Страница 121 из 130
Вновь они встречаются уже в 50-е гг., и начиная с 1957 г. Алексей Федорович один за другим дарит Валерии Дмитриевне тома своей «Истории античной эстетики» с дарственными надписями, которые от раза к разу становятся все более содержательными:
«Дорогой Валерии Дмитриевне Пришвиной от автора».
«Дорогой Валерии Дмитриевне с неизменным душевным расположением от автора. Москва, 14. VI. 64». На обложке надпись рукой Валерии Дмитриевны: «Из Пришвина: Чем дальше человек от действительности — вот удивительная черта! — тем прочнее держится он. Пример — я как писатель, Лосев — как философ. 17 ноября 1937 г.».
«Дорогой Валерии Дмитриевне Пришвиной от сердечно любящего ее автора. А. Л. 29.III.69».
«Глубокочтимой и дорогой Валерии Дмитриевне Пришвиной с любовью и молитвами. А. Лосев. 14 мая 1974 г.».
«Дорогой Валерии Дмитриевне Пришвиной с надеждой на будущую уже окончательную и уже неразлучную встречу. А. Лосев. 31 мая 75 г.»
«Глубокочтимой и дорогой Валерии Дмитриевне Пришвиной с мыслью об узах, нерасторжимых в самой вечности. А. Лосев. 9/XII-76 г.»
«Дорогой Валерии Дмитриевне Пришвиной, моей неизменной союзнице по овладению платонизмом. А. Лосев. 10/IV-78».
«Простой, доброй и ласковой Валерии Дмитриевне Пришвиной шлю мою тоже простую и добрую ласку, но уже одну из последних перед уходом. A. Лосев. 10 февраля 1979».
«Дорогой Валерии Дмитриевне Пришвиной в благословенный и чудотворный день ее рождения, избавляющий меня от необходимости доказывать существование чудес. Ведь сама же Валерия Дмитриевна — это и есть чудо. А. Лосев. 11/XI-79».
30 декабря 1979 года Валерия Дмитриевна скончалась.
См. в кн.: Тахо-Годи А. А. Лосев. — М.: Мол. гвардия, 1997. С. 139–140.
71
Н. Г. Райский (1876–1958) — певец-тенор, преподаватель Московской консерватории; Н. К. Метнер (1879–1951) — композитор и пианист.
72
Ф. А. Степун (1884–1965) — философ, историк, литератор.
73
Освальд Шпенглер (1880–1936) — немецкий философ, историк и публицист; его книга «Закат Европы», впервые опубликованная в России в 1923 г., в 20-е гг. воспринималась как апокалиптическое предвидение судьбы западного мира.
74
С. Л. Франк (1877–1950) — религиозный философ, последователь Вл. Соловьева.
75
Г. Г. Шпет (1878–1940) — религиозный философ, последователь Гуссерля.
76
В. Ф. Эрн (1881–1917) — религиозный философ, последователь B. Соловьева, С. Трубецкого.
77
Якоб Беме (1575–1624) — немецкий философ.
78
Ср.: «Неужели в самом деле можно быть несчастным? О, что такое мое горе и моя беда, если я в силах быть счастливым?» — Ф. М. Достоевский «Идиот». Ч. IV. Гл. 7. (Примеч. В. Д. Пришвиной.)
79
Строки из стихотворения В. В. Маяковского «Третий интернационал» (1920).
80
Святой Франциск Ассизский (1181/82–1226) — итальянский проповедник, основатель ордена францисканцев, автор религиозных поэтических произведений.
81
Имеется в виду Иосиф Волоцкий (иногда по имени основанного им Волоколамского монастыря именуется Волоколамским) (1439/40–1515) — известный деятель Русской православной церкви, защищавший монастырское землевладение, богатство храмов, книжник-начетчик, главный оппонент заволжских старцев.
82
Нил Сорский (ок. 1433–1508) — один из великих заволжских старцев, выступающий против монастырского землевладения, богатства Церкви, за опрощение и углубление внутренней аскетической жизни.
83
Персонажи пьесы А. П. Чехова «Три сестры».
84
Источником бытующего крылатого выражения считается обращение Прометея к Зевсу (Юпитеру): «Ты берешься за молнию вместо ответа, значит, ты не прав».
85
Строки из поэмы В. В. Маяковского «Облако в штанах» (1915).
86
Ср.: «Иногда безобразия жизни до того доведут, что готов даже поссориться с Богом, но когда ухватишься за это, вдруг оказывается, что и Богу не легче моего, и не ссориться мне надо с Ним, а скорей помогать, и не где-нибудь далеко, а тут же, в себе самом». Дневник 1 декабря 1952 г. (Коммент. В. Д. Пришвиной.)
87
«Знание об истине — это не то, что знание истины. Кроме содержания есть дух слова». Современный автор. (Коммент. В. Д. Пришвиной.)
88
«Кусок одной из этих скатертей прожил со мной всю мою последующую жизнь и до сих пор сохраняется в Дунине. При разных обстоятельствах работал на нем и М. М. Пришвин, что видно по чернильным пятнам на нем. Глядя на этот старый бархат, я иногда думаю, что какой-нибудь внук Коноваловых, увезенный маленьким ребенком бежавшими за границу родителями и ничего не помнящий о родине, приедет с экскурсией и попадет случайно в Дунино. Он войдет в скромный дом писателя, скользнет глазами по скатерти с ее характерным плетеньем, виденным им в детстве и начисто забытым, и что-то дрогнет в сердце как смутное воспоминание, но что? И он уедет чем-то растроганный, и будет говорить, что домик в Дунине и дух его хозяина оживляют чувство родины. Он не узнает, что ключом к этому чувству было не слово Пришвина, не ландшафт подмосковной природы, а кусок старой скатерти, виденной им в детстве и забытой… Может ли так случиться? И если может, то вот в чем живая сила вещей и для чего мы подчас их храним с такой любовью…» (Коммент. В. Д. Пришвиной.)
89
В архиве В. Д. Пришвиной сохранилась копия ответа на письмо одной из бывших воспитанниц детского дома и в Узком, и в Москве Шуры Жучковой, которая написала В. Д. после смерти своего мужа и незадолго до своей кончины: «14 мая 1979 г. Москва. Шура милая, перед болезнью, т. е. месяц назад я ездила в Узкое. Я постояла под окнами нашей с мамой комнаты, прошлась около прудов, вспомнила, какими мы были вольными первооткрывателями той особенной в нашей жизни весны. Как я вдохновилась там идеей „школы радости“. И, в сущности, не отступаю от нее. Но, Шура, я ведь тоже всех потеряла (у тебя есть любящий сын).
Я не могу и не хочу проповедовать, я люблю некие бесспорные для меня ценности. Если бы их не существовало во Вселенной, не существовало бы нашей с тобой любви, этой удивительной способности выбора в сумятице жизни. Не существовало бы недоказуемого, но бесспорного Прекрасного. Шура, девочка моя родная, обнимаю тебя без слов и советов. Вспомни, как ты девочкой полюбила стихи, а из меня создала для себя Прозерпину».
90
Иван Васильевич Попов (1867— после 1936) — патролог, преподаватель Московской духовной академии.
91
Ср.: «Да, гуманизм из жизни вытравили, и, подобно картофелю, лучшая часть его — в земле… Гуманитарная интеллигенция наша, сущая в „рассеянии“ по Европам, изумительно быстро потеряла лицо свое, и вот: профессор Ильин пишет, опираясь на канонические Евангелия, отцов церкви, богословов и свой собственный гниловатый, но острый разум, сочиняет Евангелие мести, в коем доказывается, что убивать людей — нельзя, если они не коммунисты». Из письма А. М. Горького М. М. Пришвину от 15 мая 1927 г. Литературное наследство. Горький и советские писатели. Неизданная переписка. М.: Изд-во АН СССР, 1963. — С. 346. (Примеч. В. Д. Пришвиной.)