Страница 8 из 76
Следственный судья во многих кантонах Швейцарии, вспомнил Ледников, принимает решение об ограничительных мерах на стадии предварительного следствия. Таких, как арест, обыск… Значит, идет какое-то следствие, в зону внимания которого почему-то попала Женя Абрамова.
– В офисе судьи, куда мы обратились с Анечкой, сказали, что сделали это в рамках какого-то секретного расследования.
– Какого именно расследования? Расследования чего?
– Нам так и не сообщили.
– А вам лично никаких претензий, обвинений не предъявляли?
Женя виновато пожала плечами.
– Нет.
«Какая-то сумрачная история, подумал Ледников. Но как может быть с ней связана смерть Разумовской?.. Арест счетов Жени вполне может оказаться случайностью или даже ошибкой. Или следственный судья мог просто перестраховаться».
– Вы сказали, Анна прилетела еще и по каким-то своим делам. Не знаете, каким именно? Она ничего не говорила на сей счет?
– Нет, конечно. Вы же знаете, она в них никого не посвящает. Единственное… Во время нашего последнего разговора по телефону я случайно слышала, она договаривалась о встрече с кем-то, кого она называла Элис. Они говорили по-английски. Может быть, она как раз ехала от этой самой Элис, когда… это случилось?
А вот это уже было интересно.
– Почему вы так решили?
– Когда она сказала мне по телефону, что выезжает и скоро будет, я услышала женский голос, сказавший по-английски что-то вроде: «We’ll discuss it tomorrow once more…»
– «Мы обсудим это завтра еще раз…» – задумчиво повторил Ледников.
Женя согласно кивнула. Она почему-то упорно старалась не смотреть на Ледникова. Интересно, почему? Впрочем, ясно почему – чувствует себя виноватой.
– Когда Аня прилетела сюда, я как-то сразу успокоилась. Рядом с ней ничего не страшно. Я сказала об этом и папе, и Руслану Несторовичу.
– А кто это? – насторожился Ледников.
– Руслан Несторович Сухоцкий – старый папин друг и компаньон. Он давно живет в Америке. Он папин друг еще по институту, меня знает с самого рождения… Он позвонил сразу, когда все это случилось со счетами, сказал, что при первой же возможности прилетит сюда и постарается помочь. Он звонит мне часто, чуть ли не каждый день. Но сразу предупредил, что снять все вопросы может только папа и ему все-таки надо обязательно приехать сюда.
– А что именно вы сказали ему про Анну?
– Я сказала ему, что с Анечкой мне гораздо спокойнее и что отец теперь может не волноваться за меня.
– И что он?
– Он спросил, кто такая Аня. Я рассказала.
– А он? – продолжал давить Ледников.
– Сказал, что очень рад тому, что у меня есть такая замечательная подруга. Знаете, я ему и про вас рассказала, – смутившись, сказала Женя.
Ледников удивленно посмотрел на нее.
– Он как раз звонил вчера вечером, – торопливо стала объяснять Женя. – Сразу после вашего звонка. Очень взволнованный. И я, чтобы его успокоить, рассказала, что приехал друг Ани, который работал в прокуратуре и потому может мне помочь.
– Понятно, – без всякого восторга проронил Ледников. Он бы предпочел, чтобы о его приезде знало как можно меньше людей. А уж в Америке тем более.
Женя его настороженность сразу заметила. Она вообще, судя по всему, очень чутко реагировала на собеседника.
– Но вы можете не беспокоиться. Я не собираюсь донимать вас и мешать вам. Это я просто сказала Руслану Несторовичу, чтобы он не волновался за меня слишком сильно.
И тут Ледников понял, кого Женя ему так напоминает. Ну, конечно, Нину Гладыш! Роковую женщину, измученную своей способностью влюблять мужчин до желания убить соперника. Тот же тип – ничего особенного, на первый взгляд, и в то же время ясно ощущаемая неуловимость, сулящая нечто неожиданное… Разумовская, правда, говорила, что Женя просто беззащитная и неприспособленная к жизни, совсем не схожая характером с безгранично уверенным в себе, пробивным, как танк, отцом. Разумовская в людях разбиралась, но что-то от роковой Гладыш в беззащитной Жене все-таки было.
– Скажите, а Анна жила у вас?
– Нет, в гостинице, но два раза мне удалось уговорить ее остаться у меня на ночь.
– От нее ничего не осталось? Может быть, какие-то бумаги, документы…
– Она же была такой аккуратисткой. После нее в комнате можно было не убираться – никаких следов.
Ледников задумчиво обвел глазами комнату. На столике у окна лежал закрытый ноутбук.
– Женя, а вашим компьютером она не пользовалась?
– Да, как раз когда она первый раз осталась на ночь. Сказала, что ей надо найти кое-что в интернете.
– Вы не помните, какой это был день?
– Кажется, одиннадцатое…
– Я посмотрю компьютер с вашего разрешения?
Женя посмотрела на него непонимающе.
– Я хочу посмотреть, какую информацию она искала, – терпеливо объяснил Ледников. – Это может быть важно.
– Пожалуйста, конечно.
Через журнал посещений он открыл список сайтов, на которые заходили с этого компьютера две недели назад. Он был совсем невелик. Все сайты были найдены через Google. Значит, искали какую-то конкретную информацию…
– Вы часто пользуетесь интернетом? – поинтересовался он у Жени.
– Очень редко. В основном почтой. Ну, иногда захожу на российские сайты. А в тот день я в интернет вообще не заглядывала – у меня страшно болела голова.
Ледников почувствовал необходимость остаться одному.
– Вы не сделаете кофе? – повернулся он к Жене.
Она молча кивнула и вышла.
Итак, что Разумовская могла искать? Что ее интересовало? Выяснилось это очень скоро. На всех сайтах она смотрела материалы, связанные с заявлениями сенатора Генриха Фрая по делу семейства Винеров, отца и двух его сыновей. Сенатор обвинял швейцарские власти в том, что они отказываются назвать причины, по которым был уничтожен архив Винеров, которых подозревали в контрабанде ядерными технологиями со странами-изгоями. История была действительно непонятная…
Вернулась Женя с чашечкой кофе на подносе.
– Женя, вы знаете, как добраться до места, где погибла Анна?
– Вы хотите туда поехать?
– Да.
– Это за городом, совсем недалеко, если на машине. Берн вообще небольшой город.
– Да уж, не Москва.
– Давайте я вас отвезу, – неожиданно предложила Женя.
– Ну, если это вас не затруднит…
Ледников предпочел бы отправиться туда в одиночестве, но и отказываться смысла не было.
– Я только оденусь и выключу свет, – сказала Женя.
Она вернулась через минуту. На ней была короткая кожаная куртка с тисненой надписью на спине. Вместе с драными джинсами она составляла ансамбль, который как-то не вязался с образом безответной жертвы, которой ему до встречи представлялась Женя.
Когда выехали на улицу, Ледников заметил, что сосед напротив по-прежнему сосредоточенно возится со своей изгородью. На повороте Ледников оглянулся. Теперь мужчина говорил по телефону, глядя им вслед. Наверное, все-таки решил настучать в полицию о подозрительном субъекте.
Надо сказать, Женя вела свой «фольксваген-гольф» неожиданно уверенно. За рулем она словно переменилась. Ледникову вдруг на мгновение даже показалось, что он едет с Разумовской, которая в машине всегда чувствовала себя не меньше, чем царицей.
– Меня водить машину учила Аня, – словно угадав его мысли, сказала Женя. – Она объяснила мне, что машину надо чувствовать, а главное – не бояться. И тогда она тебя примет.
Глава 6
Locus delicti
Место преступления
Повторный следственный осмотр места преступления проводится в случаях, когда первоначальный осмотр был проведен недобросовестно.
Ехать, как оказалось, надо было минут двадцать.
Берн закончился уже минут через пять, за окном замелькали привычные швейцарские красоты, а Ледников погрузился в мысли, что сейчас он окажется на месте, где погибла Разумовская. В голове почему-то нескончаемо крутилось знаменитое восклицание из Мольера «Tu l’as voulu, Georges Dandin!»