Страница 35 из 76
– Сколько? – осведомился Немец.
– Мне понадобится несколько минут. А сколько уйдет на переговоры с женщиной…
Немец посмотрел на Ледникова:
– Ты уже знаешь, что скажешь?
– Знаю, – отмахнулся Ледников.
Хотя ничего такого он не знал. Даже не думал об этом. Что-нибудь придет в голову, когда он ее увидит.
Они вылезли из машины.
– Работаем, как договорились, – сказал Матвей, подбросив в руках коробку. – Вы ждете моего сигнала. Держитесь метрах в пяти позади меня. И не вмешивайтесь, пока я жив. Запомните – пока я живой, не вмешивайтесь. Ну если буду неживой, то уж действуйте на свое усмотрение.
Он двинулся вперед, Ледников чуть подождал и двинулся следом.
Дом отделяла от улицы металлическая ограда в человеческий рост, увитая плющом.
Матвей остановился прямо у калитки, обернулся. Ледников прислонился к ограде. Сквозь листья он мог видеть чистенький дворик и входную дверь дома.
Матвей позвонил и наклонился поближе к глазку камеры, чтобы в доме могли разглядеть его великолепную фуражку.
Через несколько секунд дверь распахнулась, и на пороге появились два молодых мужика в темных галстуках и синих рубашках. Видимо, в доме они дохли от скуки, и появление почтальона стало для них каким-то развлечением.
– Post! – прокричал Матвей. – Ihre Wertpaket, bitte!
Мужчины переглянулись. Потом тот из них, что держал в руке телефон, пошел к калитке, а второй, с бритой головой, остался у двери, следя за происходящим.
Матвей таким образом оказывался в самой невыгодной ситуации – у него просто не оставалось времени добраться до второго после того, как он уложит первого.
Распахнув калитку, мужик с телефоном на ломаном немецком языке стал объяснять, что они не ждут никакой посылки. Матвей стал тыкать пальцем в адрес и говорить, что таскаться взад-вперед с тяжелым ящиком он не намерен. Больше того, ему придется сообщить в полицию, что по этому адресу отказались принять посылку. Потому что это выглядит подозрительно.
«Конечно, реальный швейцарский почтальон вряд ли стал бы себя вести таким образом, подумал Ледников. Но эти двое, судя по всему, никогда с реальным швейцарским почтальоном не сталкивались и не представляли себе, что это такое».
Тот, что с телефоном, обернулся и сказал что-то бритоголовому. Язык был совершенно не знакомым, Ледников разобрал только слово «полиция». Услышав его, бритоголовый сбежал со ступенек и направился к Матвею. Лицо его не сулило ничего хорошего. Но, видимо, он сообразил, что лучше всего не поднимать шума. А может, и знал, что для настоящего швейцарца настучать в полицию самое разлюбезное дело. А визит полицейских явно не входил в их планы.
Изучив адрес на коробке, бритоголовый, который был то ли главнее, то ли умнее, что-то буркнул своему напарнику, и тот наконец взял коробку в руки. Матвей тут же объявил, что нужно расписаться в получении, достал какой-то блокнот, ручку и сунул их в руки бритоголовому. Тому ничего не оставалось, как приняться царапать ручкой по бумаге.
Его Матвей уложил молниеносным ударом по горлу. А того, что стоял с телефоном и коробкой в руках, вырубил страшным ударом по печени. Мужик постоял какое-то время с выпученными от боли глазами. Но боль, как всегда от удара в печень, накатывала все сильнее. Сначала он выронил коробку, потом телефон, сам бухнулся на колени, а затем уже головой в землю.
Матвей мигом скрутил охранникам руки за спину, достал пару наручников, и через секунду они лежали, уже прикованные спиной друг к другу. Потом он оттащил их волоком от калитки, выглянул, помахал рукой Ледникову, а сам направился к входной двери.
Ледников подошел к калитке, когда Матвей уже распахнул дверь. И тут же грохнул выстрел. Матвей споткнулся, потом схватился за ногу и осел на пол.
Тут же рядом с ним возникла молодая женщина с пистолетом в руках. Она встала над ним и приставила пистолет к голове. Видимо, это была та самая девица, которую Матвей посчитал медсестрой.
Добраться до нее не было никакой возможности. Можно было только на мгновение отвлечь ее в надежде, что Матвей еще в состоянии этим воспользоваться.
И Ледников проорал вдруг выплывшие из глубин подсознания слова:
– Hande hoch! Polizai!
Девица, прищурившись, повернула голову в его сторону. Матвею этого хватило. Завалившись на бок, он въехал ей, что есть сил, здоровой ногой прямо по колену.
Она свалилась прямо на него, пистолет отлетел в сторону.
Ледников в несколько прыжков добрался до них и схватил пистолет. Матвей, видимо, на секунду потерявший сознание от боли, пришел в себя и отпихнул от себя так называемую медсестру. Та, застонав, на четвереньках отползла к стене, мотая головой.
– Чертовы бабы! – выругался Матвей. – Никак не могу привыкнуть, что их в нашем деле теперь все больше. Рука на них не поднимается, а они, суки, пользуются!.. Дайте мне пушку, а то они, сучки эти, страшно живучие… Вы давайте наверх, к женщине. Только постарайтесь там побыстрее переговоры закончить… – Он поморщился от боли. – А то нам уходить надо – нашумели, как новички. Как бы полиция не заявилась.
Матвей взял пистолет, который ему протянул Ледников, и направил на девицу, которая, сидя на полу, смотрела на них, зло закусив губу. Она уже явно очухалась.
– Сиди, не дергайся, – предупредил ее Матвей. – Я тебе по ногам стрелять не буду!
Взбежав по лестнице, Ледников оказался перед запертой дверью.
– Женя, откройте, это я, – негромко сказал он.
Дверь распахнулась, и он увидел ее лицо. Она стояла, держась обеими руками за дверь, будто боясь упасть.
И вдруг, не веря самому себе, в ее лице он увидел печальную красоту, которую не видел до сих пор и, видимо, не видели другие. Мелькнула странная мысль, что нечто такое же, недоступное иным, видели в погубивших их женщинах Серега Мальцев, Кирилл Селиверстов, подполковник Гладыш…
Внизу вдруг послышался какой-то шум, а потом грохнул выстрел.
Глава 25
Abiit, non obiit
Ушел, но не сгинул
При задержании подозреваемого нужно принять меры по предупреждению сопротивления, бегства или совершения самоубийства.
Как заявил известный российский депутат, швейцарские власти, которые сейчас решают вопрос об экстрадиции, должны отдавать себе отчет в том, что в США к носителю государственной тайны, каким является экс-министр Абрамов, могут быть применены пытки и психотропные средства.
«Не признавая себя виновным ни по одному из выдвинутых обвинений и не имея других возможностей протеста против заключения под стражу, господин Абрамов готов объявить голодовку», – за явил адвокат Ян Гитер.
Председатель объединенного комитета начальников штабов США считает, что военный удар по Ирану в рамках пресечения ядерной программы Тегерана не исключен…
Если Израиль нападет на Иран с целью прекращения его ядерной программы, это будет «полной катастрофой». Такое мнение выразил президент Франции…
Женя выключила телевизор. С тех пор, как она вернулась домой, она только и делала, что бросалась к каждому выпуску новостей, хотя в них бесконечно и тягостно повторяли на все лады лишь то, что она уже знала. Иногда она ловила себя на мысли, что так до сих пор и не верит, что все это говорится про ее отца. Какое отношение он, никогда не унывающий, всегда победительный, уверенный в своей правоте, имеет отношение к запутавшемуся в обвинениях человеку, на которого ведут охоту сразу две огромные страны? Вокруг которого столько самых грязных слухов? Которому угрожают тюрьмой, пытками?
Когда несколько лет назад в Америке разразился скандал с Сухоцким и ему предъявили какие-то обвинения, в суть которых Женя не вникала, отцу многие советовали выступить с заявлением, в котором бы он решительно отделил себя от Сухоцкого, переложил всю ответственность за возможные сомнительные сделки на него. Отец об этом даже ни на секунду не задумался, сказал, что не будет прятаться за спиной другого человека и вообще верит в порядочность Сухоцкого. Могли быть ошибки, сказал он, но не сознательные махинации и зло употребления.