Золотые ручки

   Попрощавшись с благодарным населением, которое долго не хотело его отпускать, и с явно строившей ему глазки журналисткой, притомившийся Влад уютно пристроился в своем автомобиле, который на всех порах вёз его домой. Рядом на сиденье затрезвонил телефон. В трубке раздался бодрый голос Богдана.

   - Привет, старичок! Ну как там твои сельскохозяйственные успехи?

   - Благополучно. Надеюсь, ты дашь мне передохнуть? - Токарев с содроганием вспомнил прошедшую неделю, когда он чуть ли не каждый день посещал социально значимые мероприятия. В доме престарелых ему пришлось отбиваться от совсем не старческих вопросов "божьих одуванчиков". Например, одна милая старушка спросила его о состоянии венчурного бизнеса в России, а активный дед очень интересовался, как продвигается запланированный ход модернизации и перевооружения оборонных предприятий. Последующая поездка в общеобразовательное учебное заведение также принесла Владу много полезной информации о современных школьниках, которые постоянно влезали в кадр за его спиной, показывая языки и неприличные жесты.

   - Лучше бы спасибо мне сказал, - обиделся Башин. - Между прочим, за последние две недели твой рейтинг взлетел почти до небес. Да твое лицо мелькает на телевидении чаще, чем реклама шампуня от перхоти!

   - Отличный пример! Хорошо хоть с женскими прокладками меня не сравнил, - Влад усмехнулся, повернув руль автомобиля в сторону не асфальтированной дороги, уходящей вглубь соснового бора, с высокими деревьями, нависающими зелеными каскадами над проезжающей под ними машиной.

   - Тут одно дельце подвернулось. Прекрасный шанс "добить" последнюю аудиторию и скинуть нашего уважаемого мэра с отвесного утеса власти, - проигнорировал Влада Богдан.

   - Тебе бы с такими фразочками книжки писать. Что за дело? - поинтересовался у друга Токарев, подъезжая к своему двухэтажному коттеджу, с резным балконом и зимним садом на втором этаже, около высокого кованого забора которого уже стояла черная ауди ТТ Виктории.

   - Сегодня днем в одной пятиэтажке обвалилась крыша, аккурат над квартирой одного пенсионера. Идти ему некуда, родственников кроме внучки нет, и то, она с ним проживает, дочь правда где-то за границей обитает, но я узнавал, что они практически не общаются.

   - Давай ближе к делу, а то я уже домой захожу, - Влад припарковал свой внедорожник рядом с Викиной машиной и, взяв в руки папку с документами, стал открывать дверь. Но ключ едва не выпал у него из рук, когда он услышал предложение Башина:

   - Возьми их пожить к себе на время ремонта. Это будет лучшая предвыборная агитация года. Я уже вижу газетные заголовки: "Токарев не оставит в беде каждого" или же "Владислав Сергеевич Токарев - вот наша надежда и опора"!

   - Ты совсем сдурел? Об этом не может быть и речи, - Влад, наконец, справился с дверью и прошел через аккуратно постриженную зеленую лужайку с красивой альпийской горкой к дому.

   - Подумай, это уникальный шанс! Всего-то пара-тройка недель, зато какой результат! - в голосе Башина слышался такой восторг, что Влад уже засомневался в своем решении, но затем сказал:

   - Однозначно нет, - и повесил трубку, чтобы упёртый Богдан не успел его убедить.

   Из кухни уже доносился аромат свежесваренного кофе и круассанов. Вика всегда баловала его маленькими вкусностями, а он смеялся, что с такими темпами скоро сам превратиться в бублик или пончик, но всегда умилялся такой трепетной заботе своей девушки.

   - Что "однозначно нет", котик? - к Владу подошла эффектной походкой стройная Виктория, начиная своими ловкими руками развязывать галстук у него на шее.

   Влад приобнял девушку, легонько поцеловав её в висок, и ответил:

   - Пельмешка моя, Богдан наш просто сошел с ума. Предлагает разместить у меня почти на месяц пенсионера с внучкой, пока не закончится ремонт крыши над их квартирой.

   Глазки Виктории загорелись и, проведя язычком по накрашенным яркой красной помадой губам, она сказала:

   - Это же великолепный шанс! Ай да Башин, вот это "ход конём"!

   - Вы что, сговорились с ним что-ли? - Влад опустил руки девушки и сам снял галстук, проходя на кухню, по пути расстегивая верхние пуговицы своей накрахмаленной сорочки.

   - Ну, милый, - Вика засуетилась перед Токаревым, ставя на стол вкусные круассаны и крепкий черный кофе, который, как она знала, очень любил Влад. - У мэра уже нет шансов остаться на своем посту, но этим поступком ты однозначно сметешь со своего пути всех конкурентов. Избиратели ведь так любят милосердие и отзывчивость, - она села к нему на колени, и, обняв за шею, принялась перебирать пальчиками густые пряди его волос.

   - А как же ты? Как же я? - спросил Влад.

   - А что мы? Всё останется как прежде. Дом большой, не думаю, что пенсионер с внучкой будут нам мешать, - Он провела языком по его губам, параллельно расстегивая брюки. И, протянув в его руки телефон, соблазнительно прошептала:

   - Звони.

   Здравый смысл окончательно оставил Влада, и, чувствуя грядущие для него неприятности, он всё равно набрал знакомый телефонный номер Богдана:

   - Я согласен.

   * * *

   В начале августа в нашей станции скорой медицинской помощи начался настоящий праздник - Арнольд Феоктистович, щедро раздав своим подневольным труженикам кучу указаний и распоряжений, изволил отбыть в отпуск.

   Расслабившийся Игнат, закинув ногу на ногу, сидел за столом, поглощая бутерброды с колбасой, мило беседуя со своей любимой байкершей по телефону. Любочка, по случаю праздника, надевшая на себя юбку и блузку взрывных цветов, не могла остановиться, безудержно щебеча о новых кавалерах, мужественном Зурабе и парочке желанных, но таких дорогих, аксессуаров из новых коллекций именитых дизайнеров. Я слушала её, заполняя кипу рабочих бумаг, поскольку не любила откладывать дела на потом, предвкушая вечер в компании Афанасия, которого я понесу знакомиться с его черепашьей мечтой по кличке Клеопатра.

   Атмосфера спокойствия и радости сменилась моим паническим ужасом в один миг, когда я услышала адрес следующего вызова - это была наша с дедом квартира!

   - Мира, не паникуй! - кинулась утешать меня Люба.

   Я металась по кабинету как раненый зверь, а минуты ожидания Зураба длились нескончаемо долго.

   - Сказали, что обвалилась крыша, и пострадал один пенсионер, - всхлипывала я, заламывая руки.

   Тактичный Игнат молчал, так как утешать меня в тот момент было просто бессмысленно. Мы с Зурабом забрались в служебную машину и поехали по знакомому мне до боли адресу, где, вероятно, пострадавший дедушка нуждался в моей немедленной помощи. Даже подумать было страшно, что с ним произошло.

   Около дома уже собралась толпа зевак, которая с любопытством наблюдала за подъехавшей машиной скорой помощи и уже ожидавшим нас служебным автомобилем МЧС. В подъезд я вбегала со странным чувством: мне хотелось как можно скорее очутиться в квартире и, в то же время, я ужасно боялась туда заходить. Дверь в нашу квартиру была открыта, и из нее выходили сотрудники МЧС, стряхивая с себя белую густую пыль, осевшую на их робу вместе со штукатуркой. Кровь отлила от лица, когда я увидела деда, сидящего на кухне, с любопытством наблюдая за неиссякаемым интересом к нему соседей и стражей правопорядка, которые, как оказалось, раньше всех прибыли на место происшествия. Рядом с Григорием Иннокентьевичем, на тумбе для хранения овощей, сидел Савелий, который отпаивал деда холодной водой.

   - Дедушка! Цел? - я кинулась на шею деда, почти рыдая от внезапного чувства легкости, как будто камень с души свалился.

   - Да ел я уже! Тут такое происходит, а ты всё о еде и о еде, - как всегда, стал возмущаться дед.

   - Мирочка, не плачь, всё хорошо, - утешил меня Савелий. - Григорий Иннокентьевич пострадал только морально. Когда крыша обрушилась, он на балконе был. Тут помощь другому нужна, - но соседу не дал договорить Зураб, окрикнувший меня: