Русская рулетка

– Я вас спасла, но не знаю зачем, – прервала она затянувшееся молчание.

– Наверно, я неплохой малый и понравился с первого взгляда.

– Вы? Нисколько. – Она критически осмотрела нечто, плывущее справа от неё, затем решила быть справедливой. – Ну, может, чуть‑чуть. – Отвела взгляд и спросила: – Так почему мне пришлось спасать вас и кто подложил бомбу?

Первую часть вопроса я пропустил мимо ушей, зато на вторую ответил сразу:

– Вам должно быть известно лучше, чем мне.

– Почему пришлось спасать? Об этом?

– Нет. Кто подложил бомбу.

Она смолкла, но ненадолго.

– Вы не из них?

– А вы?

– Послушайте, – она вздрогнула всем телом. – Я умираю от холода.

« Я тоже», – подумал, но не сказал я.

Мы без дальнейших слов живее заработали руками и ногами и, наконец, приблизились к ступенчатой лестнице. Её туфли утонули; я в мокрых носках, она в чулках взобрались на холодные плиты гранита, и с нас стекала вода, обоих пробирала дрожь.

Ветра не было, воздух словно застыл. Это было единственным утешением в нашем положении. Спасательный круг медленно удалялся, покачивался и постукивал о гранит всё то время, пока мы отжимали одежды на нижних лестничных ступенях. Я раздевался до трусов. Она же по отдельности снимала и выкручивала пиджак и брюки из дорогой ткани. В иных обстоятельствах я бы проявил гораздо больший интерес к её стройной фигуре. Но, надо признать, что и тогда, при виде упругой груди и затем ног пережил состояние коменданта крепости, которому передали ультиматум о безоговорочной капитуляции. Меня вдруг задело впечатление: если кого‑то и смущает происходящее, уж верно не её.

С резвостью зайцев мы взбежали по ступеням к тротуару и, размахивая руками, попытались остановить «москвич». Но водитель прибавил скорость, проскочил мимо. У меня зуб на зуб не попадал.

– Придётся пробежаться, – предложил я. – Разогреемся.

Она отмахнулась и недовольно распорядилась:

– Спрячьтесь!

Поняв её намерение, я шмыгнул к ступеням и присел, чтобы не быть замеченным с дороги. Она же небрежно упёрлась левой рукой в бедро, томным движением поправила волосы на лбу и в позе девицы соответствующей профессии стала ждать. Наверняка это выглядело очень убедительно, так как спустя несколько минут около неё притормозила первая же проезжающая машина. Я с неожиданным для себя беспокойством встал в своём укрытии. Однако прежде, чем Вика наклонилась к окну водителя чёрной иномарки, оно немного опустилось. Девушка на мгновение замерла, после чего сбросила с себя повадки проститутки, сама раскрыла заднюю дверцу, уверенно опустилась на сиденье и подвинулась внутрь салона. Я в два прыжка очутился возле машины и нырнул следом за Викой, не без изумления отметив, что водитель не пытается умчаться с моей девушкой.

Мои воинственные намерения вмиг испарились. За рулём вполоборота к нам сидел Иван. Он небрежно опирался локтем о соседнюю спинку и выглядел каким‑то иным, самоуверенным что ли. В салоне было тепло, а он красовался в пушистом голубом свитере с воротником под горло. Такой же свитер он перекинул с переднего сиденья мне, однако Вика ловко перехватила его и тут же стала стягивать с себя женский пиджак. Иван слегка пожал плечами.

– Третьего нет, старик, – предупредил он. – Я как‑то не подумал, что она возьмёт тебя на буксир.

Расстёгивая кружевную рубашку, Вика распорядилась:

– Отвернитесь! – Мы подчинились. Но она вдруг взбрыкнула и набросилась на Ивана. – На его месте я бы не доверяла таким дружкам, как ты.

– Та‑та‑та, – насмешливо ответил он, снова оборачиваясь к нам.

Я тоже повернул голову к Вике. Она быстро нырнула в шерстяную вязку, оголённая грудь только мелькнула и спряталась. Затем стянула брюки и один за другим чулки. Я тоже освободился от сырых брюк и носков, чувствуя, что начинаю согреваться. В руке у Ивана появилась плоская бутылка «Смирновской», и он протянул её мне.

– В таком виде, вам только кабаре выступать, – заметил он с ухмылкой и положил на спинку сиденья голубые джинсы.

Вика выхватил их у меня из рук.

– Эй! – воскликнул я, поперхнувшись глотком водки. – Хоть это‑то мне!

– Перебьёшься, – огрызнулась она и спрятала джинсы за спину. – Не умеют наши мужчины быть джентльменами. Если сейчас же не отвернётесь, получите сырым бюстгальтером по физиономиям.

– Проклятье! – проворчал я. – Не мог предупредить?

Иван отвернулся и завёл двигатель.

– Разбирайтесь сами, – сказал он. – Здесь ещё носки и туфли; по‑моему, я выбрал твой размер.

Освободившись от нижнего белья, Вика легко влезла в джинсы, застегнула молнию и удовлетворённо откинулась на спинку сиденья. Я видел это отражением в окне, и продолжил смотреть на набережную, вдоль которой мы мчались. Иван свернул к мосту, пронёсся по нему, и оставленные далеко позади огни потрёпанного корабля пропали из виду.

– Тебе домой?

Иван смотрел на Вику в зеркальце над лобовым стеклом.

– Будь уж так любезен! – ответила она не без ехидства.

– А тебя впустят так рано? – в его голосе прозвучала откровенная насмешка. – Ключ не потеряла?

– Что это тебя так беспокоит?

– Ну как же мне не беспокоиться? Я недавно звонил, никто не отзывается. А Эдика ты бросила на плавучем гадюшнике.

Я чуть стиснул ручку дверцы, обернулся к ним.

– Какого ещё Эдика?

– Высокий такой. Ай‑ай, неужели не запомнил? – подмигнул мне в зеркальце Иван.

Я сразу вспомнил того, кого ударил в колено.

– И кто он? – спросил я как можно естественнее. – Наёмный мочила?

Ни Иван, ни она не ответили, и я решил не настаивать. Иван глянул в боковое зеркальце заднего вида и опять обратился к Вике:

– Так как, ко мне? Погладишь, посушишь одежду.

– Нет уж, спасибо, – холодно ответила она.

– Ну, смотри.

Он умолк, и оставшуюся часть пути мы почти не разговаривали.

3

Иномарка неслась по пустому шоссе скоро и мягко. Иван прекрасно знал дорогу к месту, куда нас вёз. Минут через двадцать мы выехали к большому парку. Серп луны выглянул из‑за рваных туч, высветил ряды старых деревьев, которые красиво украсились шапками жёлто‑бурой листвы. Вику как будто не очень занимало, куда мы едем. Я разомлел от водки и уставился на обтянутые джинсами округлые колени девушки. В полудрёме меня тянуло до них дотронуться, и в голове вертелось, что она, наверное, умеет преподнести их в самом выгодном свете.

– Однажды я выиграла конкурс «Мисс Ноги» – внезапно заметила она с усмешкой, словно прочитала мои тайные мысли.

– И зачем было нужно?... – брякнул я ни с того, ни с сего, и перевёл взгляд на её губы, в углах которых образовались довольно милые ямочки. – Ну… показывать их, кому ни попадя?

Она пожала плечами.

– Для самоутверждения.

– А какой был приз? – полюбопытствовал Иван.

– Не помню. Кажется, видеоплеер. Я его отдала другой участнице.

– Всё ты помнишь, красуля, – в голосе Ивана была откровенная ирония. – Не надо морочить нам голову.

– Думай, что хочешь, – сказала Вика. – Не буду с тобой спорить.

– И не надо детка. Я уже взрослый дядя, чтобы вешать мне лапшу на уши.

Иномарка свернула на узкую подъездную дорогу. За рядами ровно высаженных елей возвышались новые бело‑голубые дома, стоящие впритык, как декорации для съёмок американского фильма. Иван постепенно замедлял скорость и затормозил у подъезда первого строения. Внутри просторного вестибюля горел свет, вахтёра не было на месте, но возле его стола поднялись с пола два пса: чёрный дог и рыжий тупорылый боксёр. Они нагло, по‑хозяйски приблизились к застеклённой парадной двери и уставились на нас, застыли в напряжённом ожидании. Я без слов протянул Вике мужские туфли, которые получил от Ивана. Она вскользь глянула на них и отрицательно покачала головой.

– Не хочу выглядеть смешной.

Она чего‑то ждала, и я подумал, может, действительно, она меня спасла. Влезать в сырые брюки не самое большое удовольствие в этом мире, но я в них влез, надел сухие носки, туфли и даже накинул галстук на воротник подсыхающей на мне рубашки. Выбравшись из машины, поёжился от прохлады. Вика придвинулась на край сиденья и довольно ловко, – я мысленно сравнил эту ловкость с кошачьей, – перебралась ко мне на руки, обхватила за шею. Я пронёс её до подъезда.