Страница 67 из 79
Подобные билеты существовали не только для оплаты поставок продовольствия. В делах департамента содержится упоминание об учёте бланков билетов на получение денежного пособия от казны для детей нижних чинов. Билеты эти имели купоны. В деле содержится упоминание о таких бланках на бумаге разного цвета. У поминаются билеты (или расчётные листы) и расчётные тетради на белой, жёлтой, синей и зелёной бумаге. На матросского ребёнка мужского пола до 7 лет полагалось 3 руб. 50 коп. в год{273}. Поскольку пособия были различными для детей в зависимости от пола и возраста, то и билеты были разноцветные. Всего в год таких билетов было 5701 экземпляр{274}. Судя по всему, подобные билеты до нашего времени не сохранились — уж очень велико было их значение для матерей и матросских жён. На современный взгляд, сумма очень уж маленькая, но вот в том же деле есть справка о денежном довольствии младшего писаря департамента — оно составляло 21 руб. 55 коп. серебром в год{275}. Впрочем, писарь, занимавшийся проверкой отчётности по провизионным билетам, получал 20 руб. в месяц{276}. Кроме того, женатым матросам, не имеющим возможности разместиться в специальных казармах (по-современному — общежитиях), выдавались квартирные деньги — 2 руб. в месяц{277}. Так что сумма в 3 руб. 50 коп. хоть и небольшая, но ребёнок на неё мог содержаться. Разноцветные купоны для неграмотных людей были более понятными, чем расписки или чеки без цветового рисунка. А суммы, выделяемые на содержание детей, были немалые. Так, в 1865 г. требовалось для этой цели 395 701 руб. 921/2 коп.{278}
Помимо продовольствия и одежды в ведении Комиссариатского департамента находилось снабжение казарм дровами и свечами. Скорее всего, должны быть билеты и на свечи и лампадное масло, тем более, что и они были нужны на кораблях. Свечи на деревянном корабле — вещь весьма опасная, но исключать их использование с лёту я бы не решился. Их могли применять в специальных фонарях. Возможно, это ещё один вид билетов, до сих пор не встречавшихся. Кроме тою, в отчётах департамента фигурируют керосин и фитили. Отмеряли свечи и керосин пудами, а фитили — аршинами. Стоил пуд свечей или керосина 5 руб. 80 коп., пуд лампадного масла — от 4 руб. 60 коп. до 5 руб. 80 коп., а фитиль — 5 коп. за аршин.
А вот почему сохранились продовольственные билеты и довольно в значительном количестве? Причина кроется в реформе Морского министерства, проведенной в 1860-е гг. под руководством генерал-адмирала великого князя Константина Николаевича. В эти годы шло постоянное сокращение флота и расходов на него из-за расстройства государственных финансов после поражения в Крымской войне 1853—1856 гг. Было произведено значительное сокращение центрального аппарата (более чем в 2 раза). Упразднялись органы и должности, потерявшие своё значение. В 1867 г. было введено новое «Положение об управлении Морским ведомством», которое провело децентрализацию хозяйственного управления. По этому «Положению…» были упразднены Кораблестроительный и Комиссариатский департаменты, а также Артиллерийское и Строительное управления. Их функции передавались в местные структуры управления{279}. В этом же году в феврале специальная комиссия рассмотрела положение о снабжении кораблей с помощью продовольственных билетов, и было принято решение об изменении этого порядка{280}. Снабжение кораблей было передано в ведение портов, а расчёты с поставщиками стала осуществляться командирами кораблей наличными деньгами. Кроме того, денежная форма расчётов позволяла избежать обезлички платежей, которая наблюдалась при учёте билетов (как это показывали акты проверки, например за 1865 г.).
Однако заготовка билетов для снабжения кораблей осуществлялась заранее, и поэтому билеты для выдачи на корабли уже находились в типографии. В делах департамента есть акт об уничтожении билетов от 14 февраля 1867 г.{281} Заказанные на 1867 г. билеты оказались ненужными и были уничтожены, но, видимо, не все. Кстати, в последнем издании каталога имеются упоминания о билетах и 1866 г. Видимо, это те билеты, которые не были своевременно представлены купцами в министерство для оплаты. Обычно это самые малые номиналы. Например, билет на 1 фунт сухарей 1866 г. (№ 25652р), фунт масла (№ 25647р) или фунт табака (№ 25621 р). Кроме того, скорее всего, должны быть и иные номиналы, и билеты других годов. Так, в ведомости движения билетов за 1864 г. фунтовые доли указаны на сухари, соль, горох, крупу, мясо, сахар, мыло, табак и чай. Чай имел билеты и на золотники. На соль, горох, крупу и мясо билетов с номиналом в фунтах пока не обнаружено. В графе с вином и уксусом имеется деление на чарки, но из текста невозможно понять, выпускались ли билеты с номиналом в чарках{282}. Возможно, они были, но в выпущенных ранее билетах.
Часть 5.
РАССКАЗЫ О СТОЛИЦЕ ТОФ
5.1. НАЧАЛО ВЛАДИВОСТОКСКОГО ОСВОДА
История создания во Владивостоке Общества спасания на водах начинается с письма от Министерства внутренних дел от 23 декабря 1875 г. (получено Владивостокской управой 15 января следующего 1876 г. РГИА ДВ. Ф. 28. Оп. 5. Д. 1. Л. 4). В этом циркуляре от имени цесаревны (будущей императрицы Марии) содержался призыв организовать специальное общество для оказания помощи терпящим бедствие на море. Для реальною дела требовались деньги, и с 5 марта 1876 г. была открыта подписка для сбора средств. Организационный период был завершён 19 ноября 1876 г., когда в зале городской управы состоялось собрание, на котором были избраны председатель и правление общества. Членский взнос в обществе был по тем временам довольно значительный — пять рублей. Среди членов нового общества оказалась и юродская управа, внесшая такую же сумму.
В другом деле архива (Ф. 28. Оп. 1. Д 98. Л. 14) хранится отчёт о работе общества за 1886 г. В этом году в за Владивостокским обществом спасания на водах числились 1 почётный член, 52 действительных и 21 член-соревнователь. Общество вело работу в районе Владивостока и Николаевска; кроме того, общество имело спасательные станции в Амурском заливе и на Сахалине, устье реки Монгугай круглогодично и летнюю в Дуэ на Сахалине. Кроме того, имелась санная лодка на северном берегу Амурского залива. Планировалось приобрести ещё два спасательных вельбота и две санные лодки за счёт общества, а гребцов на них назначить из местных воинских чинов. Помимо спасательных станций за счёт общества на купальнях оборудовались щиты со спасательными кругами и инструкциями по оказанию помощи утонувшим. В районе Владивостока имелась спасательная станция на острове Речном в устье р. Суйфун (Раздольная) и 4 спасательных поста: на м. Голдобина, у здания штаба, на м. Поспелова и на Аарионовском маяке. Особенно полезным был последний, хотя здесь плохие ледовые условия. Спасательная станция на о. Речном имела 8 человек, заведовал станцией смотритель Суйфунского маяка. На этой станции 8 августа спасатели подняли из воды разбитую шлюпку (людей на ней не было обнаружено), а зимой спасли 7 декабря провалившегося под лёд китайца, 14 декабря — трёх корейцев и их трёх быков, также провалившихся под лёд. Спасённые люди из-за обморожения отправлены в госпиталь. В двух случаях спасали тонущих людей на о. Русский военные, ещё два случая спасения были оказаны в открытом море (шхуна «Анна» шкипера Гека и пароход «Байкал» шкипера Лемашевского). В последних случаях владивостокские суда спасали унесённые в море корейские шлюпки (Гек у Сидими — ныне Нарва и Лемашевский у берегов Кореи). Спасательные операции были довольно опасным мероприятием. Так, при обследовании обнаруженной шлюпки 14 августа гребец вельбота Семёнов был выброшен за борт, но его смогли вытащить обратно. Большое число происшествий в устье Суйфуна объясняется тем, что там зимой проходила дорога из Уссурийска на Владивосток. Другим опасным местом был путь на Русский остров — там произошли два случая спасения, как в летний период, так и на льду.