Золотые ручки

   - Может, у тебя просто тахикардия?

   - Ну вот, опять в тебе проснулся фельдшер! Побудь пока лучше русалочкой и поверь своему принцу на слово, - Влад чмокнул меня в нос, не выпуская мою ладонь из своих рук.

   Видя мою нерешительность и молчаливость, Влад вновь взял инициативу в свои руки:

   - Не знаю, что ты думаешь обо мне, но уверен в том, что ты мне очень нравишься. И я не прошу от тебя многого. Просто побудь рядом со мной и, возможно, из нас получится прекрасная парочка! - вновь перешел на шутливый голос Токарев.

   - Да, ты будешь падать в сауне, а я залечивать твои раны, - не выдержала я, представляя перед глазами наш "идеальный" тандем.

   - В тот раз у тебя неплохо получилось, - засмеялся Влад, после чего приблизился ко мне на опасное расстояние и предупредил: - Даже не сопротивляйся. Сейчас я буду тебя целовать. Не могу упустить такую редкую находку, как русалка. Она же может уплыть от меня в любой момент.

   Не знаю, что там говорят на счет бабочек в животе, может они порхали у Токарева, но у меня в тот момент в голове пронеслось стадо розовых слонов, растоптавших все мои умные мысли напрочь, оставив лишь романтические фантазии, ощущение лёгкости и какого-то скрытого восторга.

   Я позвонила Мэнди, предупредив о своем отъезде, и попросила забрать мои вещи, оставшиеся после дефиле. Домой с Токаревым мы ехали молчаливо, лишь изредка поглядывая друг на друга и улыбаясь, отводя глаза в сторону каждый раз, когда наши взгляды встречались. Я пыталась незаметно разглядеть Влада, каждую его черту. Он был такой... роскошный мужчина. Уверенность, излучаемая каждым его движением, постепенно передалась и мне. Очень захотелось поверить, что у нас есть совместное будущее. И я, наконец, решилась довериться Владу, хоть и боялась этих отношений в глубине души. Он же ничего не просил взамен, кроме того, чтобы я была рядом. А это самое малое, что я могла ему дать.

   - Приехали, - я невольно вздрогнула от голоса Влада, вторгшегося в мои мысли. - Дедуля, наверное, уже спит. Чем займемся? - спросил ухмыляющийся наглец.

   Сделав вид, что я не заметила намека, я ответила Токареву:

   - Можно чай попить. Или в шашки сыграть.

   - На раздевание? - тут же сообразил чрезмерно активный депутат.

   - Разве это интересно? Мы же уже всё видели друг у друга, - недоумевала я.

   - Неужели тебе не хочется вновь полюбоваться моим прекрасным телом, созданным в муках еженедельных тренировок в спортивном центре? - продолжал издеваться Токарев, не подозревая, что в этот момент я и правда представила его шикарный торс во всей красе. Но постаралась не выдать себя, заявив:

   - Неужели еженедельных? Я заметила недоработки.

   - Где? - тут же всполошился Влад, схватившись за грудь, пристально разглядывая свою идеальную, в меру развитую, мускулатуру.

   - Не скажу.

   - Скажи!

   - Нет. Даже не проси. Хочу, чтобы ты мучился.

   - За что ты так со мной, о жестокая дама моего сердца? - печально спросил Влад, пропуская меня в дом.

   - Чтобы не зазнавался, - я щелкнула его по носу, проходя в прихожую.

   Но стоило мне только оказаться в полутьме коридора, как я тут же была схвачена за руку и прижата в стене.

   - Когда ты мне дерзишь, то привлекаешь еще больше. Да ты настоящее сокровище, Ручкина! - Влад провел пальцами по моей щеке, заставив затрепетать от его слов и нежных поцелуев, последующих вслед за ними.

   Но когда я почувствовала, что шустрые пальцы депутата начинают аккуратно освобождать меня от платья, я занервничала. Как то всё так быстро происходит! Еще месяц назад чужие люди, а сейчас, я словно одурманенная влюбленная, прыгнувшая в омут с головой, поддаюсь на каждое желание Влада. И пусть мне он очень нравился, и тянуло к нему, как магнит, я оттолкнула его руку, ненавящево предложив:

   - Может, попьём чай?

   Влад улыбнулся, но продолжать стягивать с меня шедевр Савелия не стал, неожиданно согласившись на позднее чаепитие.

   Токарев почувствовал, что его сумасшедший напор только пугает Миру, и, сдержав себя из последних сил, прошел за ней на кухню, где в свете ярких ламп люстры, девушка казалась еще прелестнее со своими большими, испуганными как у ребенка, глазами.

   - Чего ты боишься? - спросил Влад, пока я наливала дрожащей рукой кипяток ему в кружку.

   - Если честно, то себя, - не стала я утаивать правду.

   Влад зарылся рукой в волосы, растрепав свою прическу.

   - Я не буду тебя торопить. Не бойся, - наконец, он произнес те слова, которые я ожидала услышать, но отчего то тело вопило о моей абсолютной глупости и ругалось на слишком продуманную голову, не к месту срывавшую вечер в горячих объятьях Токарева.

   - Спасибо, - тихо поблагодарила я своего благодетеля, подойдя к нему в упор.

   Я обняла ладонями лицо сидящего на стуле Влада, приподняв его так, чтобы его карие глаза пристально посмотрели на меня:

   - Я не хочу потерять тебя, поэтому и боюсь.

   Когда губы Мирославы прикоснулись к его губам, Влад почувствовал, как разряд тока пробежался по телу. Никогда в жизни он не представлял себе ничего подобного. Неужели это действительно такое сильное, внезапно возникшее чувство, заставившее его делать совершенно необдуманные поступки? Ведь он не планировал ничего подобного на конкурсе, но стоило ему увидеть Мирославу, на которую с нескрываемым вожделением смотрела большая часть мужчин, присутствующих в зале, он просто сделал то, что ему было необходимо в тот момент.

   Оторвавшись от переполненной нежности девушки, Токарев почувствовал, что если Мирослава тут же не испарится в свою комнату, то все её просьбы и здравый смысл потеряют всякое значение, и он набросится на неё прямо на кухне.

   - Иди спать. Иначе я за себя не ручаюсь, - предупредил Влад, отпуская руки от моей талии.

   Пожелав спокойной ночи пылающему страстью Токареву и оставив его на кухне наедине с травяным чаем под названием "Вечернее удовольствие", я пошла к себе в спальню, наконец, ощутив, как же я сильно устала за сегодняшний день.

   Но в комнате, будто читая мои мысли, на меня с осуждением смотрел Афанасий, словно ревностный отец он с укоризной разглядывал меня из своей коробки.

   - Афоня, миленький. Я знаю, что ты не одобряешь этого черепахоненавистника, но он мне действительно нравится.

   Черепаха продолжала внимательно вслушиваться в мои слова, ожидая, чем я закончу своё признание земноводному.

   - Кажется, твоя бестолковая хозяйка втрескалась в него, как бы ей этого не хотелось.

   Афанасий серьезно взглянул на меня в последний раз и, медленно развернувшись на сто восемьдесят градусов, наконец, уперся носом в угол коробки и задремал.

   * * *

   Башин и Токарев сидели на открытой веранде летнего кафе, расположенной на крыше высокого торгового центра, расположенного неподалеку от здания администрации, откуда открывался превосходный вид на центр города. С тех пор, как Ручкина поселилась дома у Влада, он совсем изменился - стал постоянно витать "в облаках" и не так рьяно интересоваться предстоящими выборами. Богдан локти хотел грызть от досады: ведь именно с его подачи Мирослава стала необычайно близка к Токареву. Даже очаровательная Виктория, на которую любовались все мужчины с детсадовского возраста до самого преклонного, не смогла вернуть свои былые позиции, как не старалась. Она даже умудрилась пробраться в спальню к Токареву, пока его не было дома, и ожидала его с работы, лёжа в черном коротком кружевном пеньюаре в шелковых простынях с недвусмысленным выражением лица, повязав красный бантик на шею. Но даже это не пробрало бесчувственного депутата, помешавшегося на своей Мирославе. Он с грохотом выгнал Вику, забрав у нее свой ключ, раз и навсегда запретив ей появляться в его доме. Расстроенная Вика прилетела к Богдану зализывать раны, и Башин понял, что пора что-то предпринимать.

   - Что это ты такой довольный? - спросил Токарева Богдан.