Усадьба Ланиных

УСАДЬБА ЛАНИНЫХЪ.

Пьеса въ 4 дeйствіяхъ.

Бориса Зайцева.

Участвующіе:

Ланинъ, Александръ Петровичъ, помeщикъ, старикъ.

Елена, старшая дочь.

Ксенiя, младшая.

Николай Николаевичъ, мужъ Елены, инженеръ.

Тураевъ, Петръ Андреевичъ, немного земецъ.

Наташа, дочь Елены отъ перваго брака, 16 лeтъ.

Фортунатовъ, Дiодоръ Алексeевичъ, магистрантъ.

Марья Александровна, его жена.

Евгенiй, студентъ.

Коля, гимназистъ старшихъ классовъ, родственникъ Ланиныхъ.

Михаилъ Ѳедотычъ, помeщикъ, прiятель Ланиныхъ.

Гости, студенты, барышни, гимназисты, кадетъ, подростки.

І

Весеннiй день, блeдно-розовыхъ тоновъ. Очень тепло, деревья полураспустились; небо апрeльски-нeжное. На обширной террасe Ланинъ и Тураевъ сидятъ у стола: передъ ними вино.

Ланинъ. И весна, весна. Вотъ она какая благодать, батюшка мой. Конецъ апрeля.

Тураевъ. А у васъ сезонъ начался уже? Съeзжаются?

Ланинъ. Ну, понятно. Тутъ изстари заведено, и при покойной женe такъ было: я люблю юность. Пусть побeгаютъ. Ничего, на то они молоды.

Тураевъ. Значитъ, все по прежнему. Помню, былъ у васъ студентомъ одно лeто.

Ланинъ. Нынче, видите, весна пораньше, и они пораньше, хо-хо. Знаютъ, когда слетаться. Своего не упустятъ. Что-жъ, я радъ: зимой сидишь одинъ, развe на выборы… или заграницу – а лeтомъ вотъ и шумъ.

Тураевъ. А Елена Александровна надолго?

Ланинъ. На все лeто. Тутъ, я вамъ скажу, гости какъ разъ сегодня прieхали – я и самъ мелькомъ видeлъ – ушли спать, переодeваться, и все возятся.

Тураевъ. Кто-жъ такiе?

Ланинъ. Еленины друзья.

(Входитъ Елена. Она нeсколько возбуждена).

Елена. Папа, вы не говорили насчетъ самовара? Сейчасъ придутъ Фортунатовы, ничего еще нeтъ! (Звонитъ).

Ланинъ. Вотъ она знаетъ все, она. Если ея друзья, значитъ хорошiе люди.

Елена (улыбается, обнимаетъ его). Ты такой же все, папа? Фортунатовъ тебe подстать, онъ философъ, тоже.

Ланинъ. Чудачище? Я такихъ люблю.

Елена. Да. – Гдe Наташа скажите вы мнe? Пропадаютъ всe здeсь цeлыми днями.

Тураевъ. Я видeлъ Наташу у пруда, когда сюда шелъ.

Елена. Съ Николаемъ?

Тураевъ. Да… Они рыбу удятъ.

Елена. Мой мужъ записался въ Фаусты. Ну, да какъ хочетъ. Я, кажется, плохая мать. (Смeется про себя). Плохая мать. (Отходитъ къ периламъ. Блаженно, задумчиво смотритъ въ паркъ). День-то, день! Свeтъ какой! Ослeпнешь!

Ланинъ. Елена въ меня, солнышко любитъ.

Елена. Въ такiе дни кажется, что въ жизни есть что-то чудесное. Можетъ быть, природа раскрываетъ свое сердце. И чувствуешь, что и люди есть… особенные.

Ланинъ. Елена у насъ нынче возвышенно настроена.

Елена. Я хоть и мать, хоть и за тридцать мнe, все же я еще человeкъ.

Ланинъ. Браво, брависсимо.

Елена. Да и у васъ тутъ все пропитано любовью. Напримeръ, Евгенiй, Ксенiя? Тоже подъ липами гдe нибудь разводятъ о вeчной любви. Скоро свадьба-то ихъ?

Ланинъ. Хо-хо-хо! Порядочно назрeло, я ужъ вижу! (Тураеву). Здeсь рeдкое лeто безъ брака, у меня рука легкая.

Елена. Бываетъ съ вами, Петръ Андреевичъ, что вы чувствуете себя такимъ легкимъ… Точно сила какая владeетъ вами. – И все такъ свeтло, все – восторгъ!

Ланинъ Елена влюблена, хо-хо!

Елена. Папа, пустое вы говорите!

Тураевъ. Но сегодня вы особенно настроены, это вeрно.

Елена. (свeшивается внизъ). Милая весна, милая зелень!

Ланинъ. Влюблена, влюблена!

Елена. Ну, будетъ!

(Прислуга приноситъ самоваръ).

Елена. Будетъ болтать пустяки. (Садится къ столу и хозяйничаетъ).

Петръ Андреевичъ, держитесь сейчасъ вы увидите блистательную женщину. Закрутитъ она васъ!

Тураевъ (улыбаясь). Меня? Нe-eтъ.

Ланинъ (хлопаетъ Тураева по спинe). Онъ прежде твоимъ рыцаремъ считался, мать моя!

Елена. Это когда было!

Ланинъ. Что-жъ, человeкъ скромный, образованный… въ земствe на хорошемъ счету.

(Входятъ Фортунатовъ, Марья Александровна и Коля).

Елена. Наконецъ-то, мы заждались. (Улыбаясь, слегка смущена). Я ужъ думала, вы нездоровы.

Фортунатовъ. Мы задержали, кажется? Навeрно мы нарушили порядокъ жизни? Ахъ, какая оплошность печальная! Маша, какъ это мы не сообразили?

Марья Александровна. Это я виновата. (Улыбаясь, лeниво). Правду сказать, я устала отъ eзды ночью. На лошадяхъ eхать было отлично, только я какъ-то разслабла отъ этой весны, вашихъ соловьевъ… (Еленe). Это такая роскошь была ночью! запахи, звeзды, невозможно заснуть!

Ланинъ. Ничего, здeсь наверстаете. У меня молодые люди должны поправляться, набирать силъ для жизни, работы!

Елена. Дiодоръ Алексeевичъ профессоромъ скоро будетъ, онъ не такъ-то юнъ, папа!

Ланинъ. Здeсь старикъ только я. Остальные – дeти. Запомните это себe!

Марья Ал. Правда? (Мужу). Слышишь? Всe должны быть молодыми. Да въ такую весну кто не молодъ, того презирать слeдуетъ.

Фортунатовъ. Маша боится, что я буду мучить раскопками и архаической скульптурой. Но это, господа, невeрно. Я люблю искусство и археологiю, но сейчасъ я счастливъ, что попалъ въ такую славную деревню, къ молодежи. Я охотно готовъ заниматься всякими развлеченiями природы, и вотъ (Колe) молодой человeкъ…

Елена. Зовите его просто Колей.

Фортунатовъ. Мы уже знакомы. Да, я думаю, Коля покажетъ намъ способы ловли рыбы.

Марья Ал. Господинъ Коля, вы навeрно веселeй всeхъ здeсь живете. Вы меня тоже должны всему научить. Вы рыбу удите?

Коля. Немного. Это пустое занятiе.

Марья Ал. Нeтъ, ужъ пожалуйста.

Ланинъ. У насъ еще рыболовы есть, еще! Въ одномъ концe сада у насъ рыболовы, въ другомъ птицеловы, въ третьемъ сердцеловы.

Коля. Здeсь паркъ вообще прекрасный. Конечно, пережитки крeпостничества, тургеневщины.

Марья Ал. Какой тамъ тургеневщины? Есть паркъ – и чудесно. Надо Бога благодарить.

Елена. Здeсь есть отличная оранжерея. Дiодоръ Алексeевичъ, пейте чай, пойдемъ смотрeть все это.

Фортунатовъ. Да? Отлично. (Ланину). А я, знаете ли, немного близорукъ, и сейчасъ, напримeръ, не ясно вижу, что тамъ вдали. Мнe кажется – какія то пятна блeдно-зеленыя, а надъ ними бирюза. Это, очевидно, распускающіеся деревья и небо. Но зато я… (вздыхаетъ) ясно чувствую, что здeсь весна и такой милый запахъ!

Марья Ал. Вчера ночью, въ дорогe, онъ принималъ кусты за людей, вообще… (машетъ рукой).

Фортунатовъ. Да вотъ Машенька все смeется, она и вчера дразнила меня. А мнe въ полутьмe всe мeста казались фантастическими – я такъ давно не видалъ природы и деревни. Къ тому же плохое зрeніе. Такъ что подъ конецъ я думалъ, не посылаютъ ли мнe боги легкаго навожденія, видeній. Вотъ сейчасъ я различаю новыя пятна, движущіяся.

Елена. Это наши. Наташа съ моимъ мужемъ, Ксенія, Евгеній.

Фортунатовъ. Вeроятно – да!

Ланинъ (подходитъ къ периламъ). Рыболо-вы! Много-ль мнe окуньковъ наловили, желаю знать?

Наташа (весело). Дeдушка, не клюетъ! (Влетаетъ на балконъ; увидeвъ Фортунатова смущается).

Ланинъ. Ты чего-жъ это зeвала? А?

(Пришедшихъ представляютъ, всe здороваются).

Наташа. У меня, дeдушка… (вдругъ фыркаетъ, бeжитъ къ двери и высунувшись кричитъ). У меня слишкомъ строгій вотчимъ!

(Всe смeются).

Ланинъ. Ну, шельма! Чeмъ вы ее такъ запугали?

Ник. Ник. Запугаешь ее! У нея нeтъ системы. Чуть тронетъ рыба крючекъ, она тащитъ. При этомъ страшно шумна – всю рыбу разгоняетъ.