Страница 64 из 114
Гомер посмотрел через плечо и сосчитал еще ровно двадцать два новых пончика, скатившихся по желобу, пока не услышал снова голос шерифа, который говорил:
— Алло, ты слушаешь? Он сказал, что сейчас придет. Только закончит этот кон.
— Хорошо, — сказал Гомер. — Спасибо, шериф. До свидания. Уже весь подоконник был заставлен пончиками, и теперь Гомер и Габби носились по кафе и раскладывали новую продукцию по тарелкам и подносам, а когда и там не хватило места, начали загружать прилавок.
— Да, что-то очень много, — сказал Гомер. — Никогда такого не было.
— Еще бы, — ответил Габби. — Я насчитал семьсот семьдесят семь пончиков и бросил. А это было уже минут пять назад.
Снаружи, перед витриной кафе, начали собираться люди, и кто-то сказал, что пончиков тут, наверно, в пять раз больше, чем населения в городе Сентерберге, и что интересно, как собирается этот хитрец Одиссей все их продать и кому.
Правда, время от времени кто-нибудь входил в кафе и покупал два-три пончика, чтобы съесть их тут же, и штук десять — двадцать, чтобы взять домой, но пока он это делал, машина выдавала еще раз в тридцать больше.
К тому моменту, когда дядюшка Одиссей и шериф, с трудом протолкавшись через толпу, вошли наконец в кафе, это было уже не кафе, а склад пончиков! Пончиковое царство! Они лежали повсюду: на подоконнике, на тарелках и подносах, на полках, на прилавке... И не в один ряд, а в десять, пятнадцать, двадцать рядов и этажей!
А новые пончики все продолжали скатываться по желобу в ящик с завидной равномерностью часового механизма.
— Ой, дядюшка Одиссей! — закричал Гомер. — Ой, шериф! У нас тут не все в порядке!
— Я это вижу, чтоб меня поколотили! — сказал дядюшка Одиссей.
— Это может на самом деле случиться, — сказал шериф, — когда твоя Агнесса вернется домой... Впрочем, очень неплохие пончики, а? Только вот что ты с ними будешь делать?
Дядюшка Одиссей застонал.
— О боже! — проговорил он. — Что скажет Агнесса? Мы ведь их ни в жизнь не продадим!..
И тут мистер Габби, который с прихода дядюшки Одиссея не сказал еще ни слова, перестал укладывать пончики и произнес:
— Знаете, что вам нужно? Вам нужна хорошая реклама. Человек, умеющий делать рекламу. Поняли меня? У вас есть пончики, а значит, вам необходим рынок сбыта.
Так? Чтобы спрос сравнялся с предложением. В этом все дело.
— Правильно! — закричал Гомер, хотя половины не понял. — Мистер Габби прав.
Нужен этот... рынок сбыта. Знаете, кто такой мистер Габби? Он мистер Сандвич, рекламный человек! Он может ходить по всему городу и созывать покупателей.
Только надо повесить на него два плаката — спереди и сзади... Чтобы все видели.
— Считайте, что вы уже на работе, мистер Габби, — сказал дядюшка Одиссей.
И тут же они быстро написали на картоне два объявления о продаже пончиков и засунули между ними мистера Габби, после чего тот сразу сделался мистером Сандвичем. А еще одно объявление было вывешено в витрине кафе. Огромные буквы гласили:
РАСПРОДАЖА ПОНЧИКОВ!
А тем временем нутро автомата продолжало выделывать колечки из теста, и они падали одно за другим на противень с горячим маслом; там они подрумянивались с одной стороны, потом переворачивались на другую, и готовые хрустящие пончики с завидной равномерностью часового механизма продолжали скатываться по желобу в ящик пончикоприемника.
— Вся моя надежда на этого мистера Сандвича, — сказал дядюшка Одиссей, горестно покачивая головой. — Иначе бедная Агнесса упадет в обморок... или не знаю что будет.
Шериф отправился на улицу поддерживать порядок — такая там собралась уже толпа, и все толкались, чтобы лучше увидеть, как новые и новые пончики выскакивают из автомата и как их укладывают штабелями на столах и стульях, на прилавке и подоконнике.
Шум стоял страшный, потому что каждый из собравшихся высказывал свое предположение насчет количества пончиков и все называли разные цифры. А иногда кто-нибудь покупал один-два пончика.
Но вот вернулся мистер Габби и сказал:
— Плохо дело, хозяин. От моего хождения по городу и возле кинотеатра толку мало.
Сеанс уже давно кончился, а на улицах пусто. Все жители, наверно, собрались здесь, около кафе, и глазеют на ваши пончики.
— Боже! — воскликнул дядюшка Одиссей. — Помогите мне избавиться от этого кошмара, пока не вернулась Агнесса! А шериф, который только что вошел с улицы, сказал:
— Пожалуй, придется конять налонну... то есть я хотел сказать — нанять колонну... Колонну грузовиков, чтобы вывезти все отсюда.
И тут шум и толкотня на улице еще усилились, послышался автомобильный сигнал, и Гомер первым увидел, как сквозь толпу к дверям пробивается уже знакомая ему богатая леди и ее шофер Чарлз.
— О боже мой! — сказала леди, не обращая никакого внимания на горы пончиков. — У меня пропал бриллиантовый браслет, и я точно помню, что оставила его здесь, вот на прилавке.
И она указала на место, над которым возвышалось двадцать четыре этажа пончиков.
— Да, мэм, — сказал Гомер. — Я тоже помню, что вы его положили здесь, когда помогали мне замешивать тесто.
И они стали сдвигать все пончики, чтобы поскорее найти этот драгоценный браслет.
Но его нигде не было!
А пончики продолжали скатываться по желобу с равномерностью часового механизма.
Браслета же никакого не было, хоть они обыскали все вокруг.
Шериф уже смотрел с подозрением на бедного Габби, но Гомер сказал:
— Не смотрите на него так, шериф. Он ничего не брал. Мистер Габби — мой друг.
И потом богатая леди сказала:
— Знаете что? Я предлагаю вознаграждение тому, кто найдет браслет. Сто долларов.
Его надо найти! Обязательно нужно!
— Не волнуйтесь, леди, — сказал шериф. — Я байду ваш нраслет... То есть я хотел сказать — найду ваш браслет.
— Господи! — простонал дядюшка Одиссей. — Мало мне этих пончиков, так вдобавок ко всему еще браслет бриллиантовый потерялся.
Мистер Габби попытался утешить его. Он сказал:
— Да вы не волнуйтесь, часа через два кончится тесто, и машина сама остановится.
Он вовремя увернулся, потому что разъяренный дядюшка Одиссей мог бы, наверное, убить его.
А потом, пока богатая леди воздевала руки к небу и говорила, что браслет должен найтись, обязательно должен; пока дядюшка Одиссей, стеная, представлял, что же будет, когда узнает Агнесса; пока шериф продолжал с подозрением взирать на мистера Габби, — словом, пока каждый занимался своим делом, Гомер тоже занялся своим: присел на стул и начал соображать.
И прежде чем еще двадцать пончиков скатились по желобу, он закричал не своим голосом:
— Слушайте! Я знаю, где браслет! Знаю!.. Он ведь лежал прямо тут на прилавке, ну... и его замесили в тесто. А потом... потом машина запихнула его прямо в пончик!
— Что? — сказала богатая леди сквозь слезы. — Наверное ты прав, мальчик... Да, может быть...
— О, будь я неладен, Гомер прав! — произнес шериф. А дядюшка Одиссей простонал:
— Что же делать? Выходит, нужно разломить все пончики, чтобы найти браслет?!
Сколько же это будет кусков?! Сколько крошек?! И что скажет Агнесса?..
— Нет, — сказал Гомер. — Мы ничего не будем разламывать. У меня есть вот какой план...
И они вместе с Габби взяли еще картон, взяли тушь и написали новые объявления.
Целых три. Одно они вывесили в витрине кафе, а из двух других с мистером Габби посередине получился новый сандвич, и этот сандвич вышел на улицу и стал ходить среди толпы.
Вот какие это были объявления:
СВЕЖИЕ ПОНЧИКИ!
Пара — 5 центов
Первый и последний раз в сезоне!
100 долларов награды тому,
кто найдет браслет внутри пончика.
Примечание: браслет необходимо вернуть.
И тогда... Тогда их начали покупать. Да что там покупать! Их брали нарасхват, эти пончики! И каждый старался купить как можно больше!..
Но это еще не все. Каждый покупатель просил также чашечку кофе, чтобы размочить пончик. А кто не покупал кофе, брали молоко или содовую воду.