Страница 68 из 102
Ольга и Андрей обсуждали поведение машины в движении. Но они говорили негромко, и я не мог разобрать их слов. Стразы на капоте и зеркалах заднего вида часто мерцали при движении и слепили глаза. Я бы ни за что в жизни не выбрал бы подобный флип. Мне больше импонируют скромные, а не вызывающие автомобили. Но я знал, что по себе людей не судят, поэтому допускал любой вариант развития событий.
Во время тест-драйва мне опять показалось, что я в этом автомобиле лишний. Со мной никто не разговаривал. Эдуард, который сидел слева от меня на заднем сидении, делал вид, что никого рядом нет. Ольга и Андрей оживлённо беседовали почти шепотом. Иногда мне даже казалось, что они обсуждают меня, так как Ольга иногда оборачивалась, смотрела на меня и потом улыбалась Андрею.
Мы проехали один круг, и Ольга направила свой автомобиль обратно к платформе. Платформа поднялась, заборчик опустился. И флип возобновил своё медленное вращение. Мы снова оказались в шоу-руме. Наконец я смог расслабиться. Мы все вышли из автомобиля, и тут началось самое интересное.
— Сколько стоит этот флип? — спросила Ольга.
— 2140 коинов в месяц, — ответил голос Тринити в моей голове.
— Он стоит всего 2140 коинов в месяц, — повторил я.
— Ничего себе «всего»! — воскликнула женщина. — Нет, Андрей, ну ты слышал? Для молодого поколения 2140 коинов — это «всего»! Куда катится мир! А в год это сколько?
— 25 680 коинов, — сказала мне Тринити.
— 25 680 коинов, — повторил я.
— Ладно, — вернув свой взгляд на автомобиль, сказала Ольга. — О цене мы потом поговорим с вашим начальником. У вас же бывают скидки?
— К сожалению, — ответил я, — скидки у нас бывают только под новый год.
— Это вам так кажется, — самоуверенно улыбнулась она.
Ольга переглянулась с мужем и стала чего-то ждать. Мы простояли так около минуты, пока её муж не сказал:
— Владимир, вы не могли бы оставить нас одних. Мы хотим посоветоваться наедине.
— Конечно, я подойду к вам через несколько минут, — сказал я, радуясь, что мне дают передышку.
Я отправился на стойку администратора, где решил переждать. Администратор встретила меня глазами, улыбнулась и, завершив разговор по телефону, сказала:
— Владимир, мне кажется, они очень странные. Они тебя мучают уже больше часа. Ты как?
— Да нормально, — улыбнулся я. — У женщины очень непростой характер. Но я привычный.
— Они подошли ко мне и сказали, что нам нужен именно Володя. А так как я ещё не знаю твоего внутреннего номера, я позвонила Всеволоду Владимировичу. Я, кстати, первый раз их вижу у нас.
— Интересно, — сказал я, — а откуда они…
— Молодой человек! — громко крикнула Ольга издалека, вытянув руку вверх и громко щёлкнув своими пальцами.
Думаю, даже на улице люди оглянулись на неё. Я уверенной походкой пошёл к этой сложной троице и сказал:
— Я весь в вашем распоряжении.
— Володя, вы нам весь не нужны, — пошутила Ольга. — Достаточно будет вашего рта и ушей.
— Нас устраивает этот флип, но нас не устраивает его цена, — вмешался в разговор Андрей. — Можно ли будет переговорить с хозяином автосалона?
— Минуточку! — противным голосом сказал молчавший до этого эксперт по ковырянию пальцем. — У меня есть ряд вопросов.
— Эдик, мы тебя внимательно слушаем, — с уважением посмотрев на него, сказала Ольга.
Эдуард взял свой лист и, глядя в него, сказал:
— Насколько я понимаю, эта модель называется «Фалкон-4000». Её выпуск начался только в этом году. Реактор использует стержни из коперниция нового поколения. Исследования на устойчивость к вибрации сублимационной машины до сих пор не проведены. Вы думаете, можно продавать такой сырой флип людям?
— Я согласен с вами, — начав импровизацию, сказал я, — исследования устойчивости будут закончены в этом году. Но уже сейчас статистика выпуска подобных моделей подтверждает исключительную надёжность реактора.
— А причём тут реактор? — обрадовавшись моей ошибке, сказал Эдик. — Вам должно быть известно, что сублимируется уже отработанное сырьё. Эта установка позволяет исключить сухой выхлоп и превратить его в летучий газ.
— Да, вы правы, — улыбнулся я, не зная, что можно добавить.
— А какой тип демпферной установки используется в колёсном комплексе? — спросил надоедливый тип.
— На полиуретановых втулках, — подсказала Тринити в моей голове.
— На полиуретановых втулках, — уверенно сказал я.
— Но это же прошлый век! — воскликнул Эдуард. — Сейчас уже достаточно хорошо изучены газо-аморфные амортизаторы. Во все современные автомобили внедряются именно они.
Ольга смотрела на Эдуарда с обожанием. Было видно, что она ничего не понимает, но поклоняется этому техническому гуру. И непонимание не мешает, а даже помогает доверять этому гению. Когда Эдик молчал, он мне нравился больше. По сравнению с ним даже Ольга начала вызывать во мне симпатию. Судя по всему, на Эдика в жизни не обращают внимания, и за это заплачу сейчас я. Я встал поудобнее и облокотился на зеркало блестящего флипа. Мы стояли на этой крутящейся платформе, и я мечтал, чтобы у всех закружилась голова и они разошлись.
— Как часто нужно заезжать к вам на замену квазинейтрального газа для плазмы?
— Тут газ рассчитан на весь период эксплуатации, — подсказала Тринити.
— Менять газ не нужно, — перефразировал я.
— Ольга Петровна, вы слышали? — как будто жалуясь на меня, сказал Эдуард. — Он говорит, что газ менять не нужно. Мне кажется, он хочет вас убить радиацией. Вы должны знать, что если не менять газ довольно часто, то плазма погасает, и реактор начинает излучать гамма-лучи.
Ольга посмотрела на меня как на врага. Даже Андрей, который, как мне показалось, испытывал ко мне симпатию, стал смотреть на меня с большим недоверием.
— Эдуард, я прошу прощения, — пытаясь намекнуть, что хватит, сказал я, — но так как плазма не самый распространённый вид веществ в моей жизни, я могу ошибаться. Мы можем уточнить это позже.
— Молодой человек, — поправляя очки своим знаменитым пальцем, сказал Эдик, — чтобы вам было известно, вселенная на 99 процентов состоит из плазмы. И только благодаря её распространённости и токопроводимости летают наши современные космические корабли. Я 20 лет изучаю поведение квазинейтральной плазмы, и не стоит со мной спорить по поводу вечности газа в оболочке вашего реактора.
— Я согласен с вами и не спорю, — примирительно сказал я.
— А какой расход у этой машины? — более лёгкий вопрос задал Андрей.
— 11 на сто, — подсказала Тринити мне на ушко.
— 11 литров на сто километров, — ответил я.
— Литров? — спросил Эдуард.
— Литров? — спросил Андрей.
— Ой! Извините, — поправился я. — 11 коинов на сто километров.
Ольга стиснула зубы и всем своим видом показала, как я ей безразличен. Они всей своей компанией сошли с крутящейся платформы и смотрели на флип. Эдуард поменялся местами с Андреем, чтобы стоять рядом со мной, и спросил:
— А какой расход при крейсерской скорости?
— При какой скорости? — уточнил я.
— Это я вас спрашиваю, при какой скорости наступает крейсерская, и какой при этом расход?
— Я могу сейчас уточнить, — сказал я.
— Да не надо, — устало махнула рукой Ольга, — нам с вами всё понятно. С вами каши не сваришь. Позовите нам патрона.
— Вы обсудите с ним цену? — спросил я.
— Нет уж, — ответила Ольга, — мы обсудим вас.
— Владимир, — начал её муж, — я бы порекомендовал вам сначала узнать побольше, а уже потом выходить к клиентам. Вы плаваете в теме хуже, чем я разбираюсь в плазме.
— Мне кажется, тут даже обсуждать нечего, — сказал Эдуард и отошёл от меня как от прокажённого. — Ольга Петровна, он даже не знает, что крейсерская скорость — это скорость, при которой флип преодолевает максимум расстояния за минимум денег.
— Я позову Всеволода Владимировича? — спросил я.
— Мы справимся без вас, — отправляясь в сторону администратора, сказала Ольга.