Пять робинзонов

   — Что съели коты?

   — Ры…

   — Рыбу?

   — Да.

   — Не говори глупости. Здесь нет никаких котов, — сказала Тата. Она опять начала сердиться. — Опять говоришь неправду.

   — Прав-ду, — упрямо повторил Котя.

   Тата хотела было окончательно рассердиться и поссориться с Котей, но тут услышала за спиной урчание. Она быстро обернулась и невдалеке от себя увидела двух котов.

   Один из них, худой и длинный, неподвижно сидел боком к Тате. Он мог показаться неживым, если бы не длинный неряшливый хвост, который медленно двигался туда и сюда, разметая, как веником, прошлогодние листья и хвою. Изредка кот открывал рот и издавал хриплые звуки. Он так мяукал.

   Другой кот, прижав уши, вытянув облезлый обрубок хвоста и громко урча, пожирал рыбью голову. Время от времени он заискивающе посматривал на своего товарища.

   Безусловно, худой и длинный был старшим.

   — Вот тебе и на! — проговорила Тата. — Действительно, коты…

   Тата повернулась к Коте и спросила:

   — Зачем же ты им отдал рыбу?

   — Не… — сказал Котя.

   — Что же, они сами взяли, по-твоему?

   — Да…

   Не будь Котя таким ленивым, он рассказал бы Тате, как все произошло. только он собрался есть, как, откуда ни возьмись, появились два кота. Они сели около Коти и стали мурлыкать. Они мурлыкали так нежно и приятно, что Котя забыл про рыбу и стал засыпать. Ему начало сниться, что он ест что-то очень вкусное, и он даже улыбался во сне от удовольствия.

   А коты только этого и ждали. Они схватили рыбу, которая выскользнула из рук уснувшего Коти, и отбежали в сторону. И, когда Котя открыл глаза, коты давно уже разодрали рыбу на две части и жадно пожирали её.

   А Котя от горя опять заснул.

   — Ну и оставайся голодным, растяпа! — сказала Тата и снова посмотрела на котов.

   Длинный кот замер и гордо повернул голову к Тате.

   Девочка увидела, что у него только один глаз.

   "Бедный котик. Как же он с одним глазом ловит мышей?" — подумала Тата.

   Она присела на корточки и позвала котов:

   — Кис-кис-кис…

   Одноглазый медленно поднялся и, осторожно ступая, двинулся к Тате.

   Бесхвостый встрепенулся и так же осторожно пошел вслед за ним.

   Пройдя немного, коты остановились. Они выгнули спины, прижали уши и зашипели. Одноглазый пристально взглянул на Тату. Его единственный темно-зеленый глаз вдруг хищно засветился жёлтым огнём, словно внутри вспыхнула жёлтая лампа, как в светофоре.

   Тата почувствовала что-то недоброе. По спине пробежали мурашки. Вообще кошек она не боялась. Но таких, даже на вид злых и страшных котов, она встречала впервые.

   — Посмотри, — зашептала она, тряся Котю за плечо, так как он снова заснул. — Посмотри, как он смотрит.

   Котя нехотя разлепил один глаз и без всякого интереса покосился на котов. А коты поднялись и снова двинулись вперед. Теперь они шипели громко и грозно.

   — Скорее вставай и бежим! — закричала Тата.

   Но растормошить Котю было невозможно. Он безмятежно спал.

   Конечно, Тата могла убежать одна, без Коти, и спастись. Но не таковы храбрые люди.

   То, что Тата испугалась, ничего не означало. Храбрые и трусы пугаются одинаково. Только трус убегает, бросив товарища в беде, лишь бы спастись самому. Храбрый побеждает свой страх, остается с товарищем и выходит из борьбы победителем.

   Тата схватила с земли шишки и стала швырять их в котов. Но град шишек не остановил котов. Они продолжали медленно приближаться. Когда шишка попала в одноглазого, тот еще сильнее прижал уши, пригнулся и приготовился к прыжку. Бесхвостый поступил так же.

   На Татино счастье, у своих ног она заметила толстый сук, ураганом сорванный с дерева. Девочка молниеносно подхватила его и, замахнувшись на котов, закричала:

   — Убирайтесь! Слышите? Убирайтесь!

   Продолжая грозно шипеть, коты на секунду приостановились. Воспользовавшись их нерешительностью, девочка с силой швырнула палку, словно городошную биту. Бесхвостый отпрыгнул в сторону, и палка попала в одноглазого. Тот взвыл от боли и от страха, перевернулся в воздухе и пулей мчался в чащу леса. Бесхвостый исчез вслед за ним.

14. Обед

   Рыба сварилась. От ухи шёл такой вкусный запах, что у ребят потекли слюнки.

   — Готово, — сказала Катя, заглядывая в кастрюлю. — Можно обедать.

   Славик перестал мастерить прибор, вытер руки о комбинезон и приблизился к костру.

   — Давайте же есть. — нетерпеливо сказал он. — Мне тошно от голода!

   — Подожди, — возразил Вова. — Вот-вот вернется Тата, и начнем. Вместе так вместе.

   — Она до вечера не придет, — сказал Славик, но ошибся.

   Не успел он закончить, как из-за деревьев стремительно выбежала Тата.

   — Рыбы нет, — проговорила запыхавшаяся Тата. — Не успела.

   — Неужели он съел сырую рыбу! — ужаснулась Катя.

   — Не он, — сказала Тата. — Котя.

   — Какие коты?

   — Один одноглазый, другой бесхвостый.

   — Глупости, — презрительно заявил Славик. — На необитаемом острове не бывает котов.

   Между Татой и Славиком уже готов был разгореться спор, как вдруг Вова крикнул:

   — Котя!

   Все посмотрели, куда показывал Вова, и увидели одноглазого и бесхвостого. Коты как ни в чем не бывало сидели на краю поляны и громко мурлыкали, принюхиваясь к вкусному запаху, идущему от кастрюли.

   — Подумаешь, какие-то коты, — сказал Славик. — Чего их бояться.

   — Какие они ободранные! — сказала Катя. — Никто за ними не следит. Их надо приручить.

   — Мне тоже их было сначала жалко, — ответила Тата. — Я их позвала, а они хотели на нас с Котей напасть.

   — Ты, наверное. их потянула за хвост, — сказал обидчивый Славик.

   Это ты, может быть, мучаешь животных и тянешь их за хвост, — ответила Тата. — А я никогда этого не делаю. Но этих надо прогнать!

   И Тата стала швырять в котов шишки.

   Коты выгнули спины и зашипели. Шерсть на них стала дыбом. Когда шишки пролетали мимо них, они поднимали лапы с выпущенными длинными когтями и пятились.

   Коты отбежали подальше, но с поляны не уходили. Издалека они не казались такими страшными. Отогнав котов, ребята бросились к ведерку и, обжигаясь, принялись за еду.

   Сейчас они забыли про всех котов на свете. Они забыли и про соль, которую Вова на всякий случай взял из дома и которая сейчас могла бы им пригодиться.

   Ребята ели рыбу, и им казалось, что никогда в жизни они ничего не ели вкуснее.

15. Ни себе, ни людям

   Каждый оставил немного от своей рыбы, и все отправились на мрачную поляну.

   Котя был страшно голодный и сразу же набросился на еду. Он ел так быстро, словно и не был никогда ленивым.

   Правда, ему было лень выплевывать косточки, и, если бы не Катя, которая стояла у него над душой и покрикивала: "Плюнь косточку! Плюнь косточку!" — он бы так и съел рыбу с костями.

   Как только последний кусок был проглочен, Котя закрыл глаза, сладко зевнул и задремал.

   А ребята стали решать, как быть дальше.

   — Коте опасно оставаться, — сказал Вова. — Здесь очень сыро, и он заболеет. Надо что-то придумать.

   — Я знаю! — воскликнула Катя. — Давайте сделаем ему подстилку.

   — Ну, нет, — сказал Славик. — Я лучше буду делать прибор, чем какую-то подстилку.

   — Но мы не можем его так оставить, — сказал Вова.

   — Чепуха, — сказал Славик. — Ничего с ним не сделается.

   — Это вовсе не чепуха! — воскликнула Катя. — Он может простудиться и заболеть. Мне жалко Котю.

   Ребята замолчали.

   — Мне кажется, что я придумал, — заявил наконец Вова. — Пусть Котя живет с нами. У нас поляна сухая, и он не простудится.

   Все согласились с Вовой и решили взять лентяя с собой. Но легко решить, да трудно выполнить.