Русская рулетка

Мы прошли коридором к лифту, там нас дожидались двое охранников, оба посерьёзней тех, что стояли у входа. Мы вчетвером спустились в подвал, где спутники привели меня к прочной стальной решётке, преграждающей доступ к тёмному помещению хранилища личных сейфов. Управляющий включил в помещении ровный свет и коснулся электронного замка. Решётка медленно и бесшумно поднялась. Прежде чем шагнуть к боксам, я обернулся к сопровождающим.

– Вы оставите меня?

– Да, конечно, – с невозмутимой вежливостью заверил управляющий.

Я прошёл внутрь к стальным, вделанным в стену ячейкам и взором отыскал ту, которую письменно упоминал Иван. Охранники и управляющий отошли в сторону. Убедившись, что они не наблюдают за мной, я приблизился к ячейке. Она находилась на уровне плеч.

Оказалось, кроме трёх цифр, полный код содержал и две буквы. Утруждать себя догадками было некогда, и я набрал буквы, с которых начиналось слово «покер». Затем уже по памяти добавил цифры 11, 6 и 17. Короткий звук, напоминающий писк потревоженной мыши, прозвучал для меня «Одой радости». Он означал, мне удалось решить ещё одну головоломку, и теперь позволено удовлетворить любопытство. Я распахнул дверцу, заглянул внутрь личного сейфа. Меня уже не удивил очередной белый конверт без каких‑либо надписей. Но сверху лежал пластиковый пакет.

В пакете была компьютерная дискета. Вместе с пакетом я сунул её в карман. И сразу же бегло пробежался глазами по строкам письма из конверта. Содержание было обстоятельным в сравнении с предыдущими вроде бы шутками‑посланиями, и наконец‑то кое‑что проясняло. Я внимательней перечитал все строки.

«Поторопись выполнить, что записано на дискете. Прежними ходами я дал тебе возможность понять и оценить, с какими серьёзными чужими интересами и намерениями ты столкнулся. Когда получишь дискету, назад пути не будет. Им нужна дискета, а не ты. Если читаешь это письмо, значит, ради её получения они ни перед чем не остановятся. Пока у тебя – преимущество. Они не знают некоторых условий игры, которые я придумал на случай своей мести. Загляни в ячейку. В глубине найдёшь с виду точно такую же дискету. Не перепутай. Вторую можешь случайно потерять, получишь небольшую передышку.

Среди моих бумаг обнаружишь завещание. Копия у нотариуса, – там адрес. Желаю удачи. Письмо тут же уничтожь.

Надеюсь, пишу для себя, не для тебя. Уверен в этом».

Я снова заглянул в ячейку. В глубине виднелась кожаная папочка, чёрная – поэтому я не заметил её с первого раза. В ней оказались конверт с письмом и пакет с дискетой, совершенно такой же, как та, что я упрятал в карман пиджака. Второе письмо было тоже отпечатано на компьютерном принтере, и отличалось только отсутствием упоминания о завещании, о второй дискете и распоряжении тут же его уничтожить. Я вернул дискету и второе письмо в папочку, закрыл её и застегнул ремешком. Всё это проделывал намеренно медленно, придумывая способ уничтожить основное письмо. Спичек или зажигалки с собой не было, да и воспользоваться ими не смог бы, – к потолку крепился датчик пожарной сигнализации. Он включил бы сигнализацию и привлёк ко мне внимание, подорвал доверие к тому, что было в папочке. Не найдя подходящего способа в этом помещении, я незаметно просунул основное письмо в задний карман брюк и направился к выходу из хранилища. Охранники и управляющий обернулись ко мне.

– Всё в порядке, – сказал я, показывая им чёрную папочку.

Управляющий прикоснулся к электронному замку, что‑то прижал, и решётка плавно опустилась, перекрыла доступ в хранилище. Он погасил свет, и мы безмолвно зашагали обратно к лифту.

Наверху я подписал все бумаги, который подсунул парень управляющий. Стоя возле его окошка, я убрал паркеровскую ручку Ивана и положил чёрную папочку на стойку, тихо попросил об одолжении:

– Нельзя ли заскочить в туалет?

Я ясно дал понять, то, что забрал в личном сейфе, оставлю ему для присмотра. Он решал секунду, потом кивнул.

– Паша, – попросил он серьёзного охранника, который стоял позади меня, держал руки за спиной. – Проводи в служебный.

Запершись в чистом туалете, я быстро разделался с основным письмом, разорвал его на части и бросил в унитаз. Затем дважды слил воду, чтобы ни один клочок не напоминал о его существовании. Когда я вернулся, папочка лежала, где я положил её, на стойке, но управляющего за окошком не было.

18

Выпущенный из банка я зашагал тем же путём, каким шёл к банку от своего автомобиля. У дороги с мчащимися машинами приостановился, глянул на светофор. Из‑за угла ближайшего дома выехала иномарка и повернула ко мне. Это был «пежо» свинцового цвета. В нём сидели трое мужчин, и мне они не понравились. Бережёного бог бережёт! Я бросился на дорогу в поток транспорта, под сигнальные гудки и визг тормозящих машин перебежал на другую сторону. Там оглянулся. «Пежо» опасно нарушал правила, по дуге рванулся с полосы одного направления движения на полосу противоположного движения, то есть опять ко мне. Этого было достаточно, чтобы я припустил к зданию школы, пересёк баскетбольную площадку и забежал за выступающее строение. «Пежо» в поле моего зрения надменно удалился, скрылся за деревьями и домами улицы, словно не желал знать о моём существовании. Возможно, так оно и было, но я похвалил себя за проявленную прыть.

Живо забравшись в свой «шевроле», я сорвал его с места и круто развернулся, понёсся прочь. Мне надо было скорее добраться до компьютера, и я не придумал ничего лучшего, как воспользоваться собственным. Решение направляться к своему дому было не из самых разумных, но я настроился на предельную осторожность и опережение неизвестных противников.

Медленно объезжая дом, где жил, я пронаблюдал за окрестностями, стоящими машинами и редкими людьми возле подъездов. Ничего подозрительного не заметил и подъехал к большой платной стоянке возле здания технического учебного заведения. «Шевроле» я оставил в боевой готовности не на стоянке, а возле пристройки учебного заведения, захватил револьвер и зашагал к родным пенатам.

В вестибюле подъезда было тихо. А вот у раскрытой кабины лифта деловито возился невзрачный парень, с короткой стрижкой под боксёра и в потёртом джинсовом костюме. Сумка с набором инструментов была раскрыта и занимала остающийся за его спиной проход. Парень оторвался от возни с дверцей кабины, вскользь глянул на меня и подвинул сумку к себе, – хотя я мог легко перешагнуть через такое препятствие. Миновав парня, я бы забыл о его существовании, не разговаривай позапрошлым утром в этом самом месте с другим мастером, пожилым и не таким необщительным. Совпадение могло ничего не значить, мало ли кто и где занимается ремонтом лифтов, но обстоятельства не позволяли мне проявлять небрежность, не отмечать подобные явления. Уже настороже я лестницей поднялся на площадку третьего этажа, с кошачьей мягкостью движений приблизился к своей входной двери и замер. Тишина вокруг была какая‑то тягостная, нехорошая. Я вынул револьвер из кармана, сунул его за поясной ремень, пару раз сжал и разжал пальцы, размял их. Затем встряхнул брелок с ключами, чтобы их звяканье слышалось изнутри, и резко навалился плечом на дверь, мысленно хваля лень, помешавшую до сих пор сменить ненадёжный замок. К моему удовлетворению язычок замка выскочил из паза, и дверь распахнулась внутрь прихожей, вталкивая кого‑то за нею. Я перехватил направленную на меня руку с короткоствольным револьвером, ладонью поймал бульдожий подбородок ширококостного молодца с перебитым носом и со всей силы ударил этого гостя затылком о стену, раз, другой, третий. Он обмяк и сполз к полу. Я помог ему завалиться на бок и издал мучительный стон. Стонал я выразительно, с завываниями и всхлипываниями, чтобы парень внизу у лифта понял, как мне досталось. После чего закрыл дверь и с помощью ключей запер на два замка, а для верности вдел цепочку. Вырвал короткоствольный револьвер из руки молодца и крадучись двинулся в сторону кухни. Ни на кухне, ни в гостиной, ни в спальне никого не было, никто не прятался за шторами и в ванной комнате, в туалете.