Страница 151 из 172
А затем, прямо там, куда смотрел Джейк, что-то шевельнулось. Размытая тень, которая вновь исчезла. А потом прямо в тени огромного дерева появилась более темная тень, а затем там возник Зератул.
Вдруг Джейк осознал, что уже видел это — он знал, что искать. Его разум вернулся обратно к воспоминаниям, которыми поделилась с ним Замара.
«Беглецам потребуется умение скрываться. Прятаться…» — сказал Адун.
И Рашжагал пообещала:
— Мы будем использовать наши знания лишь, чтобы защитить себя. Чтобы слиться с тенями и стать невидимыми.
А затем:
— Мы прилежно учились, как я и говорила тебе. Теперь мы можем искривлять свет, чтобы скрываться.
— Адун торидас, — прошептал Джейк. Зератул кивнул.
— Мы, темные тамплиеры, научились. Именно это сохранило нам жизни, — тихо сказал он. — Мы многому научились на Айуре, и никогда не забывали, кто мы есть. Мы научились у Адуна тому, что свет и тень — лишь иллюзия, и научились облекать себя в них, позволяя другим увидеть только то, что мы хотим. Мы научились у холодной тьмы самой Пустоты тем знаниям и умениям, которые развили до совершенства. Умениям, которые позволили нам сражаться с зергами неведомым другим протоссам способом. Мы научились у зергов и их королевы тому, какой ценой может обойтись слишком беспечное доверие.
Он выступил вперед. На взгляд Джейка, его фигура выглядела впечатляюще — окутанный темными и зелеными оттенками, он выглядел обладающим иной силой в отличие от протоссов Айура — открытых, сияющих созданий, словно купающихся в солнечном свете. Но ему не стоило бояться Зератула. Он знал это. Никогда не стоило, даже в моменты самого кромешного отчаяния или кипящей ярости. А теперь Зератул был исполнен спокойствия, которое свело на нет напряжение в груди Джейка, когда протосс подошел к нему на расстояние трех шагов.
Зератул поклонился. Низко. Джейк заморгал. Этот жест предназначался не Замаре — он предназначался ему самому.
— От людей я научился тому, что можно желать погибнуть за других. Тех, кто не только не является друзьями, как можно было бы ожидать, но даже не принадлежит к твоей расе. Джеймс Рейнор был готов умереть, защищая Шакурас от зергов. Он знал, что может остаться за вратами, среди смертельной опасности, и все же по своей воле принял этот риск. И ты стоишь здесь, Джейкоб Джефферсон Ремси, храня в себе Замару. Тебе даже неизвестна ее тайна, и все же, я коснулся твоего разума, и если дело дойдет до того, ты тоже отдашь за нее свою жизнь.
Он покачал головой, и Джейка коснулась волна двух эмоций: надежды… и стыда.
— Ты был прав. Уйдя на эту чудесную планету, чтобы залечить свои раны и искупить вину, я никак не послужил своему народу. Печальные размышления ничему не помогли, а, в действительно, могли лишь навредить тому самому народу, защищать который я поклялся. Я не должен был сдаваться, даже перед лицом крайнего отчаяния. Даже оказавшись в столь ужасных ситуациях, о которых я с дрожью вспоминаю, или встретившись со столь чуждыми и могущественными созданиями, для которых я — лишь назойливое насекомое. Как ты и сказал, я должен лишь пытаться вновь и вновь, и лишь когда не останется надежды — ну что же, тогда я впаду в отчаяние. Я вовсе не горжусь тем, что столь важный урок преподал мне человек. Но я рад, что, по крайней мере, я еще не слишком стар, чтобы выучить его.
Джейк не знал, что ответить, так что он промолчал. Но на его лице появилась улыбка, а внутри него вновь зажглась искра надежды.
— Люди — примечательная раса, хоть и слишком молодая, — сказала Замара. — Я тоже многому научилась у Джейкоба. И для меня стало важным сделать так, чтобы он выжил.
Зератул кивнул, а затем распрямил плечи.
— Я слышал, как ты говорила о своей смерти, Замара, — сказал он. — И вам с Джейком теперь известно бремя, что лежит на моих плечах, и что заставило меня отстраниться от исполнения своего долга по отношению к народу протоссов. Я готов вновь принять эту ношу. Мы начнем с рассказа. Я бы хотел услышать больше. Но прежде, чем ты расскажешь мне об Улрезаже, позволь мне сказать, что знаю о нем я.
Джейк внимательно слушал. Он понимал, что даже он не знает всего, что известно об Улрезаже Замаре. Зератул рассказал ему о его первой встрече с Улрезажем. Под командованием Зератула несколько кораблей приземлились на Айуре, исследуя слухи о том, что в стасис-камерах осталось трое выживших — удивительно могущественных протоссов.
— И, разумеется, стоило нам достичь орбиты, как мы осознали, сколько выживших осталось на Айуре. Это открытие, и мое согласие молчать о нем, — вот еще одна тяжелая ноша, которую я несу, — тяжело произнес Зератул, рассказывая историю. — Мы трое — Селендис, Артанис и я — решили, что будет мудрее не питать ложных надежд. Мы предположили, что, судя по тому, как неистовствовали на поверхности Айура зерги, к тому моменту, как будет организована достаточно эффективная спасательная экспедиция, на Айуре некого будет спасать.
Джейк медленно кивнул.
— Я помню, что сами протоссы были удивлены тем, что направленное истребление прекратилось, — сказал он. Ему было жаль Зератула. Этому парню со многим пришлось справиться.
Прелат темных тамплиеров продолжил.
— Нападения Улрезажа и его последователей уничтожили две из трех стасис-камер с тамплиерами внутри. Физически, он был тогда темным тамплиером, одним из наиболее смертоносных в нашей истории. Я не знаю, ни как он научился сливаться с несколькими личностями, ни как ему удавалось продолжать свое существование. Должно быть, у него был какой-то источник энергии, чтобы поддерживать свои силы, и чтобы включать в свое безумие новых темных тамплиеров.
— Может быть, это что-то, чему он научился в подземельях, — предположил Джейк. — Какая-то давным-давно забытая технология зел-нага. Если он долго находился на Айуре, то, возможно, уже начал исследовать пещеры.
— Это вероятная теория. Но не имеет значения, как он научился этому. То, что имеет значение— Замаре известно нечто, что он желает сохранить в тайне. И я считаю, настало время поделиться этим с нами.
Джейк едва дышал. Наконец-то ему предстояло узнать, за что погибли Дариус, Кендра, Тереза и все остальные его друзья. За что хотел убивать Улрезаж. За что, возможно, умрет он сам, Джейкоб Джефферсон Ремси.
Некоторое время Замара сохраняла молчание, а затем начала говорить. Ее мысленный голос был мягким, но напряженным.
— Мы уже знали, что зел-нага сформировали и видоизменили нас, подстегнув некоторые аспекты нашего развития. И мы знали, что зерги тоже были… экспериментом зел-нага. По крайней мере, — уточнила она, — такие понятия мы всегда использовали раньше. Все те воспоминания, которыми я обладаю, позволили мне узнать подлинную ситуацию — истину, которая была известна лишь нескольких избранным за всю нашу долгую историю.
Джейк был мастером головоломок, и мало что восхищало его больше, чем тайны. Направление мыслей Замары подсказывало ему, что он на пути к чему-то потрясающему. Зератул также с нетерпением подался вперед. Теперь, когда он разорвал оковы возложенной на себя вины, его кошачье любопытство, свойственное всем протоссам, вырвалось на свободу.
— Мы полагали, что и мы, и зерги — результат эксперимента, возможно, попытка и ошибка. Мы думали, что оказались в чем-то ущербны, и оттого нас покинули. Но истина заключается в том, что зел-нага просто закончили свою работу с нами. Им требовался второй вид… зерги. Это вовсе не цепь экспериментов с пробами и ошибками. Зел-нага точно знали, что делали. Они проделывали это бесчисленное количество раз прежде, за многочисленные тысячелетия, которые не постичь нашим разумам. Они не создавали нас. Они нас готовили.
— Готовили нас для чего?
— Для себя.
Джейк нахмурился.
— Я не понимаю.
— Ничто не вечно, Джейкоб. Даже зел-нага. По крайней мере, не в этом воплощении.
Глаза Зератула расширились.
— Носители, — сказал он. — Они готовили тела-носители!
— Не так жестоко, мой старый друг. Зел-нага имеют циклический тип жизни. Их жизни почти неизмеримо длинны по нашим меркам, но все же они смертны. Когда их существованию приходит конец, они ищут два других вида. Со временем они воздействуют на них и изменяют таким образом, что каждый из них сам по себе становится половинкой целого. Они искали совершенства — совершенства формы и совершенства сущности. На этот раз они выбрали протоссов и зергов.