Раскаленная луна

Я убил. Человека — не человека, для милиции нет никакой разницы. Есть убийца, есть труп — остальное неважно. Да и кто мне поверит? Объяснение, что за мной гнался упырь, станет путевкой в психушку. Я опасливо огляделся, прислушался, ожидая воя серен, но все было тихо. Так же ржали в дальнем углу парка алкаши, так же мирно шелестела листва над головой. А, значит, надо бежать. Пока никто не заметил.

С трудом собравшись с силами, прикрывая рукой раненое плечо, я перебрался через обрушенную сетку и поплелся домой. Там, на другой стороне проспекта, уютно горели окна родной высотки, обещая безопасность. Еще бы, в собственной квартире за тобой не гоняются ночные твари, не надо защищать собственную жизнь и можно спокойно все обдумать.

Глава 2

Каждый шаг давался с трудом. Сотня метров до дома растянулась в гигантское, почти непреодолимое расстояние. Вывески магазинов, рекламные плакаты офисов приобрели неожиданный гротескный вид, сделавшись вытянутыми, кособокими, замутненными. Яркая подсветка и разноцветные буквы пестрили в глазах, сливались в единый клубок света и красок. Мир вокруг изменился. Дома накренились, автомобили выросли до неимоверных размеров, а асфальтовая дорожка норовила уйти из-под ног, лягнуть, изогнуться серой лентой, подставив на пути фонарный столб.

Плечо пульсировало от боли, слабость накатывала волнами, но сквозь наползающее беспамятство пробивалась упрямая мысль: дойти до дома, успеть, спрятаться. Во что бы то ни стало. Только бы не вырубиться… Собраться… Дома… Я почти дома… Дойти… Земля, будто палуба корабля — качается, содрогается — устоять… добраться…

Родной подъезд выплыл из расплывчатого сумрака. А вот и кодовый замок. Пальцы почти не двигались, цифры расплывались, кнопки путались. Привалившись к стене, я тыкал в табло, пока не раздалась знакомая трель — дверь, наконец-то, открылась. Ну вот, осталось пройти чуть-чуть. Ввалиться в лифт, провернуть ключ в замке и оказаться в квартире. Темнота накрыла прямо в коридоре, и я сполз по стене на пол.

Сколько прошло времени — неизвестно. Когда я открыл глаза и увидел перед собой обувной ящик, долго не мог понять, что случилось и где, собственно, нахожусь. Шевельнулся, неудачно дернув рукой, отчего плечо рвануло болью. И тогда я все вспомнил. Прогулку по ночному парку, игру теней и тумана, черную тварь, намеревавшуюся вонзить клыки мне в шею, собственное бегство и схватку, из которой вышел… победителем ли? Неизвестно. Рану дергало, тело бил озноб, вновь поднимались тошнота и головокружение. В горле пересохло так, что язык царапал небо.

Я кое-как поднялся, добрался до ванной, включил свет и открыл воду. Припав к холодной струе, пил долго и жадно, заглушая жажду. Затем ополоснул руки, наблюдая за кроваво-ржавой дорожкой, стекающей по белоснежной раковине в сток, и сунул голову под кран. Лучше ничуть не стало. Хорошо бы осмотреть плечо, хоть как-то обработать место укуса, но сил осталось только на то, чтобы залить рану перекисью водорода и схватить из аптечки болеутоляющее. Опираясь о стену, разжевывая по пути таблетки, я поплелся в спальню. Упал на кровать и позволил сознанию ускользнуть в мутную темень.

Даже во сне хотелось пить. Жажда терзала, мучила, изматывала. Но снять липкое оцепенение и проснуться никак не удавалось.

Я брел среди леса, по заросшей мхом тропинке, а надо мной сияла медная луна, словно раскаленная кнопка, пришпиленная к черному небу. Пушистые еловые лапы загораживали путь, темно-зеленые иголки серебрились влагой, стряхивали капли вожделенной воды мне под ноги. Сделать хоть бы глоток… Сквозь тихое потрескиванье древних стволов и шорох листвы едва слышался плеск воды. Я пошел на звук, продираясь сквозь чащу. Колючие ветви хлестали по лицу и шее, царапали руки, черными змеями извивались под ногами, но не могли меня остановить. Желанная и драгоценная вода звала вперед, обещала избавление от жуткой жажды. И я упорно шел, шаг за шагом преодолевая лесные препятствия, пока не увидел его…

Оно было прекрасно, это озеро. Пламенная луна ласкала его воды, тягучим медом растекалась по гладкой поверхности. Росшие вдоль берега ели и сосны пели тихую песню, сливавшуюся с убаюкивающим шептанием воды.

Я упал на колени, зачерпнул ладонями искрящуюся жидкость. Пить. Как же хочется пить. Влага смочила горло, ворвалась в измученное тело, подарила восторг и силы. Я глотал прохладу, словно за плечами лежали тысячи и тысячи километров, пройденных по пустыне. Но стоило мне оторваться от воды, как безумная, безудержная жажда набросилась снова, иссушая плоть, выжигая душу. Я бросился в озеро, нырнул с головой, в надежде прекратить пытку. Но ничего не помогло. Вода издевалась, радостно плескалась, но не даровала избавления.

Пить… Пить…

— Ты не напьешься.

Я обернулся. На валуне, каменным острием вонзавшемся в озеро, сидела девушка. Ее босые ноги едва касались водной поверхности, простая рубаха чуть прикрывала колени.

— Кто ты? — прохрипел я, еле ворочая распухшим языком.

— Кто ты? — переспросила незнакомка и засмеялась.

Странная девушка. Странная, но красивая: огромные глаза, обрамленные пушистыми ресницами, тонкий, немного вздернутый нос, полные, чуть приоткрытые губы.

— Ты русалка?

Она снова засмеялась. В длинных черных волосах вспыхнули золотистые искорки. Девушка задрала голову, посмотрела на луну. Кудри скользнули назад, оголив мочку уха, тонкую шею. На бледной коже чуть заметно пульсировала жилка, отбивая ритм горячего сердца.

Я облизнул губы не в силах оторваться от манящего зрелища. Жажда стала просто невыносимой, и ни одно озеро в мире не могло ее утолить. А вот глоток свежей, тягучей, солоноватой крови… Синяя жилка призывно трепетала. Стоит припасть к шее, надорвать артерию отросшими клыками и втянуть в себя восхитительную жидкость — пытка закончится.

Я сделал шаг вперед, вода вокруг сгустилась, не пуская к зовущей цели. Девушка вновь посмотрела на меня, соблазнительно изогнув лебединую шею. Ноздри защекотал запах ее кожи, скрывающей величайшее сокровище. То, что даст мне силу и могущество. То, что даст бессмертие.

— Хочешь моей крови? — внезапно спросила незнакомка. Улыбка сползла с ее прекрасного лица, соболиные брови хмуро сошлись на переносице, губы сжались в горькую линию. Девушка тяжело поднялась на ноги, встала во весь рост, придерживая рукой выпирающий живот.

— Этого ты хочешь?

На ее шее вдруг выступили две кровавые точки. Они начали расширяться, углубляться. Их края расползались, обвисая рваными клочьями. Из уродливой раны ручьями заструилась кровь. Она потекла по шее, по груди, пропитывая рубаху, расползаясь по ней багровым пятном.

— Посмотри на меня!

Алая дорожка побежала между ее ног, капая на камень. Округлый живот колыхнулся, уменьшаясь, выплескивая наружу волны хлюпающей, пузырящейся крови. Жуткой лавиной она хлынула на валун, сбежала в озеро, перемешиваясь с водой, превращая озеро в булькающую багряную массу.

Я шарахнулся назад, к горлу подкатила тошнота.

— Пей! — закричала незнакомка. — Что же ты медлишь? Или не по вкусу тебе кровь лесной ведьмы?

— Нет, — я мотнул головой. — Нет…

Окружавшая меня липкая жидкость источала смрадный запах. Из глубин озера начали подниматься части тел. Человеческих тел. Оторванные руки, ноги, ошметки плоти и костей, клочья волос на обглоданных черепах — они кружились вокруг меня, касались кожи, цеплялись скрюченными пальцами за одежду, царапали разложившимися ногтями…

Меня словно парализовало. Омерзительное хлюпанье кровавых волн, тошнотворные прикосновения человеческих останков вгрызались в тело, выворачивали душу. Вокруг меня плавала смерть. Миллионы загубленных жизней. А ведь я хотел. Сначала. Попробовать.

Голова закружилась, желудок скрутило тугим узлом, спазм сдавил дыхание. В горле появился металлический привкус крови. Нет. Не надо.

Я дернулся, пытаясь сбросить стянувшие меня путы. Дойти бы до берега. Выбраться на землю. Но мне не дали. Обрубки рук тут же ожили, бросились ко мне, словно хищные рыбы. Схватили меня за щиколотки, за руки, за торс. Облепили, не давая двигаться, цепляясь и удерживая на месте. Перебирая обломанными пальцами, поползли вверх, к горлу. И не скинуть, не шевельнуться — все бесполезно.