Страница 7 из 46
Отныне новая подпольная организация начинает действовать, и чем больше шума наделают «апологеты ВАБС» — в лице единственной залетевшей на Дельмик «осы», — тем проще будет землянам искоренить имперские амбиции сирианских правителей.
Мур уже хотел выключить свет, но вовремя вспомнил, что спящий землянин существенно отличается от отдыхающего обитателя Дельмика. Во-первых, сирианцы обычно спят на животе; во-вторых, они не храпят и, в-третьих, их ритм дыхания более частый и поверхностный. Поэтому Мур встал и просунул в дверную скобу ножку кресла: теперь отворявшиеся в коридор створки открыть снаружи будет совершенно невозможно — во всяком случае, бесшумно. Он снова лег, выключил свет и уснул сном праведника.
С рассветом Мур был уже на ногах. Следовало незамедлительно начать военные действия: его преимущество перед СБ, достигнутое с помощью скрытности высадки, могло растаять мгновенно, если все-таки обнаружат место, где на планету ступил тайный агент землян. Кроме того, следовало сменить жилье.
Мур снял с полки шкафа засунутый туда накануне чемодан и положил его на кровать. Теперь необходимо было освежить в памяти, как безопасно открыть его. Ключик от замка внешне ничем не отличался от обычного, но Мур знал, что его поверхность покрыта тончайшим слоем прочного изоляционного материала. Металлический ключ или отмычка, попавшие в скважину замка, немедленно вызовут взрыв такой силы, что в радиусе сотни ярдов не останется камня на камне. Та же участь ожидала и владельца чемодана в том случае, если бы нарушилось изолирующее покрытие. Поэтому по спине Мура забегали мурашки, когда он приступил к открыванию своей заминированной собственности, предварительно вытерев насухо и руки, и злополучный ключ.
Когда крышка откинулась, взору досужего наблюдателя — появись он здесь — предстала бы любопытная картина: вместо обычного скарба, сопровождающего путешественника, нутро этого чемодана заполняли оборудование миниатюрной типографии, готовые листовки с клеевым слоем на изнанке, прикрытым пленкой, и пачки местной валюты. По меркам Дельмика, псевдоним Шон Агви должен был бы скрывать по меньшей мере Гаруна аль-Рашида, если бы они, конечно, знали, что это за персонаж.
Мур проверил, достаточно ли денег у него в кошельке, добавил туда еще некоторое количество и, отделив от упаковки изрядную пачку листовок, сунул ее во внутренний карман куртки: он решил, что этого запаса должно хватить на целый день. С величайшей осторожностью заперев чемодан, Мур снова водрузил его на полку шкафа: прятать в более надежное место не имело смысла, поскольку о каком-нибудь любопытном взломщике он в любом случае узнает за три квартала от развалин гостиницы.
Наскоро перекусив и сообщив дежурному администратору, что его ждут в местном филиале Лесного Ведомства, Мур — через парадный вход — вышел из гостиницы и направился на остановку автобуса. Вскоре подрулил двухэтажный автобус, и Мур сел в него, тут же поднявшись наверх. Воспользовавшись тем, что других пассажиров там не оказалось, он приклеил листовку к заднему стеклу. Покидая автобус на ближайшей остановке, он разминулся с тремя горожанами, тоже оказавшимися любителями смотреть на окружающее свысока.
Мур не рискнул оказаться свидетелем их реакции и быстро свернул за ближайший угол. Белевшая на заднем стекле листовка гласила: «Одни жиреют на войне, другие пухнут от голода. Всегалактическая Ассоциация Борцов за Справедливость (ВАБС) отомстит негодяям».
Заготовленный на Земле текст оказался как нельзя более актуальным, если принять во внимание увеличение военного налога, объявленное накануне. Весьма вероятно, что возмущенные этим горожане не помчатся тут же к агентам СБ, а, молча подивившись появлению какой-то ВАБС, тайно поделятся новостью с наиболее надежными собеседниками. Во всяком случае, пробный камень, брошенный в болото всеобщего страха, неизбежно должен вызвать разбегающиеся круги информации.
Целый день Мур колесил по городу, повсюду «сея ветер», а на исходе дня ему удалось «пожать бурю» — во всяком случае, увидеть ее отголосок.
На одном из перекрестков столкнулись два грузовика, и их водители принялись шумно выяснять отношения. На крик тотчас сбежалась толпа зевак, и Мура притиснули к витрине магазина. Воспользовавшись тем, что внимание окружающих целиком приковано к махавшим кулаками водителям, Мур приклеил одну из листовок к стеклу и тотчас прикрыл ее спиной. Убедившись, что никто не обратил внимания на его маневр, он выбрался из толпы и принял вид праздного гуляки, решившего узнать, почему такая суматоха.
В этот момент, перекрывая и звуки ссоры, и многочисленные советы зрителей, из толпы раздался истошный вопль:
— Какой ужас! Что же такое творится на свете? Куда смотрят власти?
Толпа тут же отшатнулась от вопящего, и Мур увидел, что какой-то замухрышка тычет пальцем в витрину, точнее — в белый листок на ней. Пока замухрышка продолжал орать, что по владельцам магазина давно тюрьма плачет, Мур протиснулся вперед, якобы чтобы прочесть написанное. Он пошевелил губами, разбирая текст, и удивленно обратился к соседу-толстяку:
— Вы не знаете, что это за Ассоциация такая? Все-галак-тичес-кая… — Тот отрицательно помотал головой, и Мур продолжил: — Вряд ли этот лавочник имеет к ней отношение. Тут надо брать повыше!
Замухрышка перестал орать и вмешался в разговор:
— Что значит выше? Тут никаких-таких не водится! Ясно, что лавочник, больше некому!
— Ха, а ты? — поинтересовался толстяк, призывая взглядом Мура поддержать его.
— И верно, — согласился Джеймс. — Ты, может, нарочно шум поднял, чтобы на тебя не подумали.
Лицо замухрышки из сизого стало почти черным, и Мур вспомнил, что этот цвет соответствовал смертельной бледности землянина.
— Ну нет! Я еще с ума не сошел, чтобы в такое вляпаться! — От прежнего запала у него не осталось и следа. — Вероятно, просто кто-то схулиганил…
— Вряд ли, — подал голос молодой сирианец в испачканном краской комбинезоне. — Думается, все гораздо серьезнее.
Окружающие напряженно прислушивались к разговору — даже драчуны, похоже, заключили перемирие, — а маляр тем временем продолжил:
— Взгляните, напечатано-то в типографии и бумага роскошная. Значит, организация солидная, не шантрапа какая-нибудь.
— Ага! — чуть ли не с восхищением воскликнул кто-то в толпе. — Тут так и написано: борцы, мол, за справедливость!
Толпа загомонила, задвигалась — каждый хотел сам прочесть крамольные строки.
— Что здесь происходит? — раздался начальственный окрик. — Разве не знаете, что по закону военного времени запрещено собираться скопом?
От неожиданности зеваки шарахнулись в стороны, и властному взору полицейского предстали покореженные грузовики, а рядом — притихшие водители. Решив, что какой-то ротозей попал под колеса, страж порядка принялся выискивать взглядом пострадавшего, но нигде не оказалось ни следов крови, ни трупа. Тогда он грозно оглядел толпу и властно вопросил:
— Так что за базар?
Он остановил свой взгляд на замухрышке, привлеченный, видимо, все еще жутким цветом его лица, и тот робко указал на витрину. Полицейский проследил за его пальцем, прочел отчетливый текст и побагровел.
— Кто осмелился? — просипел он.
Ответом была мертвая тишина: все, казалось, перестали даже дышать.
— Кто первым обратил внимание на эту гадость? — решил подойти с другой стороны полицейский. Замухрышка робко шагнул вперед. — Не может быть, чтобы ты не видел, кто ее наклеил! — Тот лишь отрицательно помотал головой.
Но поскольку коп продолжал сверлить его злобным взглядом, он счел своим долгом пояснить:
— Видите ли, господин офицер, я подошел сюда из-за аварии. Другие, думается, тоже. И мы смотрели на водителей… И хотели помочь… — Тут его красноречие иссякло.
Пристально вглядываясь в испуганные лица, полицейский с угрозой в голосе проговорил: