Страница 13 из 38
В текстах из города Саккара отражена совершенно иная ситуация. В отличие от более ранних письменных памятников, в которых упоминается о наличии нескольких вождей у одного племени, они показывают, что каждая община имела только одного предводителя. Это почти наверняка свидетельствует о политической консолидации и переходе ханаанцев к оседлому укладу.
Впервые в теофорных (включающих имя бога) именах появляются наименования Хадада, ханаанского бога плодородия, который часто упоминается в текстах из Рас-Шамры как аналог верховного божества Ваала. Первоначально Хадад был, по-видимому, богом зимних бурь и дождей. Только после полного перехода ханаанцев к оседлому образу жизни он стал ассоциироваться с той растительностью, рост которой стимулировал.
Триумфальная арка в Тире
Главным божеством ханаанского пантеона был Эль (Господь), олицетворявший высшую силу, действующую во всех делах людей и божеств. Его именовали «отец людей» (аб-аат) и «милостивый, милосердный» (рахман), что, возможно, указывает на его высший моральный авторитет. Его также именуют «быком», что, вероятно, указывает на его силу. Если это так, то именно он представлен на стеле из Рас-Шамры в виде человекообразной фигуры с бычьими рогами. Бог изображен сидящим, хотя обычно его принято изображать в позе стоящего воина, готового к нападению.
Монета Сидона с изображением финикийского боевого корабля. IV в. до н. э.
Наиболее активным божеством ханаанского пантеона является Баал. Он выступает как воин, противостоящий силам хаоса и беспорядка. Баал всегда побеждает, сохраняя стабильность в мире, он вечно молод и энергичен, его обычно характеризуют как «могущественного» (адир) или «самого могущественного из всех героев» и именуют правителем, то есть Баал-зебул, отождествляя с ветхозаветным Экроном.
Дары регулярно приносились и богу Решефу. Он лишь однажды упоминается в мифологических текстах из Рас-Шамры как астральное божество, привратник богини Солнца. Он являлся одним из ханаанских божеств, чей культ распространился в Нижнем Египте во время XVIII и XIX-й династии. Его изображали в образе бога-воина, подобного Баалу, но с рогами газели на шлеме. Эта особенность может указывать на связь с пустыней, всегда воспринимаемой как источник зла в оседлом мире Древнего Востока, поскольку Решеф, как и Нергаль в Месопотамии, был богом-разрушителем, который уничтожал массы людей во время военных действий или эпидемии чумы.
Дальнейшее развитие финикийской религии характеризовалось сближением Решефа с античным богом Аполлоном, поражавшим своими стрелами чуму. В греческие и римские времена город Распунну действительно называли Аполлонией. Как и «стреловержец» Аполлон, в одном отрывке из Рас-Шамры Решеф назван «повелителем стрел».
Поклонение Луне (Яреах), его супруге Никкаль (месопотамской Нингаль) и богине Солнца (Шепеш) отмечается в Рас-Шамре как в мифологических текстах, так и в просительных листах. Возможно, базальтовая фигура сидящего бога, раскопанная близ храма позднего бронзового века из Гезера, является изображением бога Луны.
Статуэтка ханаанского бога Баала
Теофорные имена эпохи позднего бронзового века из Ханаана и текстов прошений из Рас-Шамры содержат имена многих богов, как семитических, так и несемитических. Особенно много их в документах из Рас-Шамры, где жили представители множества народностей. Но все же можно сказать, что главным среди их верований был культ богов плодородия, в котором центральное место занимала пара Баал и Анаг, а Эль считался повелителем богов и людей.
Финикийские древности
Каждое мужское божество могло носить имя Баала. Но в то же время у финикийцев никогда не было какого-нибудь особого божества – Баала, стоявшего выше всех других богов. Так как у всех финикийцев было общее представление о могучем повелителе неба, посылающем счастье и несчастье, то естественно, что между всеми Баалами существовало определенное родство. Божество в пределах своего царства посылает дождь и плодородие, дает пищу людям и домашним животным, во время грозы оно разрушает громом и молнией, а также посылает несчастье, болезнь и смерть.
Наряду с мужским почиталось и женское божество. Супругу главного финикийского бога называли Баалат, что значит «госпожа». Но чаще всего она носила конкретное имя Астарта, что соответствовало ассиро-вавилонской Иштар. Конечно, подобно соответствующему Баалу, каждая Баалат прежде всего почиталась в пределах какой-либо местности. Но главные черты культа Астарты везде были одни и те же, и культ этот был одинаково распространен среди всех семитов. Подобно тому, как Баалу соответствовала Баалат, наряду с Мелеком существовала женская форма Милкат-«царица». Оба божества, как женское, так и мужское, изображались животными символами, олицетворявшими собою то мощную производительную силу, то силу истребительную. Поэтому изображались они в виде быка и коровы или в образе льва и хищной птицы.
Культ. Общерелигиозные воззрения
В Ханаане существовал сложный многоступенчатый культ, что убедительно доказывает анализ текстов из Рас-Шамры. В некоторых источниках, начиная с XIV в., перечисляются двенадцать семей священников, упоминаются их сторонники оакт и «женщины». Согласно свидетельству из Ветхого Завета это, возможно, были храмовые проститутки. Похожую функцию могли выполнять и храмовые певцы, если учесть, что в ханаанской среде практиковалось псалмопение. Об этом свидетельствуют несколько отрывков из эль-амарнских документов, в которых видны черты ритмизации, характерные для религиозной лирики.
Важнейшая роль в организации культа принадлежала жречеству. Основной его обязанностью было совершение жертвенного ритуала. Сан жреца в некоторых местах передавался в царской семье по наследству. Известно, например, что царь Сидонский именовал себя жрецом Астарты, мать царя Есмуназара Сидонского является жрицей богини, что свидетельствовало о существовании жриц.
Финикийский торговый корабль
Крылатые духи. Рельеф, 750 г. до н. э.
В среде жречества существовали, в свою очередь, различные должности, высшей из которых считался рабкоханним – «верховный жрец».
Предметы природы, ашеры и бетилы всегда были неотъемлемыми принадлежностями, а не только фетишами культовых мест. Финикийцы верили, что все возникает благодаря творческой силе местного бога, все ему принадлежит, и поэтому ему подобает приносить первые и лучшие дары. Но боги сами по себе совершенно не были расположены благосклонно к людям. Напротив, изображения богов показывают, что финикийцы представляли себе их страшными, свирепыми и уродливыми чудовищами. Поэтому следовало заранее приобрести себе расположение богов и не забывать воздавать им должное, так как они мстительны.
Финикийцы верили, что с помощью определенных средств можно было заставить божество проявить свое могущество и оказать помощь людям. Пророк Илия не только в виде насмешки советовал жрецам Ваала, кричавшим с утра до вечера: «Ваал, услыши нас», чтоб они кричали громче, так как, может быть, Ваал задумался или занят другим делом, путешествует или, может быть, заснул. Чтобы обратить внимание на жертву, приходилось прибегать к сильнодействующим средствам. Участники жертвоприношения часто резали себя до крови, кричали и плясали вокруг алтаря, доводя себя до бешенства и исступления.
Жертва служила пищей богам. Употребление крови и при других культовых операциях, а также принесение человеческих жертв указывают на то, что кровь в жертвоприношениях составляла самый главный дар, ибо в крови заключалась жизнь. Иногда жертвы приносились какому-либо конкретному божеству, но чаще церемония посвящалась сразу всем богам. Ритуал был традиционным: кровь жертвенного животного собирали, внутренние органы и жир сжигали на жертвеннике, а мясо использовали в качестве угощения, если только не совершалось «полное» жертвоприношение. Вслед за принесением жертвы следовало веселое пиршество. В праздники радостное настроение усиливалось танцами и музыкой.
Очень богоугодным делом считалось сооружение памятников. Они представляли собой простые камни, на которых часто написано было только имя божества или самая краткая посвятительная надпись, и только в редких случаях – символические изображения. Памятники обычно воздвигались в знак благодарности за оказанную милость, причем выражалась надежда, что и боги не замедлят выразить свою благодарность.