Страница 4 из 15
Во дворе ничего интересного, за исключением одной детали. Ворота для въезда автотранспорта наличествовали, но трава за ними – свежая, сочная, не смятая. Машину Крокодил сюда не загонял.
Ни разу.
Элементарно, Ватсон…
На стандартном месте, под ковриком, ключа не было.
Лесник с сомнением изучил навесной замок-ветеран. Можно, конечно, вернуться к машине за инструментами…
Лесник осмотрелся. Встал на цыпочки, провёл пальцами по дверной притолоке – есть ключ!
Взял находку он не сразу, запомнив точное расстояние от косяка и положение – куда направлено кольцо, куда бородка. Смешно стараться для бабульки, но привычка – вторая натура.
Дверь открылась без скрипа. Хорошо пенсионерка дом содержит… Или Крокодил постарался, петли смазал? Или…
Или кто-то третий, желавший при нужде бесшумно проникнуть в дом. Ну, с Радецки, положим, такая шутка не пройдёт, но намерение могло иметь место.
Внутри дома двери не запирались. Включая ту, что вела в комнату квартиранта. Полная демократия и открытость. Но Лесник входить на территорию Крокодила не спешил. Внимательно прислушался – ни звука. Ещё более внимательно осмотрел стык косяка и полотна двери… Ага! Вот оно… Волос – судя по цвету, принадлежавший самому Радецки, – аккуратно прилеплен на уровне бедра. Открыть дверь, не сорвав метку, невозможно. Значит – не открывали. Или – если незваные гости не дилетанты, – обнаружили, аккуратно сняли и, уходя, прилепили на место. Но Крокодил тоже не вчера из яйца вылупился и таких ловушек ставит всегда две – одну для дураков, другую для умных.
Ловушку для умных Лесник искал значительно дольше – и обнаружил только с помощью лупы. Крохотный, с песчинку, датчик, установленный между пластинами дверных петель. Надо полагать, что и окна оборудованы чем-либо схожим…
Лесник вошёл. Крокодила в комнате не было. Ни в каком виде: ни пьяного, ни трезвого, ни развлекающегося в обществе красоток, ни скучающего в одиночестве.
И даже – не лежал труп агента Радецки… В их работе всякое случается. Но не случилось. По крайней мере не здесь и не сейчас.
Лесник осмотрелся, мысленно формулируя увиденное, как для протокола, – чётко и сжато.
Комната прямоугольной формы, около десяти квадратных метров, окно выходит на юг. На окне наполовину задёрнутые ситцевые занавески в цветочек. На подоконнике – столетник в большом горшке. Мебель спартанская: аккуратно заправленная кровать с железной сеткой, шкаф-инвалид (вместо одной ножки подложены обрезки досок), стул, продавленное кресло. Обшарпанный стол, судя по всему, совмещает функции обеденного и письменного. На шкафу интересная коллекция: гитара в брезентовом чехле, лосиные рога, коробка из-под телевизора. На потолке – голая лампочка без абажура.
Вот и вся обстановка. Не пятизвездочный отель, что говорить.
Ладно, подумал Лесник, стоит поспешить. А то бабка распродаст товар, нагрянет, – и придётся изображать двоюродного крокодильего брата, срочно прибывшего из Конотопа по семейному делу…
Он приступил к обыску.
Романные герои в таких случаях обязательно хоть что-нибудь, да найдут. Или важнейшую улику, которая поначалу ещё больше запутает дело. Или припрятанное послание от исчезнувшего – которое тоже напустит туману и станет ясным лишь к финалу…
Лесник не нашёл ничего.
Комнату можно было счесть нежилой, но в шкафу стояла дорожная сумка с вещами. Одежда, кроссовки, две смены свежего белья, полотенце, бритвенные принадлежности да зубная щётка с пастой.
Никакой зацепочки, дающей представление об индивидуальности владельца.
Лесник не удивился – так и должно быть. Он тоже не оставил бы во временном жилище ничего, дающего след – к нему самому либо к Конторе.
Время поджимало. Лесник вырвал лист из блокнота, написал записку, весьма удачно подражая угловатому почерку Эдика. Послание, вставленное за косяк внутренней двери на уровне глаз, могло быть истолковано читающими по-разному. Хозяйка поняла бы, что квартирант срочно вынужден уехать, и подошлёт сюда коллегу, тоже прибывшего в Царское Село в командировку – взять вещи и разобраться с внесённым за проживанием авансом. Крокодил бы узнал другое: Лесник здесь и ищет его.
Он восстановил статус-кво: повесил замок на место, вернул ключ на притолоку. И ушёл.
Ситуация хреновая, подумал Лесник, отъезжая от домика, не оправдавшего надежд.
Потому что как ни успокаивай себя мыслями о загулявшем, запившем или заблудившемся при сборе грибов полевом агенте Радецки, но реальных вариантов, объясняющих его исчезновение, два:
Либо Крокодил мёртв.
Либо дезертировал.
Глава третья
Московские ворота в Царском Селе вовсе не похожи на аналогичные триумфальные арки в Питере. Никаких громоздящихся колонн и вздыбленных клодтовских жеребцов-производителей. Два функциональных здания по обочинам Павловского шоссе, на вид былые не то караулки, не то кордегардии. Банальный, по сути, КПП – лишь сами ворота или шлагбаум демонтированы. Но въезд в бывшую императорскую резиденцию, понятное дело, не стройбат возводил, – ворота живописны и красивы, как все в этом городе-музее, городе-заповеднике.
…Лесник обнаружил машину Крокодила поблизости. Обнаружил легко – знал, где искать. Маячок исправно докладывал о местонахождении, а методы пеленгации далеко шагнули со времён радиоигр товарища Юстаса и партайгеноссе Алекса – треугольник ошибок шёл через спутник с точностью до пяти метров.
Обычно такие надёжно замаскированные системы защищают от угона недешёвые иномарки, но Радецки ездил на служебной «ниве». Не на синей, как Лесник, а на темно-вишнёвой. Классический трехдверный внедорожник – мощный фаркоп, форсированный движок, защищённые от проколов колёса. Хорошая машина, надёжная и неброская, не из «крутых». Вот только…
Вскрытая.
Он обошёл автомобиль, заглянул под днище. Ничего подозрительного. Триплексные стекла целы – в салон проникли, отомкнув дверцу. И не удосужились потом запереть…
Так, а что с сигнализацией? Ага, провода сторожевой системы перекушены. Замок на руле не тронут – угонять машину не собирались. Словно знали про маячок. Или действительно знали?
Надев перчатки, Лесник осторожно осмотрел салон.
«Персика» на положенном ему месте не было. Голенькая шина питания стыдливо глядела из разорённого гнёзда. Погано. Очень погано…
По заднему сиденью рассыпаны листы бумаги. Лесник взял один, бегло просмотрел текст, отпечатанный на принтере. Глаз зацепился за выделенный красным маркёром абзац:
«Когда в июне 1905 г. в Феодосии барабанщик 52 пёк. Волынского полка С. Мочидловер три раза выстрелил из винтовки в командира полка за то, что тот руководил обстрелом восставшего броненосца „Князь Потёмкин“, и об этом было доложено Николаю II, то не слишком сведущий в законах самодержец наложил резолюцию: „Судить полевым судом“…»
М-да, стиль вполне научный, пытающийся в одну фразу уложить все, что известно автору по этому вопросу.
На титульном листе одна строчка: «Военно-полевые суды в России (1905—1917 гг.)» – и больше ничего. Автор пожелал остаться неизвестным. Лесник собрал рукопись в валявшуюся тут же папку, лист с выделенным абзацем спрятал в карман.
Хотя не представлял – какой ключ к исчезновению коллеги могли дать эти архивные древности.
Так нам глаза не отведёшь, подумал Лесник, теперь даже очки перфорированные не нужны – на основе их принципа действия разработана методика фасеточной аккомодации.[1] Простенькое упражнение, если довести до автоматизма.
… Наручников и Дыевых ножей Лесник не нашёл. Неясно, правда – где их держал Крокодил?.. Тайником, предписанным инструкцией, никто и никогда не пользуется – в критической ситуации доставать замаешься. Обычное место – сумка с инструментами… Та самая, украденная. Ладно, оставим пока проблему за кадром, потому что есть вопрос посерьёзнее.
«Персик».
Лесник устроился на водительском месте – обдумать ситуацию. Итак, изъят рабочий бортовой компьютер. Мобильный выход в Интернет, тотальное криптографирование, виброустойчивость, помехозащищённость, комбинированное питание (от автомобильного аккумулятора, от обычной сети, от встроенных батарей, обеспечивающих четыре часа работы.) И прочее, и прочее. Однако не в наворотах дело, а в хранящейся внутри служебной информации: рапорты, досье, контрагенты в госструктурах, в том числе в силовых… а также – военные топографические карты, списки радиочастот… В общем, много интересного.
1
Фасеточная аккомодация (или «стрекозиный глаз») – способ наблюдения, основанный на разделении мозгом параллельных сигналов, поступающих от колбочек и палочек глазного дна. Позволяет безошибочно опознавать миражи, галлофантомы и т. д.