Золотые ручки

   Влад был похож на тучу. Угрюмой горой он нависал над столом, ковыряясь в планшете.

   - Привет! А вот и я. Заждался? Проголодался, наверное? - я чмокнула растерянного Влада в щеку, получив в ответ лишь скромную натянутую улыбку. - Что с тобой?

   - Где ты так долго была?

   - На работе. А потом к подруге забежала ненадолго, а что такое? - я искренне не понимала вопросов Влада и причины его дурного настроения.

   - Твою подругу случайно не Савелий зовут, или Богдан? А может быть, тот тип с фикусом тоже к тебе в лучшие подружки записался? - Влад и сам не знал, что на него нашло: он целый вечер пытался сдерживать себя, но слова Башина не давали ему покоя. И если после встречи с Богданом Влад полностью отрицал, что Миру не может интересовать никто другой, кроме него, то ближе к вечеру, ожидая задерживающуюся Ручкину с работы, Токарев становился всё хмурнее. И где её носит? Может, она просто умелая обманщица, которая вошла к нему в доверие, а сама так и продолжает встречаться с другими мужчинами. Вика хотя бы откровенно показывала, что важнее всего в нем для неё всего лишь статус депутата.

   - Да что с тобой? Какие глупые вопросы задаешь. Давай лучше поедим?

   - Нет аппетита. И ты не ответила, - глаза Токарева вместо карих показались мне абсолютно черными. Чувствовалось, что он сдерживает злость, как только может.

   - К однокласснице зашла, забрать книгу, которую ей давала почитать, - я достала из сумки небольшое, но редкое издание по медицине.

   У Токарева даже от сердца отлегло. И что это с ним? Отелло себя возомнил? Его Мирослава милая и добрая, и что бы там не говорил Башин, ему не стоит верить.

   - Прости меня, я сам не свой сегодня. Совсем скоро выборы, и я устал из-за подготовки к ним, - Влад снова превратился в известного мне человека, только жутко обессиленного.

   Я обняла сидящего за столом Токарева за шею, положив ему голову на плечо.

   - Тебе срочно нужно отдохнуть, а то плохие фотографии на плакатах получатся, - он улыбнулся моей шутке и погладил по руке.

   - Как только закончатся выборы, может, возьмешь отпуск, и слетаем куда-нибудь?

   - Я никогда не была за границей.

   - Тогда точно поедем. Куда бы хотел слетать мой дорогой медработник? Пожариться на солнышке или, наоборот, посмотреть "старушку" Европу? - а я смотрела на Влада и думала, что с ним мне всё равно куда ехать. Хоть к оленям на Крайний Север.

   Но тут на столе жалобно пискнул мой телефон, оповещая хозяйку, что пришло сообщение, как будто извиняясь за то, что потревожил нашу милую беседу. Влад тут же напрягся, глядя в светящийся экран телефона.

   Я взяла телефон в руки, читая сообщение, но не успела я на него ответить, как Токарев выхватил аппарат у меня из рук.

   - Что там? Подруга пишет?

   Как назло, сообщение пришло от Игната, который просил меня сходить с ним вечером в боулинг, из-за разбитого сердца. О причине разбитого сердца Игната я догадывалась - наверняка, виной всему стала байкерша, бросившая нашего дорогого сотрудника. И Любе, скорее всего, он послал такую же смс, но для Токарева это сообщение звучало крайне двусмысленно:

   "Утешь меня. Моё сердце разбито. Пойдем вечером в боулинг?"

   В одно мгновение Влад взбесился, шальной пулей вылетев в коридор, напоследок ошарашив меня:

   - Передавай привет подруге, - сквозь зубы сказал озлобленный депутат, громко хлопнув дверью.

   Объяснять ему ситуацию в данный момент было бесполезно, потому как когда человек настолько зол, достучаться до его разума невозможно. Я написала Игнату, что не могу с ним пойти, посочувствовав его разбитому сердцу, думая о том, что и моё-то не совсем в порядке. Что нашло на Влада? Еще минуту назад он был таким милым, и вдруг как с ума сошел. Неужели ревнует? Возможно, кто-то на моем месте бы обрадовался такой перспективе, сделав вывод о том, что я, вероятно, дорога ему, но для меня вечерняя сцена была неприятной. Вот как теперь оправдываться? И стоит ли это вообще делать, я же не виновата...

   Владислав Сергеевич дышал как паровоз. Он так и не включил свет в своей комнате, в темноте расхаживая, как граф Дракула в поисках очередной жертвы. И много у нее таких "подруг"? О чем он вообще думал? Знает её несколько месяцев, а уже навоображал себе "любовь до гроба". В тихом омуте...как там говорят? Да какой она вообще фельдшер? Ей в пору в бюро ритуальных услуг работать, тогда бы он не удивился, что она приехала его чувства "похоронить"! Влад на секунду остановился, удивленно посмотрев на себя в большое зеркало на шкафу: на него угрюмо взирал одурманенный ревностью взлохмаченный мужчина. Сейчас он скорее напоминал себе алкоголика с похмелья, чем достопочтенного представителя власти. Что с ним делает эта Ручкина? До встречи с ней он и не подозревал, что способен на такие глупые, юношеские чувства. Постепенно Влад стал приходить в себя. Он скинул рубашку на кровать, и, сняв часы с руки, открыл кран в ванной с ледяной водой. Срочно надо охладиться! Смыть с себя весь этот бред. Лишь спустя полчаса, замерзший Токарев успокоился и трезво оценил обстановку. Он принял важное для себя решение, но почему то именно оно не дало покоя, заставив депутата почти до самого утра ворочаться в кровати, изучая изгибы рельефного потолка.

   Моё утро началось не с громких трелей будильника или пения птиц за окном. Начало нового дня ознаменовалось шумным открытием двери в спальню, и появлением в комнате Влада.

   Я потерла заспанные глаза, усаживаясь на кровати.

   - Доброе утро. Что-то произошло?

   Токарев, необычно отстраненный, уже одетый в светлый костюм с изысканного лилового цвета галстуком, подошел ко мне, сохраняя между нами дистанцию. Знала бы Мирослава, что последние пару часов депутат только и занимался тем, что перевязывал галстук многочисленное количество раз, расправляя складочки на одежде, отсчитывая минуты до утра, чтобы отправиться к ней. Сна всё равно не было, и Токарев, полностью сосредоточившийся на своем внешнем виде, уверял себя, что его решение правильное и попросту необходимое в сложившейся ситуации.

   - Сегодня заканчивается ремонт вашей квартиры. Я не сказал тебе вчера. Завтра можете собирать вещи и переезжать домой.

   Морально я давно ожидала таких новостей, но отчего-то, услышав это сейчас от Влада, мне стало нехорошо и очень неприятно на душе.

   - Что это ты погрустнела? Надеялась, что предложу тебе и дальше жить вместе? - продолжал "добивать" меня бессердечный депутат.

   Я ничего не ответила. Всему хорошему приходит конец. Я и так загостилась у него, пользуясь его добросердечностью и гостеприимством.

   - Нет. Даже и не думала, - прошептала я еле слышно.

   - Вот и отлично. Рад, что ты всё понимаешь, - сказав это, Токарев вышел в коридор, оставив меня в полном замешательстве.

   Неужели Люба права? Он просто развлекся со мной, но теперь наш кратковременный роман закончен, и пора возвращаться к прежней жизни, тихой и размеренной, лишенной всяких красивых депутатов.

   Влад остановился в коридоре, переводя дух. Дело сделано. Он правильно поступил. Пора прекращать мучать её и себя. Все эти отношения на пользу никому из них не пойдут. Ему-то уж точно. Иначе, скоро он будет ревновать Мирославу к каждому первому встречному столбу и предъявлять претензии из-за неловко брошенного взгляда в сторону. Но где-то глубоко в душе, Влад признавал, что он полный дурак и глупец. Чувства ведь не обманешь, не может Ручкина быть коварной соблазнительницей и охотницей за богатством.

   * * *

   - Хватит киснуть, Славик! А то скоро сама на готессу станешь похожа вместо меня, - хлопнула меня по плечу Мэнди, сидящая рядом со мной в кинотеатре, куда она меня притащила, чтобы развлечь.

   Последний месяц подруга только и делала то, что заставляла меня отвлечься от грустных мыслей, таская за собой на все городские мероприятия, начиная от просмотра новинок кино, до похода на детский утренник к своему племяннику.