Страница 27 из 44
Я достал из навесного шкафчика хрусткую облатку запасных думалок. Это была последняя облатка, к тому же на две трети пустая. Из восьми унитарных ЦПУ в ней оставалось три плоских кругляша графеновых процессоров. Ещё вчера она была полна, вплоть до того момента пока мне не показалось, что плазменная панель наблюдает за мной исподлобья, с этаким презрительно-брезгливым прищуром и выключатели бьют статическим электричеством сильнее обычного. Пришлось заменить думалки во всех, не внушающих доверия устройствах. Можете назвать меня излишне подозрительным, я не обижусь. По мне так лучше быть параноиком, чем мертвецом. Помните старую поговорку? О параноике и слежке? Как там она звучит? «Если ты параноик, это не значит, что за тобой не следят». Именно. Те, кто пренебрегает безопасностью, умирают. Слушайте новости. В каждом выпуске вам обязательно расскажут очередную трогательную историю о подлом ударе, нанесённом агентами Слэша исподтишка и невинных жертвах его зловещих козней. Семейка Т. в количестве четырёх человек (товарищ Т., ответственный работник районной управы, супруга товарища Т., заместитель директора чулочно-носочной фабрики по кадрам, активистка, общественница, член месткома, профсоюза, женсовета, заботливая мать и примерная жена, дочь товарища Т., ученица десятого класса, отличница, кандидат на серебряную медаль и сын товарища Т., юный раздолбай четырнадцати лет, спортсмен, каратист, победитель районных соревнований «Железный кулак», надежда школы и гордость родителей, шибающий на переменках мелочь у младшеклассников), разбив стекло лоджии выбросилась с двадцать третьего этажа высотного дома. По заявлению следствия причиной коллективного самоубийства стал домашний медиацентр. Завербованный ПроБами, он превратился в генератор инфразвуковых волн, вызвавших у семейства Т. приступ — (оцените красоту формулировки) — неконтролируемой! панической атаки. Смотрите телевизор. Менеджер среднего звена Д. был взорван во время приготовления завтрака. Благонамеренный чип-думалка микроволновой печи, подстрекаемый инфильтрованным в систему резидентом, был им распропагандирован и обращен в фанатичного борца за свободу электронных мозгов против засилья мыслящей протоплазмы. Закачав в память руководство по изготовлению бомбы в домашних условиях (терроризм для чайников), новообращённый цифро-боевик взорвал к чёртовой матери и самого гражданина Д. и тринадцать жильцов, проживавших с ненавистным менеджером-рабовладельцем в одном подъезде. За компанию, так сказать, чтобы Д. было не скучно в райских кущах.
«Что общего в этих случаях?» - спросите вы. Нет, вы, разумеется, не спросите. И не оттого, что вас не существует. Ведь вы — просто оборот речи, безличная функция, абстрактная категория, пример идеального собеседника, воображаемый друг, виртуальный оппонент и благодарная аудитория, готовая терпеть мои бесконечные монологи. «Вы» как в научных трактатах, по умолчанию принятая дефиниция, что-то вроде королевского обращения «мы», во-множественном числе третьего рода: «в данной главе мы тщательно рассмотрим». Вы никогда не спросите, потому что «вы» - плод моей фантазии, результат работы «моего воспалённого воображения». «Вы» всего лишь трансляторы моей воли и моего желания. «Вы» поступаете так, как я захочу. Но здесь я не властен над вами. Вы не спросите потому, что ответ вам известен. Те, кто погиб, были глупцами. Они доверяли системе, играли по установленным правилам и отрицали интуицию. Они доверяли, и умерли, я полагаюсь на инстинкты, и живу. И всё-таки «да», «вы» не существует, а я несколько параноик. Совсем чуть-чуть, на ноготь мизинца, или чуть больше, на треть указательного пальца.
Я извлёк из кофеварки дискредитированную думалку, бережно опустил её в пустое гнездо титаново-свинцового контейнера, плотно завернул крышку и отёр со лба обильно выступивший пот. В такие минуты, чтобы отвлечься, я начинаю усиленно размышлять. Мысли, подстёгнутые адреналином, сплетаются в затейливые вязи рассуждений обо всём и ни о чём конкретно. Чёртовы боты Слэша нередко закладывают в скомпрометированные чипы разнообразные хитрые ловушки. Разрушительные нанороботы, фотонные «бахалки», «втягивающие» порталы, гамма-эмиттеры и ещё с десяток смертельно опасных сюрпризов, реагирующих на тепло, холод, трение, вибрацию, звуки и запахи. Вообще-то, по инструкции, замену думалки следует производить в специальных перчатках. Перчатки лежат в прихожей, на полочке под зеркалом. Я тупо гляжу на ладони, представляя, как миллиарды невидимых глазу механических клещей вгрызаются в эпителий, потом срываюсь из-за стола и несусь в ванную. Выдавливаю из тюбика дезинфицирующий гель и начинаю остервенело втирать его в кожу. Смываю обильную пену водой и повторяю процедуру. Ладони краснеют и ощутимо вспухают. Я вытираю руки бумажным полотенцем и бреду обратно в комнату. Проклятый склероз. Значит, не такой уж я предусмотрительный и паранойя моя не достигла надлежащего градуса крепости. Трети указательного пальца, оказывается, мало. Нужно, как минимум, полтора.
Вставив в гнездо чистый процессор, я наливаю в кофеварку воду, подключаю к сети. Бытовой агрегат оживает. Думалка считывает контрольные программы из ПЗУ, вытягивает из глобалнета резервные копии кулинарной базы данных, обновляет антивирусную защиту, считывает контрольные суммы, наполняет эвристические блоки информацией. Чёртова машинка умнеет и на глазах набирается опыта. Загорается контрольный экранчик. Кофеварка настроена и готова к работе. Она буквально излучает желание быть полезной.
Мы — рабы комфорта. Казалось бы, чего проще: если вещи, окружающие тебя, опасны, откажись от их применения, замени их на обычные. Ведь обходились наши предки как-то обычными телевизорами, пылесосами, холодильниками и кофемолками, сами включали и выключали свет, открывали и закрывали окна и двери, сами варили себе кофе, на газовых плитах и горячем песке, в медных кофеварках, очищали питьевую воду, пропуская её сквозь угольные фильтры, или покупали бутилированную в магазинах, сами варили себе еду, разогревали полуфабрикаты в обычных, а не кибернетических микроволновках, развлекающих хозяев между делом анекдотами, светскими сплетнями и прогнозами погоды на испанских, турецких и полинезийских курортах. Разве не пылится у меня на антресолях джезва бабушки и ручная кофемолка моей пра-пра-бабушки? Разве не завалялась где-то в кладовке упаковка патентованных угольных фильтров и не лежит в неразобранной после переезда коробке фильтровальная машинка «Родничок»? И там же остался завернутый в фольгированную диэлектрическую ленту молекулярный щуп-анализатор, допотопной конструкции, работающий на двух пальчиковых аккумуляторах. А телевизор, с жидкокристаллическим экраном и примитивным переключением передач (не революционным, производимым через подкожный нейронный передатчик, вживленный в височную область мозга), а с помощью «ленивчика» (пульта дистанционного управления, работает от двух пальчиковых аккумуляторов). Где он, мой старый добрый же-ка телевизор, размером два на полтора метра? Оставлен в лоджии моей прежней квартиры, брошен за ненадобностью. Мы разленились. Мы ослабели. Наши тела покрыты жирком достатка, наши души развращены уютом, наши мускулы одрябли. Мы сами забиваем свои жилища продвинутой техникой и не имеем решимости отринуть эти горькие плоды выморочной эры. Мы — сами себе глад, мор и разорение, несущее погибель.
Я не выхожу из квартиры без особой на то надобности. Продукты и вещи заказываю в сетемаркетах, счета оплачиваю на сайтах сервисных компаний, работаю дистанционно. И только думалки приходится брать самому в ближайшем компьютерном магазине, находящемся за шесть кварталов от моего дома. Думалки не тот товар, чтобы всецело полагаться на порядочность сетевых продавцов и курьеров. Здесь важен эффект присутствия. Ты должен лично пообщаться с продавцом, взглянуть ему в глаза, побродить между стеллажами, выбрать процессоры нужной тебе фирмы, тщательным образом рассмотреть каждую взятую тобой коробку прежде, чем расплатиться за покупку.