Страница 4 из 11
Короче, туда еще как-то пускают, а вот обратно с трудом: в хранилищах корпорации много денег, картин, драгоценностей. Да и сам офис бедным не выглядит.
Оперативная группа прибыла быстро, и всех членов пирушки тщательно «прошерстили». Здание оцепили – мышь не проскочит. Пистолет пытались обнаружить с металлоискателем, побывали везде: в кабинетах, в коридорах, в курилках и в туалетах. Выдвигалась даже фантастическая версия, что пистолет был в унитаз спущен. Следственный эксперимент показал, что это практически невозможно.
– Хорошо, а от меня вы чего хотите? – выслушав, спросила Далила. – Как я пистолет вам найду? Два года прошло. Вы думаете, он где-то лежит под ковром, меня дожидается? А психология здесь при чем?
Орлов взволнованно сообщил:
– Это логическая задачка. Если вы решите ее, моя любимая женщина спасена.
– Я не логик, я психолог. Вы не видите разницы?
– Вижу, но дело Соболевой вы раскрыли логически. Пистолет приведет вас к убийце.
– Ну не знаю… – задумчиво произнесла Далила. – Можно было бы попробовать, но у меня времени нет. У меня пациенты, все расписано…
Орлов ее перебил:
– Да-да, я понимаю, у вас обязательства, но если этот ваш пациент опять не придет…
– Свиридов, – подсказала Далила.
– Точно, Свиридов. Он богатый?
Она усмехнулась:
– Хотите заплатить ему за часы пропущенного сеанса? Он не возьмет. У вас один только шанс.
– Какой? – встрепенулся Орлов.
– «Заказать» его тещу. Не старуха, а дьявол. И, похоже, морочит его опять, умирать не собирается. Но если она умрет, Свиридову психоаналитик вряд ли понадобится, – пряча улыбку, сообщила Далила. – Он будет счастлив.
Орлов обиделся:
– Вы шутите, а я серьезно.
– А если серьезно, тогда ждите. Завтра я вам сама позвоню и скажу о своем решении.
– Значит, все зависит от тещи Свиридова?
Далила пожала плечами:
– Увы, да. Такая уж причинно-следственная связь. Все жалобы прямо к Всевышнему.
На следующий день Свиридов опять сообщил, что теща умирает.
Проделывала она это многократно, но всякий раз передумывала. Отыскивались дела в этом мире и поважнее (то кран не починили, то кот Барсик пропал), и тещу дела эти крепко держали. Таким образом, Свиридов уже год пребывал в трепетном ожидании.
И друзья, и сослуживцы, и, конечно, соседи – все знали, что теща помрет непременно, хоть и здорова, зараза, как конь.
Когда-нибудь точно помрет, а как же! Все надеялись. И возраст ее повод давал. Все дружно ворчали: «В девяносто восемь могла бы быть и подобрее. Уж силы не те».
Но она и с уходящими силами лютовала, дай бог каждому. А в последнее время пристрастилась издеваться, старая перечница. Над честным народом просто глумилась: налево и направо раздавала щедрые обещания, что вот-вот удар ее хватит, что буквально в любую минуту скопытится. Все доверчиво ждали…
И что же? Не помирает, злодейка! Беззастенчиво надувает народ!
А вот теперь, кажется (тьфу-тьфу!), точно слегла.
Окружающие, вспоминая о ней, даже дышать опасались. А встречая Свиридова, грех-надежду скрывали, сердобольно несчастного вопрошая:
– Как ваши дела?
В последние дни Свиридов их гордо пугал:
– Налаживаются!
– Неужели опять выздоравливает? – паниковали добрые люди.
– Нет, на этот раз точно налаживаются: на ладан дышит, старая грымза, – успокаивал всех Свиридов.
Он теперь денно и нощно дежурил у постели болезной, являя сыновью покорность. Опасаясь, что вредная старушенция в последний момент передумает, зятек «услаждал» ее слух байками о непривлекательности белого света. Украдкой стьщил бабульку, из вредности-де покидать не желаешь юдоль слез и печалей, смотри-де, прогадаешь, плохо здесь, отвратительно. Концом света даже стращал. Параллельно Свиридов всячески убеждал злющую тещу, что она сущий ангел и ждет ее райская жизнь…
А теща желчно ему отвечала, что она и этой жизнью довольна. И эта жизнь была бы и совсем хороша, когда бы не зятья, дети, внуки, правнуки, соседи, дворники, продавцы, почтальоны, политики, прохожие, пенсионеры, собаки и кошки. И еще парочки всяких развратных влюбленных сильно, мол, достают. Но в больнице всей этой шушеры вроде и нет, так почему бы не жить?
В общем, ясности и в этот раз никакой: как оно выйдет? Помрет теща Свиридова или опять подведет? А то и вовсе зятюшку переживет. Он тоже не мальчик, седьмой десяток наклюнулся. И нервы не те, и силы не эти с проклятущей злодейкой тещей. Вот и думай теперь, греши на старости лет, помрет родной человечек аль «порадует» всех годом-другим своего злостного пребывания во дворе, в подъезде, в квартире. Авось помрет.
Все будет зависеть от ее настроения. Доктора разводят руками: «Бабуля здорова». Но девяносто восемь годочков (а может, и больше, теща кокетка) – аргумент «ломовой». Опять же, сама обещала, даже клялась: «Здоровой помру! Болезней дожидаться не стану!»
Свиридов был не только пациентом Далилы, но и соседом. Зная о роли тещи в его несчастливой судьбине, она не обманывала Орлова, действительно полагала, что если дело всей жизни Свиридова свершится и теща помрет, то в психоанализе надобность отпадет. Свиридов оживет и воспрянет…
И не он один. Теща, что тот Пиночет, половину района в страхе держала. У других, изможденных ее крутым норовом, просто нет лишних денег на всяких там психологов-аналитиков.
Умрет теща или не умрет – благо для всех пока нереальное (прости этот грех им господь), но Далила, поговорив со Свиридовым, осталась довольна. Сеансы психоанализа решили отложить до лучших времен. Уточнять не будем каких, чтобы в цинизм не впадать. Хотя дело житейское не всегда подвластно морали.
После разговора со Свиридовым Далила сама, не прибегая к помощи Даши, позвонила Орлову. Он мгновенно явился на зов с букетом, комплиментами и благодарностью. Далила букет приняла, а комплименты и благодарность безжалостно отклонила, скромно сказав:
– Рано, не заслужила.
– Я уверен, вы нам поможете! – с чувством воскликнул Орлов.
– Вам? – удивилась Далила. – Вы говорите о вашей подруге или жене?
Он смутился и попросил:
– Можно это оставить в тайне?
– И вы никак не хотите обозначить свою причастность к этому делу?
– Нет, не хочу. Поверьте, в поисках убийцы моя тайна не помешает, – заверил Орлов.
– Но хотя бы скажите, вы работали в той корпорации? – спросила Далила.
– Никогда.
– А Делягин ваш родственник или друг?
– Ни то и ни другое.
– Значит, он был вам симпатичен?
Орлов решительно тряхнул головой:
– Нет! Ни в коем случае!
«Похоже, наоборот, – заключила Далила, – покойный был ему неприятен. Странно, но мне все равно, раз он платит».
– Что ж, – сказала она, – тогда определимся следующим образом. Я займусь вашим делом, но положительный результат не могу гарантировать.
– Само собой, – подтвердил Орлов. – Милиция вообще ничего не гарантирует, но деньги с государства берет.
Далила усмехнулась:
– Я брать не буду, лишь за часы, которые достались вам от Свиридова, но по расценкам психоанализа. Идет?
– Я не могу вам так мало платить, – признался Орлов и пояснил:
– У меня не будет уверенности, что вы занимаетесь моим делом.
– Это учтено. Не забывайте, у нас на руках кандидат наук.
– Ах да, мать-одиночка! – воскликнул он с кислой улыбкой.
Из жалости она его успокоила:
– Не бойтесь, Галина не будет к вам приставать.
– А я боюсь. Ваша подруга ведет себя агрессивно.
Далила вынуждена была согласиться:
– Да, Галина любит мужчин, но в последнее время борется со своим недостатком.
Орлов саркастично изрек:
– Борьбы-то я и не заметил.
– У нее внутренняя борьба, – заверила Далила, – но очень ожесточенная.
– Что, так силен ее недостаток?
– Увы, да. Ее недостаток на грани порока. В любом случае без помощи Галины нам не обойтись. Сами понимаете, часов Свиридова недостаточно для расследования, а других у меня нет. Я не могу отменить остальные сеансы.