Страница 65 из 68
– Леди Маргарет де Бельреми, сир.
У короля от неожиданности слегка отвисла челюсть.
– Амазонка! Тигрица! Алан, ты шутишь.
– Нет, сир, это правда. Я тоже говорил, что рано или поздно любовь придет к нему, но Саймон не знал самого себя, не знал своего собственного сердца, пока не увидел миледи в лапах Рауля.
– Теперь я понимаю, почему Саймон убил его. Это была ревность!
– Это в нем проснулся лев, сир. Проснулся и пришел и ярость.
Генрих откинулся на спинку кресла:
– Видит Бог, не хотел бы я быть на месте Рауля! А она – она любит Саймона?
– Любит, сир. Но она очень горда. Она любит его, но не хочет признаться в этом даже себе самой. Они любят друг друга, но у них это что‑то вроде сватовства с кинжалами.
– Много бы я дал, чтобы увидеть это, – улыбнулся Генрих. – Выходит, она ненавидит его?
– Это она так говорит, сир, но странная у нее какая‑то ненависть. На самом деле она его любит, и когда он вернется в Бельреми, они обвенчаются.
– Вернется в Бельреми? – нахмурился Генрих. – Я собирался взять его с собой, когда пойду на Руан.
Алан промолчал.
– Алан, что скажешь на это? – настаивал на ответе король.
– Если вы, сир, возьмете Саймона с собой, когда пойдете покорять Руан, это будет конец его счастью. Кампания может продлиться целый год.
Генрих оперся подбородком на руку, задумавшись.
– Так что же мне делать? Если Саймон в самом деле влюблен, пусть сам делает выбор. Джеффри тоже, я полагаю. А то я еще стану им поперек пути и помешаю их счастью.
– Саймон последует за Вашим Величеством безоговорочно. Впрочем, вы знаете это и без меня.
– Он пожертвовал бы своей любовью во имя долга?
– Он Саймон Бьювэллет, – сказал Алан.
Глава XIXВ Бельреми без Саймона…
Млдам Маргарет прогуливалась вдоль террасы своего замка. Стояла середина марта, и Саймон уже три долгих недели был в отъезде. Маргарет узнавала новости о нем через Джеффри. Ей было известно, что Саймон сражается на западе, под Котантэном, поддерживая брата Генриха герцога Глостера. Саймон не писал Маргарет писем и не присылал посыльных с устными сообщениями. Письма, которые приходили от него к Джеффри, были очень редки и коротки.
Мадам Маргарет бросила взгляд в сторону сада и увидела Джеффри, сидящего там со своей супругой. Маргарет очень хотелось быть сейчас с ними, но она не решалась нарушать идиллию новобрачных. Устав от своих фрейлин, Маргарет отослала их от себя и сейчас медленно прохаживалась взад и вперед по террасе. Мыслями она была далеко отсюда, и в черных ее глазах застыла тоска. Вдруг позади Маргарет раздался какой‑то топот. Это ковылял следом за ней Фалк, и было видно, что он в хорошим настроении.
– Эй, голубушка, подожди! Иди‑ка сюда, я сказал!
В последнее время Маргарет и Фалк крепко подружились, и надменная с виду мадам Маргарет послушно подошла к Фалку и уселась возле него на камне. Фалк тяжело опустился рядом, пыхтя и отдуваясь.
– Что ты здесь делаешь, глупая девчонка, а? – спросил он.
– Я вовсе не глупая девчонка, а взрослая женщина, – мягко возразила она. – Не будьте так грубы, милорд.
– Ого! И сколько же тебе лет? Не больше двадцати восьми, уверен.
– Двадцати восьми? – Маргарет даже подскочила от негодования. – Мне еще нет и двадцати шести!
Фалк расхохотался:
– Я же говорил – еще девчонка! А откуда этот огненный румянец?
– Я… я выгляжу на двадцать восемь? – спросила Маргарет.
– Нет, скорее – на двадцать один. Что ты здесь делаешь одна?
– Вышла подышать свежим воздухом.
– Готов поспорить, что ты не только дышишь свежим воздухом, но еще и вздыхаешь об этом моем негоднике.
– Об Алане? – холодно сказала мадам Маргарет. – С чего бы это?
– Причем здесь Алан? О Саймоне. Не притворяйся.
– Я… я совсем не думаю о нем. И не хочу, чтобы вы при мне называли его имя.
– Ух, какая ты злая и дерзкая девчонка, я говорю!
– Так, сэр. Что еще?
– Еще? А еще ты своенравная и упрямая плутовка, – добродушно громыхал Фалк своим трубным голосом.
Маргарет закрыла уши руками.
– Не кричите на меня, – взмолилась она. – Удивляюсь, чего это вы сидите рядом с плутовкой и… и дурой?
– Вот хочу и сижу, – проворчал Фалк. – Ну и парочка будет из вас – из тебя и Саймона! Похоже, ты выцарапаешь ему глаза прежде, чем он успеет научить тебя уму‑разуму. Когда я был молод, девушки были понежней и помягче.
– Милорд Фалк, почему вы произносите мое имя рядом с именем лорда…
– Ну, полно, полно, говорю я. Думаешь, мне интересно слушать, как ты ругаешь Саймона?
– Я же вас слушала…
– Ты еще расскажи мне, как ты его ненавидишь. Может, найдутся какие‑нибудь глупцы, которые тебе и поверят. Врать‑то ты не умеешь!
– Сэр!
– Марго, неужели ты хочешь обмануть человека моих лет?
– Да, правда, мне еще никогда не было так одиноко и страшно в моей жизни, – вдруг призналась Маргарет Фалку.
– Тебе же лучше, коли так, – сказал Фалк. – Тебе нужен владыка, хозяин.
Маргарет упрямо вздернула подбородок.
– И он будет у тебя – Саймон, – продолжал Фалк уже громче. – Не спорь, говорю тебе!
– Он… Саймон… не вернется. Вам лучше поискать моего хозяина где‑нибудь в другом месте, – сказала Маргарет с еле уловимым лукавством.
Фалк обнял ее своей громадной ручищей за талию.
– Говорил я тебе, что ты глупая девчонка? Ведь обещал тебе Саймон, что вернется сюда? Отвечай мне, Марго!
– Не помню.
– Не выдумывай! Он обещал, что вернется, а Саймон своего слова не нарушает.
– Я… я… мне все равно!
– Ого! – легонько ущипнул Фалк ее за щеку. – А ну‑ка посмотри мне в глаза и повтори это, детка!
Маргарет молчала, не поднимая глаз.
– А вон и наша милая парочка, – заметил Фалк.
Маргарет, подняв глаза, увидела идущих по саду Джеффри и Жанну. Рука Джеффри покоилась на талии Жанны.
– Не сомневайся, вернется Саймон, – сказал Фалк Маргарет. – Идите сюда! – а это он сказал Джеффри и Жанне.
Неразлучная пара встрепенулась, и Джеффри с Жанной разом повернули головы на голос Фалка.
– Вот как ты занимаешься своими делами! – добродушно громыхал Фалк.
– Да, – преспокойно ответил Джеффри, – с вашего позволения, сэр, это и есть мои дела.
– А я для него вообще ничего не значу, – с видом оскорбленного достоинства сказала Жанна. – Я готова предостеречь всех девушек на свете, чтобы они не выходили замуж. Мужья просто несносны, – она взглянула на Фалка. – Я раньше думала, Джеффри такой любезный, такой галантный, – добавила она жалобно.
– А теперь ты больше так не думаешь? – улыбнувшись, спросила Маргарет.
Жанна грустно покачала головой:
– Он тиран, мадам. Моя жизнь стала ужасной.
– А что скажет на это Джеффри? – спросила Маргарет.
– Мадам, невесты так милы и кротки, а жены – настоящие ведьмы! – засмеялся Джеффри.
– О! – возмутилась Жанна и ткнула Джеффри кулачком в бок.
– Так его! – хохотал Фалк. – О Боже! Опять целуются! Марго, давай уйдем отсюда, а то я сыт по горло этим воркованием. Дай‑ка мне твою руку, душенька.
– Он… он звал меня Амазонкой, – сказала Маргарет Фалку, когда они были уже в зале.
– Саймон? Чумы на него нет, на этого негодника!
Маргарет слабо улыбнулась:
– А вы его любите.
– Я? С чего ты взяла, девочка? Любить этого упрямца, этого… Ну, знаешь ли!..
– А кто теперь врет? – снова улыбнулась Маргарет.
Фалк сжал ее руку:
– Поймала ты меня на горячем. Он славный малый, если уж говорить начистоту, и я хочу видеть его счастливым, Марго.
– Правда?
– Да. И не думай, что упрямая, своевольная девица, которая не знает сама себя, не знает, что творится в ее собственном сердце, отвергнет моего львенка.
– Я… я не такая, я не своенравная девица, – тихо‑тихо сказала Маргарет.
– Не такая? А кто…
– Потому что… я знаю себя, знаю, что творится в моем сердце.