прикосновения к которым не могли надоесть. Эти широкие плечи, сильные руки, грудь, плоский живот и, конечно, то, что ниже...
— Ты продолжаешь смотреть на меня, облизывая губы, и у меня складывается определенное впечатление, — сказал Кости шелковистым тоном. — Является ли это впечатление неверным?
Я облизывала губы? Ну, кто мог обвинить меня в этом?
— Прости, я не хотела отыметь тебя взглядом. Это, эм, просто прошло больше недель, чем я могу сосчитать, так что… — Прекрати говорить! Я внутренне застонала. Это похоже на словесную диарею.
— Недели? — Это приподняло брови Кости еще выше.
Я вздохнула и попыталась удержать свой пристальный взгляд выше его талии.
— Я не поправила твое ложное предположение раньше, ну, потому что безумно злилась.
Мы с Владом никогда не занимались сексом. Мы спали вместе, но как друзья, не более того. Так что да, прошли недели с того момента, как мы с тобой были вместе в последний раз.
Кости выключил телевизор, и теперь я заполучила все его внимание.
— Прежде всего, спасибо, что сказала. Я, конечно, считал иначе из-за того, что Чарльз сказал мне о прерывании вас двоих в постели.
— Единственным, что прервал Спейд, был сон, — сказала я, пожимая плечами. — Но он, конечно же, не пришел к такому выводу.
— Я бы тоже, — сказал Кости, его голос звучал почти так, как если бы он мне не поверил.
— Ну да, я не спала с Владом, потому что он не ты.
Как только я произнесла это, то захотела забрать слова обратно. Эти слова были слишком честными и, по-своему, обнажали больше, чем видео, которое он только что смотрел.
— Плюс, я не так проста. — Фальшивый, прерывистый смех. — Тебе пришлось ждать месяцы прежде, чем ты впервые заполучил меня в постель, что, вероятно, является рекордом воздержания для тебя.
Кости все еще ничего не сказал. Он просто стоял и смотрел на меня. Лунный свет заглянул через окно, лаская светом некоторые части его тела, остальные оставались скрыты тенью.
Я должна была уйти прежде, чем скажу что-нибудь еще, о чем буду сожалеть. Я скатилась с кровати.
— Я сожалею о твоей двери, и твоем шкафе, и...
— Вернись в постель.
— Что?
Кости подошел ближе.
— Вернись в постель. Мне надоело метаться, я не в силах уснуть, потому что слышу тебя, но ты так далеко. Прошло всего пять ночей, но они ощущаются как гребаный год. Я не прошу секса, Кэтрин. Я просто хочу обнимать тебя, пока сплю.
Я сказала себе, что это меньшее, что я могу сделать после того разгрома, что устроила в его комнате как сердитая Женщина-Халк, обвиняя его в неверности. Плюс я только что призналась в ночевке с Владом, поэтому будет мелочно отказывать Кости в той же самой просьбе. Но ни одна из этих причин не была той, по которой я в действительности кивнула и забралась под одеяло. В глубине души мне было необходимо ощущать его руки вокруг себя. Прошедшие несколько недель, в которые я была эмоциональным бездельником, истощили меня и физически, и морально. Сейчас же, перспектива быть в объятиях Кости звучала как единственное, что поможет мне пережить ночь, не говоря о том, что еще может произойти с нами в будущем.
После того, как я устроилась на кровати, я опустила свой нож на тумбочку. Он был в моей руке все это время; настолько я была сумасшедшей. Кости улыбнулся, а затем забрался в кровать, надежно обхватывая меня сзади. Наши тела были разделены только моей пижамой, и ощущение Кости, прижимающегося ко мне, наполняло меня самой странной смесью комфорта, сильного желания и полной безопасности. Это было ничем не похоже на то, что я испытывала, ночуя с Владом. Это проникало глубже во всех смыслах.